Разыскивается: белая и пушистая, с криминальными наклонностями! (СИ) - Страница 3

Скидывать эту пакость было бесполезно, она только приклеивалась к рукам и продолжала облеплять уже их.

Я закричала, нервно стараясь скинуть с себя всю гадость, но тщетно. По щекам непрерывно текли слезы, но всхлипывать я уже перестала. Старалась дойти до света и чувствовала как все меньше и меньше на мне становится чистой кожи без этой черной штуки.

Было холодно и клонило в сон, но душу грела надежда, что я дойду туда, и все будет хорошо. Но спать хотелось все сильней, казалось я иду уже вечность, и конца не будет никогда…

Черная пакость уже дошла до шеи и явно останавливаться не собиралась, когда я дошла до света. Им оказался огромный обрыв, где плескалась горячая лава, она как раз и давала тусклое свечение.

Я упала на колени возле обрыва без сил, и слез уже не было. Было ясное понимание, что мне пришел конец и спасти меня некому. А вокруг клубилась холодная и мертвая тьма. Она словно выпивала все эмоции, все чувства. Заставляла уснуть в ее холоде, чтобы больше не проснуться.

«Если мне суждено умереть вот так, то убийцу своего я возьму с собой» — подумала я и прыгнула с обрыва.

«А в лаве можно захлебнуться?» — промелькнула в моей голове мысль, когда я упала в огненную массу.

К моему великому удивлению, обжигающе жарко мне не было, было в меру тепло и, казалось, я опять куда-то падаю. Открыть глаза я боялась и держала их плотно зажмуренными. Потом мгновение… и я куда-то упала.

Упала на что-то пушистое, хотя и твердое. Сообразив, что все кости целы, решила сесть и осмотреться.

Я рассчитывала увидеть вокруг себя огненные всполохи и, наверное, даже самого черта, но к моему удивлению я увидела не его и совсем не огненное пекло.

Снова комната, на сей раз не большая и не каменная, а довольно уютная. На полу красный ковер, на стенах зеркала во весь мой рост, а прямо передо мной сидит в уютном кресле старушка и мило вяжет.

Я потерла глаза и даже несколько раз зажмурилась, но старушка не исчезла. Она, так же как и я смотрела с удивлением, только на меня.

Бабулька не менее странная, чем весь сегодняшний мой день! На голове высокая прическа с упругими седыми кудрями. Да и одета далеко не так, как привычные мне бабульки. В черное платье, расшитое золотыми нитками и украшенное цветными камушками. Даже руки зачесались один из них отколупнуть.

Поборов этот мимолетный порыв, поздоровалась со старушкой.

— Здравствуй, — кивнула она, — давненько у меня гостей не было!

— Дык… к вам ходить себя не любить, — прокряхтела я.

Старушка расхохоталась и, как ни в чем не бывало, продолжила вязать.

Что мне делать дальше, я не знала, поэтому поджала под себя ноги и стала осматриваться, выискивая ту черную гадость. Ничего не нашла — на мне все тот же синий спортивный костюм и ни одного черного пятнышка.

Руку с перстнем я все также продолжала сжимать в кулак.

«Даже под угрозой смерти не выпустила свою добычу» — усмехнулась я про себя.

Нужно было что-то делать и как-то вернуться домой, и я снова заговорила.

— Вам тоже нужен перстень? — сняла его с пальчика и покрутила перед собой.

Старушка как-то нехотя отстранилась от своего вязания и посмотрела на меня с прищуром. В глазах цвета молочного шоколада плескались смешинки, а на морщинистом лице растянулась доброжелательная улыбка.

— Мне от тебя ничего не надо, — продолжала улыбаться она, — а вот ты меня ни о чем спросить не хочешь?

Конечно, у меня был к ней вопрос и я его озвучила:

— Как мне вернуться домой?

Мне или показалось или старушка правда огорчилась? Такое ощущение, что она ожидала какого-то другого вопроса.

— Боюсь, теперь это невозможно…

От ее слов у меня все в груди оборвалось и опять начала подниматься паника. Перед глазами пронеслись страшные картинки моей смерти!

— Вы что, оставите меня здесь?! Я пленница?

