Реальный репортер. Почему нас этому не учат на журфаке?! - Страница 37

Переезд и платформа «Чуприяновка» стоят на изгибе железнодорожного пути. В обе стороны видимость – метров пятьсот. Это расстояние поезд пролетает за мгновение. Поэтому человек с красным лицом уверен, что появление трупов – вопрос ближайшего времени. И никакой «ахтунг» не поможет.

А в кабинете Арбузовой через десять минут разговора уже стихийный митинг. Представители местной элиты, узнав, по какому поводу журналист, энергично выкрикивают претензии:

– «Скорая» нам теперь так отвечает: «Чуприяновка? Не поедем! Сколько людей мы не успеем спасти, пока будем в вашей пробке стоять!»

– С пожарниками то же самое! Вот сейчас начнется весенний пал травы – и по ту сторону все сгорит на фиг. А у нас там – школа, кладбище, горнолыжный спуск, полторы тысячи дачных участков.

– Мне тут один бывший ученик сделал чистосердечное признание, – ставит эмоциональную точку директор школы Елена Андреева. – Говорит: «Елена Николаевна, так и чешутся руки «Сапсану» этому крылья обрезать». Я ему отвечаю: «Ты что?! Там же люди!» А он мне: «Если бы это были люди, мы бы так не жили».

Еще год назад областные чиновники собиралась развивать из окрестностей Чуприяновки горнолыжную рекреационную зону, вели переговоры с инвесторами. Пока не возникли обстоятельства непреодолимой силы.

– Этот поезд мне всех инвесторов разогнал! – чуть не плачет Арбузова. – После того что творилось на переезде в новогодние каникулы, наши туристы говорят: «Мы до Яхромы быстрее доберемся!» Кто нам возместит эти убытки? Почему нельзя было заранее просчитать и минимизировать экономический ущерб прилегающих территорий, вложить для этого дополнительные средства по модернизации инфраструктуры? Ежу ведь понятно, что, прежде чем запускать «Сапсана», здесь нужно было построить мост. Нет, они сделали ставку на наше терпение. И мы терпим. Пока.

Интерес – выжить

В тверских газетах «Сапсан» уже окрестили «Скорой чумой» и «Великой китайской стеной». Разрезанных и парализованных городов и поселков, подобных Чуприяновке, по области уже десятки, на всем пути следования поезда – сотни, а с появлением новых маршрутов их будет тысячи. В РЖД считают опыт первых трех месяцев эксплуатации «Сапсанов» удачным, спрос на билеты растет бешеными темпами, рынок требует: «Еще!» Но достаточно проехаться вдоль железнодорожного полотна и поговорить с людьми, чтобы убедиться: эксплуатация поездов нового поколения в нынешнем режиме, без учета проблем прилегающих территорий, имеет сильнейший побочный политический эффект. В сущности, «Сапсаны» стали мощнейшим разжигателем социальной ненависти. Нет, это не зависть бедных по отношению к богатым. Это здоровое чувство обиды людей, интересами которых пренебрегли. При том, что этот интерес – последний рубеж – выжить!

– Из-за того что отменили электрички, у нас очень многие жители потеряли работу, – говорит Виталий Шишков, глава администрации поселка Спирово. В отличие от Чуприяновки этот райцентр – не ближний свет: на электричке до Твери полтора часа, на автобусе, который ходит кое-как, все два с половиной. Раньше спировцев спасал «народный» поезд «Юность»: цены в нем были минимальными, количество остановок – максимальным. Но с пуском «Сапсана» «Юность» отправили на пенсию. Теперь прямого ежедневного железнодорожного сообщения с Москвой у местных жителей нет: только на перекладных электричках. На триста километров пути уходит почти целый день.

Переезд в Спирово, слава богу, отсутствует. Даже мост имеется. Но поселок все равно парализован.

– Вот, полюбуйтесь. – Шишков подвозит меня к путепроводу, на котором вообще нет тротуаров, только проезжая часть. – Чтобы здесь ходили люди, его надо реконструировать. Но кто это будет делать? Железнодорожники этот мост со своего баланса скинули, но мы его принимать не собираемся, потому что содержать этого инвалида – выше наших сил. Его ремонт уже сейчас требует минимум сорок миллионов рублей, а у нас годовой бюджет – десять миллионов.

