Реалистка (ЛП) - Страница 3

Мне хотелось бы, чтобы я не была ее дочерью. Надеюсь, она счастлива с Ларой.

Глупой, безвкусной Ларой. Надеюсь, что когда-нибудь поймет, что могла бы гордиться мною, если бы только потрудилась узнать.

Что-то в городке было туговато с выбором поесть. Во всяком случае, не в это время суток. Я купила кофе и кекс и вернулась к Саймону. Он сидел точно там, где я его оставила.

— Так, у твоего мозга был шанс проснуться? — начала я. — Ты понял, что твой план глуп?

Я не должна была так говорить. Конечно, он не обрадовался моему возвращению, но был достаточно дружелюбен и поинтересовался далеко ли кофейня, сказал, что хочет умыться до нашего отъезда. Стоило мне поставить его план под сомнение, как выражение лица Саймона изменилось. Полностью.

— Я возвращаюсь за Дереком, — отчеканил он. — Я не знаю, что с ним произошло.

Вдруг он в беде.

— Чего? Ты искренне думаешь, что кому-то удалось вытянуть такого парня как Дерек из автобуса?

Он стал еще мрачнее.

— Конечно, нет. Но ты забыла, что за голову Хлои назначено вознаграждение?

— Ну, прям за голову. Это просто награда за нахо…

— Если она вышла из автобуса, чтобы воспользоваться уборной, Дерек пошел бы за ней. Возможно, их обоих поймали и отправили обратно в Буффало. — Он посмотрел на дорогу. — Я сажусь в обратный автобус. Он будет здесь через пять минут. Ты можешь ехать со мной или отправиться к Эндрю.

— Но я не знаю Эндрю и как добраться…

Я поняла, что опять скулю и остановилась. Я знала, что все устали заботиться обо мне. Я сама от этого устала. Я хотела сказать: «Конечно, без проблем». Я что, не могу сесть на автобус и найти дом?

Но что мне делать, когда я доберусь до места? Этот Эндрю даже не знал о нашем приезде. Я собиралась позвонить в его звонок и сказать: «Эй, помните Кита Бэя? Друга, с которым вы поссорились несколько лет назад? Ну, я его лично не знаю, но я знаю его сыновей и надеюсь, что вы позволите мне остаться у вас, пока они не приедут».

Он мог бы хлопнуть дверью перед моим лицом. И все же я поеду. Я не боюсь. Ни капельки.

— Прекрасно, — ответила я. — Просто напиши адрес и нарисуй путь с автовокзала.

Саймон вынул блокнот. Он откинул эскиз, и я увидела, что это изображение Хлои с зомби. Помня ту сцену, я могу с уверенностью сказать, что она не была так спокойна и решительна, как на рисунке Саймона. Не сначала, так или иначе. Это так он ее видит?

Наверное.

Каково это, когда парни рисует тебе подобные картинки? Я завидую? Я не хотела.

Я без труда встречаюсь с парнями — за исключением текущий компании. Сложнее держать их на расстоянии. И все же я никогда никого не вдохновляла на плохую поэзию и дрянные песни о любви.

Вообще-то, если задуматься, мой способ изложения мыслей прекрасно объясняет почему я не получаю поэзию и песни о любви. Я хотела бы верить, что оценю усилие, но…

Да, с вычурной сентиментальщиной парням лучше обращаться к другим девушкам.

Я взяла адрес. Указания неполные. Саймон не виноват. Он никогда не ездил туда на автобусе. Я должна сама добраться до улицы Эндрю, а затем уже ориентироваться по схеме Саймона.

— Если ты не найдешь Дерека и Хлою, то позже приедешь к Эндрю?

— Конечно. Я не брошу тебя, Тори.

— Я не…, - я просто хотела убедиться, что он не будет блуждать много дней, плюнув на свой диабет и падая в обморок позади автостоянки или чего-то там. Но я не захотела показаться влюбленной идиоткой.

— Неважно, — был мой ответ.

Мы сидели в тишине, пока не подъехал автобус.

Саймон вошел в автобус, держа деньги на билет, и так долго болтал с водителем, что я хотела толкнуть его и крикнуть: «Если едешь, так езжай». Типичный Саймон. Он из тех детей, кто разговаривает со взрослыми, словно между нами и ними нет никаких различий, и он не ждет к себе особого отношения.

И тут Саймон повысил голос, и я поняла, что что-то не в порядке. Кажется, он злится. Я встала со скамейки и вошла в автобус.