— Нет, — успокоила меня бабулька. — Ты абсолютно свободна и вольна уйти. Просто назад у тебя дороги нет, только вперед. Знаешь, — произнесла она задумчиво, — за все время, что я здесь нахожусь, ты первая нашла дорогу ко мне. Все остальные предпочитали заснуть в холодной темноте, не борясь с ней.

— Я с ней не боролась, — буркнула я, — я просто решила, что эта черная пакость живая, а так как мне умирать по-любому, то я решила захватить ее с собой и попала к вам.

— Правильно попала.

— А как мне отсюда уйти?

— Через дверь, — пожала она плечами.

Я покрутила головой в поисках оной и, к своему счастью, нашла ее за своей спиной. Большие деревянные двери с замысловатой резьбой у меня доверия не вызвали. Вдруг я опять куда-то не туда попаду?

— А что за ней? И куда я тогда попаду? — я ясно помнила, что заходила сюда не через дверь, а обычно где вход, там должен быть и выход.

— Обратно к волшебникам, — совсем по-девчоночьи хихикнула старушка.

— К к-кому?! — заикаясь, пискнула я.

— К тем мужикам, у которых ты перстень стянула! — расхохоталась она. — Ой не могу! Столько тысячелетий охраняю врата перерождения, за все время дойти смогла только одна девчонка! И то, не для того, чтобы пройти их, а для того, чтобы не отдавать украденную побрякушку у четырех стихий! Которая, в общем, ей сто лет не нужна! — бабулька надо мной уже откровенно ржала!

— Так! — Вскочила старушка со своего места с каким-то маниакальным блеском в глазах и стала наворачивать круги вокруг меня, а я все продолжала сидеть на полу. — Интересно, что из тебя выйдет! Очень, очень интересно!

Когда мне это надоело, и откровенно стало пугать поведение бабушки, я спросила:

— Что со мной будет, если я пройду через эту дверь?

— Твоя суть вывернется на изнанку, — каким-то торжественным тоном оповестила меня эта маньячка.

Я, жутко испугавшись, подорвалась с места и заскочила за спинку кресла и уже оттуда пропищала:

— Я не хочу, чтоб меня выворачивало! Поверьте, я изнутри намного хуже выгляжу, чем снаружи!

— Ну что ты боишься, в самом деле? — медовым голосом начала эта маньячка, — я же имела в виду, не буквально вывернет, а э… духовно, вот! Кто проходит мои врата, будет тем, кем был по жизни. Внешность станет отражением души.

У нас только уголовники спрашивают, кто ты по жизни! Так, стоп! Отражение души она сказала? А что может отражать моя душа? Мой характер? Это я тогда стану…

— Не хочу быть воробьем!

— Не поняла, каким воробьем?

Я, вздохнув, высунула мордочку из-за спинки кресла, походу старушка и вправду не поняла, о чем я говорю. Так и застыла посреди комнаты, ожидая моего ответа.

— Воробей, это птичка такая, и меня с ней сравнивают. А я не хочу становиться воробьем, меня и так все обижают, а маленькую птичку и подавно! Воробья всегда вороны клюют…

— Ты меня неправильно поняла! Никаким животным ты не станешь! А воробьем, так тем более. Да и воробей ко мне бы не дошел, — разговаривает со мной как добрый доктор с пациентом! Ы-ы-ы. — Ну, конечно, если ты боишься, заставлять тебя я не буду. Можешь у меня остаться, я тебя вязать научу.

Такая перспектива меня не устраивала, и я вышла из своего убежища и встала напротив этих врат, хотя как по мне — двери обычные.

— А обратно точно нельзя?

— Здесь обратного пути нет. Или остаться, или вперед…

И смотрю я на дверь как замороженная, с одной стороны рисковать я привыкла, а с другой — меня пугает неизвестность. За сегодняшний день я столько всего повидала непонятного и пугающего, что все кажется сном. В такое поверить просто невозможно. И все же это самая настоящая реальность, во сне не бывает больно, и спать не хочется.

На пальце, как бы ободряюще, нагрелся виновник всех моих сегодняшних проблем. Посмотрев на красный камень в перстне, даже не удивившись тому, что он светится, и, решив для себя, что оставаться здесь не намерена, открыла двери и шагнула в неизвестность.

Я оказалась среди белого тумана, но меня это не пугало. Мне было тепло и хорошо. Я стала идти прямо, а белый туман все окутывал меня, он как сытый котенок ластился, и мне было щекотно.