Кроме этого моста в Спирово есть еще надземный переход на вокзале, но зимой он превращается в ледяную горку, подниматься можно только с ледорубом. Причина – станционным дворникам платят копейки, да и те задерживают. Как объяснили мне сами работники, РЖД заключили договор на обслуживание станционных территорий с отдельной компанией и никак ее не контролируют, а та – что «хотит, то и воротит». В итоге – на бумаге Спирово не страдает, а на деле – попасть «на ту сторону», где больница, работа, родственники, может лишь тот, у кого есть машина.

– Раньше все ходили через легальный наземный переход. – Шишков подводит меня к высокому железному забору. – Но как только пустили «Сапсан», переход ликвидировали, подступы к путям перегородили. Ну и что? Вот, видите, забор снова сломали. А если они огородят пути намертво, то люди все-таки вскарабкаются на переход и закидают поезд арматурой.

Пятого апреля все четыре попавших под «Сапсан» региона ждут с содроганием. К трем уже имеющимся рейсам в этот день присоединятся еще два. А до конца года, возможно, их количество дорастет до восьми.

Тормозной путь

Руководителя Департамента транспорта и связи Тверской области зовут Церен Церенов. С недавних пор это единственный позитив, который можно обнаружить в его ведомстве.

– Внедрение высокоскоростных поездов, безусловно, необходимо, – говорит Церен Церенов. – Но с появлением «Сапсана» поток жалоб увеличился на порядок. Причем очень часто это не жалобы, а угрозы. Причина недовольства понятна: скоростные поезда пустили по одной ветке с обычными, инфраструктура стоящих на его пути городов и поселков не совсем готова к этим переменам. Эксплуатация такого транспорта требует строительства новых путепроводов, пешеходных переходов, расширения платформ, ремонта старых инженерных сооружений – в чьей бы собственности они ни находились. Мы тут прикинули – только по Тверской области на это требуется несколько миллиардов рублей, а у нас на все дороги области бюджет – полтора миллиарда, да и этих денег катастрофически не хватает. Возможно, такие инвестиции неподъемны и для РЖД, но тогда надо ставить этот вопрос на государственном уровне. Сейчас область уже готовит обращение в правительство.

– В последнее время много говорили о реанимации проекта высокоскоростных магистралей, но разговоры так и остались разговорами. Может, действительно нужно просто строить для «Сапсанов» отдельные трассы?

– Высокоскоростные магистрали – не единственный выход. В Европе, например, где-то действуют отдельные трассы, а где-то – просто строят дополнительные путевые отрезки, чтобы поезда могли безболезненно расходиться. В любом случае, пуск такого поезда требует серьезных усилий по части логистики, а с нами даже расписание электричек не согласовали. Просто поставили перед фактом. Это при том, что из тридцати шести районов области тридцать два соединены железной дорогой и других дорог там просто нет.

– Вы это стерпели?

– Нам удалось собрать в Твери круглый стол с участием представителей РЖД и широкой общественности. Мы постарались объяснить, что так нельзя. Транспортная сфера неизбежно несет серьезную социальную функцию, она по определению не может ориентироваться только на извлечение прибыли. По проблемам с электричками мы нашли понимание, многие отмененные остановки удалось восстановить, но ликвидированные рейсы так и не вернули. Нас заверили, что после пуска дополнительных «Сапсанов» проблем не прибавится. Хочется в это верить. Что же касается переходов, переездов, путепроводов – то здесь все гораздо сложнее. Требуется отдельная госпрограмма по инфраструктуре.

В неофициальных беседах местные чиновники говорят, что если когда-нибудь такая программа и будет принята, то разве что после того, как какой-нибудь бесхозный мост грохнется на проезжающий мимо поезд. В самом ОАО «РЖД» драматизировать ситуацию пока не склонны. Там утверждают, что интересы граждан при запуске «Сапсана» были максимально учтены, и недовольство людей воспринимают как ничем не объяснимое недоразумение.