Разящий клинок - Страница 81

И конечно же, будут еще охранники-мужчины. Их выберет сам Шанди…

Эшиале подумалось, что одним из них наверняка станет сигнифер Ило. Сердце подпрыгнуло вдруг и забилось, кажется, в самом горле.

Еще стоял в ушах грохот падающих осколков, по Ротонде еще кружило эхо взрыва, а новый император уже начал отдавать приказания: «Ило, собери всех в покоях Абнилы, я присоединюсь к вам там. Трибун, мы выходим через западную дверь. Герольд, не забудьте проследить, чтобы тексты всех объявлений были составлены как должно. И прихвати это, Ило». Он перебросил щит Эмина своему сигниферу, а сам заспешил вниз по ступеням, тесно прижав к себе Эшиалу. Вокруг них сомкнулись ряды гвардейцев, и все вместе они растворились в клубах пыли и в вечерней полутьме.

Легко тебе говорить, подумалось Ило, кто будет слушать сигнифера в такой сумятице? В Ротонде стоял практически полный мрак. Сам Ило мало что мог разглядеть в нем благодаря зеленому туману, все еще стоявшему у него в глазах; так получилось, что в момент взрыва он как раз смотрел на Красный трон. Уши еще болели от удара, и вдобавок что-то с такой силой садануло его по шее, что он до сих пор не мог толком опомниться, хотя кровь вроде бы не текла. Герольды и сановники (и даже некоторые из преторианцев) метались по Ротонде кругами – завывая, налетая друг на дружку и спотыкаясь об осколки четырех престолов.

Кого, интересно знать, Шанди подразумевал под «всеми»?

Ило поднялся к Опаловому трону и подобрал меч Эмина там, где его бросил Шанди. Так что теперь он сжимал в своих руках две самые драгоценные реликвии Империи, хотя они, наверное, были уже совершенно бесполезны, если чародей, конечно, говорил правду.

Все могло быть и хуже. Знаменитая способность Шанди передвигаться с быстротой молнии, по всей видимости, поможет ему выбраться из Ротонды раньше, чем кому-то тоже придет в голову мысль убраться отсюда. Хардграа наверняка держал наготове карету.

Грохот, однако, уже стихал, будто кто-то потребовал установить тишину любой ценой, и преторианцы применили силу. Раненых не могло оказаться слишком много, иначе воплей было бы куда больше.

Зеленое облако в глазах Ило наконец померкло. Совсем рядом он различил сгорбленную фигуру проконсула Ионфо – тот обнимал Эигейз, все еще не отошедшую от трона. Ионфо почти наверняка входит в состав «всех».

Ило подскочил к ним:

– Тетя, с вами все в порядке?

– Я только немного удивлена, Ило, – едва слышно пролепетала она в ответ. – Я, знаешь ли, ждала соблюдения всех формальностей…

Ионфо фыркнул:

– Ей просто нужна чашечка горячего чая, и все. Полагаю, теперь мы можем отправиться домой?

– Кажется, он хотел видеть вас, господин. Меня попросили устроить небольшое собрание в э… Тронном зале – как можно быстрее. – Ило не собирался выдавать точное местонахождение Шанди в такую минуту – особенно после предупреждений дварфа. Насколько он сам мог догадываться, Шанди уже мчался прочь из города, а собрание в покоях Абнилы само по себе было лишь хитрой уловкой, чтобы сбить всех с толку. – Единственная проблема в том… Ого!

В Ротонде стало чуть светлее, когда из восточного входа появилась процессия факельщиков. Тогда глазам собравшихся предстали истинные размеры разрушений, и они были способны шокировать любого, кому дороги предметы старины. Входы в Ротонду, несколько минут назад замаскированные престолами смотрителей, больше не были потайными. Четыре расколотые платформы-возвышения лежали наподобие островов в море мелких обломков камня. Ило заметил, как сверкают некоторые из них в свете факелов, и задался вопросом, сколько же подлинного металла содержал Золотой трон. Да и остальные престолы были богато украшены драгоценными камнями… Кто-нибудь очень скоро позаботится о них.

Строй факельщиков разделился: некоторые остались у выхода, остальные же направились к другим коридорам. Одна из групп приближалась прямо к Ило. Он с неприязнью узнал в ее предводителе легата Угоато из преторианской Гвардии.

