Реально смешное фэнтези - Страница 42

Бросив его на произвол судьбы, она еще несколько секунд обдумывала более важные вопросы: Эллоний и его счастье. Со временем она и вправду ненароком привязалась к этому сопливому юнцу — насколько вообще можно было привязаться к простому смертному, — так что она не хотела без надобности обижать его. Мысль о том, чтобы поддаться на его льстивые уговоры, промелькнула в ее голове — она была не прочь хорошо повеселиться, — но исчезла так же быстро, как и появилась. Нет, гораздо лучше рассказать ему о том, что привело ее сюда и что вынудило ее создать государство, которым он сейчас правит. К тому же пора поставить его в известность о ее планах на его будущее.

Мысленно она призвала его к себе и тут же почувствовала, как Эллоний в своей спальне внезапно стряхнул с себя остатки прерывистого сна. Спустя полминуты он был у ее двери.

Он смотрел на нее во все глаза, ошеломленный, ноги у него начали сами собою подгибаться…

— Ой, — воскликнула она, — какая же я недотепа! Извини. Привычка. — Она быстро изменила чудовищный и отталкивающий образ, который сама же переносила в его сознание. — Вот, теперь лучше?

По его глазам она поняла, что да. Сейчас она сидела посреди кровати и была, на его взгляд, такой же, как и обычно в дневное время, — стройной, жилистой, но в то же время очень женственной женщиной, одетой в нелепо мальчишеский наряд. Она рассеянно провела руками по волосам и ласково улыбнулась ему.

— Пришло время нам с тобой поговорить, — промолвила она. — Но тебе все же лучше ко мне не приближаться.

— Поговорить о чём?

— О нашем общем будущем, о тебе и обо мне.

— О нас вместе?

— Вместе. Не все время и не так, как ты себе это представляешь, но все же вместе.

— Чурчхела…

— Для начала тебе следует знать, что мое настоящее имя — Алесса. Это ты дал мне имя Чурчхела, и оно меня вполне устраивает, но под именем Алесса меня знают с начала времен, и еще так я привыкла называть сама себя. Возможно, тебе это хорошо известно. — Она прихорошилась.

— Э-э… нет, — промямлил в ответ Эллоний. — Послушай, Чурчхела, ты как-то сказала, что мы будем править Суровыми Горами Хармадри вместе довольно долго. А долго — это, по-твоему, сколько?

— Несколько тысяч лет. — Состроив недовольную гримасу, она не обратила никакого внимания на его отвисшую челюсть. — Тысячи три с половиной, если быть совсем точной. По меньшей мере. После этого, если все еще будет желание, можешь оставаться на троне и дальше, но уже без меня. Мне необходимо быть здесь в качестве провозглашенной королевы Суровых Гор в тысяча пятисотом году до X. 3.

— Ты что, бессмертна? — только и смог спросить Эллоний, все еще недоумевая, что значит «X. 3». Явно не то же самое, что в непристойных шуточках его пехоты.

— Я удивлена, что это удивляет тебя, — спокойно ответила она. — Ты должен был заметить, что я не такая, как… другие женщины.

Он молча уставился на нее, и до нее вдруг дошло, что сравнивать ему, не считая матери, было особенно не с кем. Отсюда следует… Ее внезапно осенило, что все эти два года она обходилась с ним безжалостнее, чем намеревалась.

— То есть, — мягко добавила она, — смертные женщины не меняют свое обличье когда вздумается. Они не могут летать. Не могут ходить быстрее скачущей лошади или сделать так, чтобы день длился неделями.

По выражению его лица она поняла, что все это стало для него открытием. Конечно, его мать была не способна выполнять подобные трюки, но, очевидно, ему никогда и в голову не приходило, что его мать — тоже женщина. Она слегка заглянула в его мысли и обнаружила, что да, так оно и есть, он считал, что все женщины были волшебными, чужеземными, сверхъестественными существами, подобными ей. Разве что другие женщины старели и в конце концов умирали. Интересно, недоумевала она, как так получилось, что его голова теперь была засорена ее откровенными и возбуждающими образами?

