Реалити - шоу - Страница 57

— Вы здорово выручили нас, милорд, хотя я не представляю, как вы могли оказаться здесь.

Я протянул ему руку.

— Да вот, решил в гости заехать, посмотреть, как вы живёте.

Мардан осторожно ответил на рукопожатие.

— Спасибо за заботу, милорд.

— Да не за что. У вас часто бывают такие… стычки?

— Ну что вы, милорд. Лет десять жили спокойно. Так, отдельные банды, но такое первый раз.

— А почему?

— Да кто его знает! Ещё вчера разговаривали спокойно, а сегодня налетели и давай крушить всё подряд. Ладно хоть часовые не прозевали, подняли тревогу. А случись такое ночью, даже и не знаю, чем бы дело кончилось.

— В плен кого-нибудь взяли или перебили всех под горячую руку?

— Да вроде нескольких успели повязать. Сейчас узнаю.

Через несколько минут Мардан позвал меня во внутренний двор.

Я подошёл к пленным. Связанные, избитые, окровавленные, они по-прежнему смотрели с яростью, готовые вцепиться в горло любому, кто окажется в пределах досягаемости.

— Старший у них есть?

— Так вон же — Мардан кивнул в сторону крайнего слева — вождь племени Дарджин.

— Это имя племени или вождя? — не понял я.

— Вождя. Племя называется Дарбо.

— Он сможет говорить?

— Пятки подпалим — заговорит.

— Не надо пока пыток. Просто разговаривать он может?

— Может. И язык наш знает. Но вряд ли будет — после поражения он посчитает это позором.

— Ладно, посмотрим. Развяжите его, дайте умыться, а потом приведите ко мне. Но без насилия — чуть запоздало уточнил я.

Отойдя метров на пятьдесят, уселся на торопливо принесённую скамеечку. Минут через десять привели и Дарджина. Я указал на скамеечку напротив.

— Присаживайся.

Несколько минут мы разглядывали друг друга. Крепкий орешек. Губы сжаты. Глаза сверкают. И старается незаметно углядеть по сторонам путь к побегу. И говорить он не намерен. Скорее замкнётся в себе, пытаясь принять смерть с гордым видом. Глупости, конечно, пытки могут сломать любого. Вопрос только времени. А разобраться хотелось бы побыстрее. Я поманил пальцем ближайшего солдата.

— Верните ему оружие! — удивлённые взгляды меня порадовали, и я уточнил скорее для пленного — Я хочу разговаривать с вождём. Если ты сможешь сдержаться, то мы будем разговаривать. А если у тебя мозгов не больше чем у щенка, то ты умрёшь.

Пленник сначала не поверил, затем, когда он взялся за меч, я уже было решил, что он сейчас бросится на меня. Но надо отдать ему должное — он сумел сдержаться. Видно было, как ему хочется выхватить меч, ведь мы сидели на расстоянии удара, но он сдержался. Гордо выпрямился и замер.

Я чуть ослабил хватку рукоятки ножа.

— Меня зовут Гордан. Я хранитель леди Вероны и её земель. Возможно, ты даже слышал об мне.

— Слухи доходят и до нас — процедил сквозь зубы Дарджин.

— Сейчас меня интересует только один вопрос — почему ты решил напасть на моих людей?

— Вы топчете нашу землю, и от вас давно пора было избавиться.

Я немного опешил — судя по картам, земля была как раз наша.

— Многие годы вопрос о принадлежности земель даже не возникал и все жили в мире. Так что изменилось?

Степняк отвернулся, не желая со мной разговаривать.

— Я могу приказать своим воинам, и они сдерут с тебя одежду. Привяжут к столбу, а потом сделают тебе тысячу порезов, и ты истечёшь кровью, теряя её по каплям. Ещё можно позвать собак, чтобы слизывали твою кровь.

Снова равнодушное молчание.

— Могу палкой переломать тебе позвоночник в трёх местах. Ты будешь парализован и сможешь только есть и гадить под себя. Потом захватят твоих женщин, разложат вокруг тебя, и будут насиловать день за днём. А ты на всё это будешь смотреть, слышать, но не сможешь умереть. И каждая женщина, пока мужчины будут меняться, будет плевать тебе в лицо, проклиная тебя.

На этот раз степняка пробрало. Лицо посерело, покрылось потом. Но он продолжал молчать. Чем можно его ещё зацепить? Немного подумав, я дал новую команду солдатам.

Через пару минут между нами поставили низкий столик с закусками и вином. Я разлил вино по бокалам и приподнял его.

— А могу сделать ещё страшнее. Я верну тебе коня и отпущу.