Как доверенное лицо самого императора, Ило мог более не опасаться ни единого человека во всем мире, но легат Угоато был единственным исключением. На протяжении всей истории преторианские легаты служили как бы джокерами имперской политики, ибо именно они контролировали дворец. Некоторые из них свергали императоров, и двое даже основали собственные династии. Когда умирает император, первым долгом его преемника было заручиться поддержкой преторианского легата; он делал это, еще не успев поговорить с сенатом, с маршалом имперской армии или даже с чародеями.

Угоато доводился племянником маршалу Итхи и почти наверняка был предан Шанди, или, точнее сказать, подумал Ило, почти наверняка был ему предан до того, как Чародей Расписке разорвал Свод Правил и предсказал революцию. Теперь Ило ничему бы уже не стал удивляться.

Окруженный гвардейцами с факелами, легат вытянулся перед ним и отсалютовал, при полном отсутствии какого-либо выражения на плоском лице. Ило ответил ему тем же, использовав имперские реликвии – их некуда было девать. Если Угоато заметил в этом долю юмора, то его невозмутимости можно было позавидовать.

– Сигнифер! Его величество сказал, что тебе требуется помощь.

О, равновесие Добра и Зла! Ило уже командует преторианской Гвардией? Что дальше?

– Мне просто необходимо собрать нескольких людей и переправить их как можно быстрее в Тронный зал дворца для совета, легат. Здесь стоит проконсул Ионфо. Господин Акопуло, лорд Ампили… Центурион Хардграа. Маршал Итхи…

– Ему нездоровится, – бесстрастно молвил племянник маршала.

Ничего странного: старик скверно чувствовал себя уже несколько месяцев.

– И, думается мне, ты сам тоже должен присоединиться, легат. Этого будет достаточно.

– Ты забыл кое-кого, Ило, – твердо произнес женский голос.

Ошеломленный Ило повернулся и спросил:

– Кого же?

– Меня. – Леди Эигейз улыбнулась ему своей добродушной материнской улыбкой. – И мне нужно будет поговорить с тобой по дороге.

Ило еще не слыхал, чтобы Эигейз проявляла хоть малейший интерес к политике. Он не мог представить себе, что ею движет простое любопытство – оно не было в характере этой достойной женщины, – но Ило знал ее с собственного малолетства, и ему хорошо были знакомы металлические нотки в ее голосе.

– И леди Эигейз, разумеется, – подтвердил он. – Еще одно, господин. Некоторые камушки, что валяются кругом, имеют определенную ценность. Нельзя ли как-то предотвратить охоту за сувенирами?

Безрассудная дерзость. Угоато смерил Ило взглядом, который вскипятил бы горшок, полный воды, но ответил:

– Посмотрим, что мне удастся сделать, сигнифер.

Как ни странно, за стенами Ротонды все еще было довольно светло. Пушистые хлопья снега продолжали падать, и люди сновали кругом по щиколотку в слякоти. Ило поежился, когда она просочилась в его сандалии.

Окруженный охраной, он ждал с Ионфо и Эигейз прибытия их экипажа. Воздух дрожал от звона колоколов, объявлявших народу о смерти императора, но драматическое появление в Ротонде смотрителя пока что оставалось государственным секретом. Угоато запечатал двери Ротонды, никому не позволив ее покинуть. Среди оставшихся взаперти были и оба носителя древних регалий, один из которых попытался вырвать меч Эмина из рук Ило, когда тот проходил мимо. Его быстро утихомирили двое громадных преторианцев.

– Что вы хотели обсудить со мной, миледи? – осторожно спросил Ило.

По щеке Эигейз расплывался багровый синяк. Ее пухленькое личико казалось бледнее обычного. Она с тревогой глянула на мужа, и тот нахмурился, предупреждая о болтающихся вокруг лишних свидетелях. Ило подумал, была ли его сутулость воздействием возраста, или же он специально развил ее, чтобы оказаться одного роста с супругой.

– Ты вроде как интересовался неким произведением живописи, Ило.

– Да, тетя.

– Морской пейзаж? Он напомнил мне о картине, которую я видела в зале Орхидей много лет тому назад. Быть может, мы говорим об одном и том же полотне.