— Я не совсем женщина, — выдохнула она. — Я женского пола, в той мере, в какой этот термин может иметь хоть какое-то значение применительно ко мне, но то, что я женщина, — всего лишь иллюзия. Я тебя обманула — извини: я была вынуждена ввести тебя в заблуждение. Если ты не против, пусть это останется нашим маленьким секретом.

Будет лучше, если я умолчу о том, что мне не составит никакого труда заставить его подчиниться — заставить так, что он никогда и не догадается, что я приложила к этому руку.

Но все же она предпочла бы, чтобы он согласился участвовать в этом предприятии по собственному желанию.

— Почему?

— Я говорила тебе. Мне нужно быть королевой этого государства в тысяча пятисотом году до X. 3., когда некто прибудет в Хармадри по одному важному делу — настолько важному, что не будет преувеличением сказать, что будущее всего Мира зависит от него. Более того, мне необходимо, с твоей помощью конечно, направить историю этого государства в такое русло, чтобы условия пребывания здесь оказались благоприятными для этого индивида, чтобы у него, в свою очередь, были все возможные шансы достичь своей цели и после этого спастись.

Невысказанные вопросы превратили лицо Эллония в поле сражения. Она вновь заглянула в его разум и извлекла оттуда весь список.

Она согнула мизинец левой руки.

— Во-первых, — объявила она, — нет, я не имею ничего против, если ты иногда позволишь себе побаловаться знойной барбариской на стороне, как красноречиво изволил выразиться твой братец, при условии, что ты будешь вести себя осмотрительно. Думаю, это пойдет тебе на пользу. Тем более что, согласно моему замыслу, время от времени тебе придется довольно долго отсутствовать в столице, так что вполне возможно, тебе захочется обзавестись несколькими семьями, независимо от наших с тобой отношений.

Во-вторых, — она загнула второй палец, — если тебе дорого твое смазливое личико в его нынешнем виде, советую отмести мысли типа: «Если она и не женщина вовсе, тогда — ура! — разве это не означает, что наш брак недействителен?» — потому что это значит бросить тень на мою внешность и личность, а они совершенны. Надеюсь, ты понимаешь, что я могу быть опасной, если вывести меня из себя.

Эллоний весь сжался. Его вид приободрил ее, и она замурлыкала дальше:

— В-третьих, люди, населяющие наши владения, могут начать подозревать, что ими правят два некроманта, и поднять восстание. Так вот для того, чтобы этого не произошло, мы разыграем простую шараду: им будет казаться, что мы стареем и умираем, а нашими наследниками становятся наши дети, конечно же похожие на нас как две капли воды, когда они будут медленно стареть и умирать, а их наследники… ты следишь за моей мыслью?

Он кивнул.

— Иногда мы будем править вместе, иногда по отдельности. Например, твой «сын» Эллоний Второй будет бесстрашным воином, он загонит обратно в Болото Томасины Зловещие Орды Воинов-Мутантов, которым я, твоя слабая безмозглая вдова, позволю терроризировать сельское население после «смерти» Эллония Первого.

Она ухмыльнулась, глядя на него.

— В-четвертых, черт возьми, Эллоний, что за глупый вопрос? Конечно, я могу даровать тебе бессмертие. Хотя не стоит относиться к этому как к наивысшему благу. У тебя мозг смертного со всеми вытекающими отсюда последствиями, так что в свое время ты пресытишься возможностями, предлагаемыми вечной жизнью, — они окажутся запредельными для твоего понимания. К тому времени, когда Джол… к тому времени, когда тот, о ком я говорила, прибудет и покинет эти места, и я вместе с ним, ты будешь чувствовать себя так горько и одиноко, что тебе, я думаю, позволят спокойно отойти в мир иной. Но тебе решать.

В-пятых, нет, я не бог. Будь я богом, дела бы делались немного по-другому. Необходимости во всех этих поисках и ухищрениях не возникло бы. К сожалению, боги настаивают на том, чтобы все во вселенных происходило согласно заведенному ими порядку. А что до этой Вселенной — так они просто зациклились на идее отдать всю власть в руки смертным с их свободой выбора… простофили! В моих силах лишь немного повлиять на исход событий, примерно так же, как учитель может помочь детям понять некоторые вещи, но не может понять их за них.