Дарджин насторожился.

— Я соберу воинов и…

— За тобой никто не пойдёт. И даже слушать не станет. Я приказал увести твоих воинов, но они увидели уже достаточно. Что тебе вернули оружие, что ты сидел за моим столом и пил вино. Троих твоих воинов посадят на колья, а четвёртому дадут возможность сбежать. Но перед этим он услышат похвальбу моих воинов, что деньги, заплаченные тебе за предательство, окупились сторицей. Полторы сотни твоих воинов уже убили, а потом ты приведёшь ещё. Он доберётся до твоего племени, всё расскажет, и после этого тебя проклянут. Что бы ты ни говорил, как бы ни оправдывался, кто тебе поверит? Даже дети постараются забыть имя собственного отца.

Немного помолчав, я уточнил

— Как тебе понравится такое? Теперь ты можешь говорить, можешь умереть в последней схватке, это уже ничего не изменит. Теперь только от меня зависит, будут ли славить твоё имя или проклянут на все времена.

На этот раз у меня получилось. Я ударил в самое больное место — честь степняка.

Его всего корёжило, но через несколько минут он сдался.

— Что ты хочешь?

— Вопрос прежний — почему вы напали?

Степняк долго молчал, глядя в сторону.

— С востока идёт переселение одного из племён большой степи.

— А мы здесь при чём?

— Племя воинственно и многочисленно как саранча. Они ни с кем не собираются делить степь. До нас добирались только передовые отряды, но они убивают всех, кто встретится на пути. Пока нам удаётся обороняться от них, но долго так продолжаться не может. Поэтому на днях совет старейшин решил переселяться на ваши земли, и мой отряд отправили вперёд расчищать дорогу.

— А почему не попробовали хотя бы спросить?

— А ты что, добровольно отдашь свои земли? — горько усмехнулся Дарджин.

Я не ответил, пытаясь уложить в голове новую напасть. Подозвав Мардана и Пеко, расстелил карту на земле и обратился к Дарджину.

— Рассказывай с самого начала и поподробней.

Тот сориентировался на карте достаточно быстро и стал показывать. Хотя, что там показывать? Карта была только земель Вероны, на ней были видны наши границы, посты, а вот остальное пришлось рисовать на земле палочкой. Получалась примерно следующая картина. Полосу километров двести на восток занимала группа племен Дарджина. Потом полосу километров в пятьсот занимала группа Хангако. Бывало всякое, но до открытой войны никогда не доходило. Примерно с полгода назад у них начались стычки с непонятными племенами, наступающими с востока. Сначала борьба шла с переменным успехом, но затем подошла основная масса восточных. Племена Хангако тоже объединились для решающей битвы, но никто с поля боя не вернулся. Что там произошло никто не знает, но оставшиеся без защиты стойбища уничтожались одно за другим. Люди пытались спастись, но за ними гонялись как за дикими зверями. К племени Дарджина вышли лишь несколько сотен перепуганных людей. Пару недель было спокойно, а с неделю назад стали нападать и на них. Пока отбиваться удавалось, но напор всё время нарастал. Хотели собрать воинов и ударить единой силой, но вовремя вспомнили о судьбе Хангоко. И тогда они решили уйти за реку, а чтобы обезопасить себя на первое время, решили уничтожить пост Мардана.

— А уничтожить не получилось — закончил я за него — И что теперь будете делать?

— А что теперь можно сделать? — пожал плечами Дарджин — Умирать.

— Сколько у вас людей?

— Около десяти тысяч. Примерно четыреста воинов.

— Почему так мало? — насторожился я.

— Многие уже погибли в схватках. Да и мой отряд… — Дарджин невольно отвёл взгляд.

Наступило молчание. Кровавый бой, трупы, лежащие повсюду, теперь казались мелочью, не стоящей внимания. Если Дарджин не врёт, то трупов будет несравнимо больше. Невольно в памяти всплыли последствия походов Чингисхана, Тамерлана, гуннов. Может местным кочевникам не хватает земли, а может славы и добычи. И они будут идти вперёд, пока им кто-нибудь не обломает зубы. А кто это сможет сделать? У меня сейчас примерно полторы сотни, из которых почти треть с ранениями. Если собрать всех погранцов, то две с половиной. А у восточных кочевников явно не меньше нескольких тысяч. Бодаться с ними — самоубийство. Единственное, что остаётся — отойти за реку, сжечь мост, и посылать гонцов во все стороны. А пока не подойдут королевские войска — партизанить, затрудняя кочевникам переправу. На большее сил не хватит.