— Мне пятнадцать, — убеждал он. — Я учусь в десятом классе. А через несколько месяцев исполнится шестнадцать. Я родился в…

— Ты должен это подтвердить, — сказала женщина за рулем. — С тобой должен быть взрослый-сопровождающий или удостоверение личности, в котором указано, что тебе пятнадцать. Ты не выглядишь настолько.

— А насколько я выгляжу?

Она наклонила голову и изучила его.

— Тринадцать. Максимум четырнадцать.

— Что?! — Он выглядел оскорбленным.

— Ему пятнадцать, — крикнула я.

Саймон развернулся вокруг своей оси и увидел меня на нижней ступеньке.

— А насколько выглядит она? — спросил он, указывая на меня.

— Пятнадцать, — отчеканила водитель.

Он начал протестовать, затем сдержал гнев и взял минуту. Заговорил он уже спокойным, рациональным тоном:

— Хорошо, но девочки-подростки выглядят старше, чем мальчики, правильно?

Значит, скорее всего, мы ровесники.

— Значит, вам обоим по четырнадцать. Значит, ни один из вас не войдет в мой автобус.

Она прогнала Саймона из автобуса. Он продолжил спорить, пока женщина не пригрозила полицией.

Я вернулась на скамейку. Саймон подошел ко мне и гневно зыркнул.

— Это твоих рук дело? — сказал он.

— Что?! Наложить заклинание, чтобы заставить ее отказать продать билет? Гм, я не знаю заклинаний, забыл? В том-то вся и проблема. Со мной магия происходит сама собой.

Если и существует заклинание на такие случаи, тебе его лучше знать.

— Нет, если это магия ведьмы. Магия колдунов совсем другая. Но нет, я не думаю, что ты наложила заклинание. Думаю, что ты дала сигнал или беззвучно сказала, что я несовершеннолетний. Ты стояла прямо за мной.

— Я зашла, только когда услышала ссору. Я пыталась помочь. Ты всегда можешь сесть на следующий автобус.

— Конечно, на тот, что идет в нужную тебе сторону.

Я не потрудилась ответить. Он разозлился, и никакими словами его не успокоить.

— Значит, ведьмы накладывают различные виды заклинаний? — рискнула спросить я после нескольких минут тишины.

Он не ответил. Я вздохнула.

Саймона воспитывали как колдуна, а Дерека — как оборотня. Они росли, зная, что у них есть сверхъестественные способности. В отличие от меня с Хлоей. Парни раскрыли Хлое правду, когда выяснили, что она некромант, потому что та видела привидений в Лайл Хаусе.

Я упорно старалась скрыть свои магические вспышки. Если бы я не притворялась, то возможно они бы поняли кто я на самом деле. Возможно, все сложилось бы по-иному.

Но я поступила иначе. Если со мной происходили странности — мать называла их симптомами психического заболевания — я справлялась сама: ходила на терапию, глотала лекарства — делала все ради улучшения. Только я не могла поправиться. Нельзя изменить свою природу. Я — Виктория Энрайт, ведьма-подросток.

Моя мать тоже ведьма. А Лара? Не знаю. Да и неважно. Хорошо, я вру. Несмотря на обстоятельства, она все еще моя сестра, и я волнуюсь, что возможно она тоже подопытная в эксперименте. Надеюсь, с ней все хорошо.

Мне интересно, как все произошло с Хлоей, как она привела свою тетю к ответу после того, как узнала, что она некромант. Она должна была это сделать — я видела, в лаборатории, насколько сильно Хлоя рассердилась на тетю. Значит, мы в одной лодке, преданные своими любимыми. Точнее не в одной, потому что я видела, как тетя Хлои переживала за племянницу. Она помогла нам убежать. Возможно, ее даже убили за эту помощь.

А моя мать? Когда я заспорила с ней, она сказала мне повзрослеть. Смириться.

Затем она попыталась оказать поддержку Хлое. Сказала ей, что она сильная и ей хотелось бы такую дочь. Даже когда я вырубала свою мать заклинанием, она не посмотрела в мою сторону. Она не помогла нам бежать. Если тетя Хлои и мертва, то только потому, что моя мать убила ее, пытаясь помешать нашему побегу.

Итак, я ничего не знала о том, кто я на самом деле. Ничего о своей силе, кроме того, что мне пришлось пережить на личном опыте. Ничего, что это означало быть ведьмой.