Разящий клинок - Страница 8
Шанди застыл в углу каменным изваянием.
Может, он повредился в уме? Ило, хромая, зашел ему за спину и тоже замер, не сводя слезящихся глаз со входа. Единственный стул стоял точно в центре, и он был пуст. Монотонно щелкали капли в водяных часах, но вовсе не эти размеренные звуки заставили волосы Ило зашевелиться в суеверном страхе. Безумие!
Коротко хлопнуло полотнище полога, и в палатку принца ступил человек. Зрение отказалось служить Ило, ибо он не видел за пологом ничего, кроме глухой черноты, пока полог не опустился снова, – а это значило…
Человек ли?
Рост вошедшего был огромен. Доспехи его отливали золотом, а панцирь и наголенники украшали драгоценные каменья. Шлем не предусматривал никаких защитных пластин, поэтому прямодушное юное лицо Ило разглядел вполне отчетливо.
Шанди отсалютовал. Ило не мог пошевелиться, но, к счастью, именно это от него и требовалось. Впрочем, колени вскоре ожили и пустились в пляс…
Бог? Но люди, видевшие Богов, не описывают Их так, как выглядел этот ночной пришелец. Гребень его шлема тоже был золотым, а во всей имперской армии не было звания, обладатель которого имел бы право носить золотой гребень, такого не было даже у самого императора. Этот имп был выше всех, кого только видел Ило в своей жизни; такой же высокий, как етун или даже тролль…
Бог Ужаса! Волшебник! Ну, конечно – Смотритель-Востока!
Гигант ответил на салют легата, прижав к груди огромный кулак.
– Ты едва не продул сегодня! – сказал он голосом, глубоким, как раскат грома, и вибрирующим, как зов рога. Ило вдруг стало интересно, как на такое чудо реагируют женщины… Разумеется, так, как он того захочет, – чародей всегда добивается своего.
– А ты мог бы и помочь! – огрызнулся Шанди.
Ило едва не взвыл. Как принц осмеливается дерзить чародею?
Потом, правда, он вспомнил, что Свод Правил запрещает применять чары к императору или его семье, а Шанди был прямым потомком старика. Значит, он в безопасности. Но в Своде ничего не говорилось насчет Ило, не так ли? Простой люд законов не сочиняет… Ноги тряслись, по ребрам стекали ручейки холодного пота: Ило исчерпал свою выносливость до последней капли.
Чародей задрал подбородок:
– Я решил не помогать.
Шанди пожал плечами под металлом доспеха.
– Ваше всемогущество, разрешите представить…
– Иллипо? Старый пердун отречется от тебя! – промолвил гигант, размашистым шагом направляясь к стулу. – Хочешь, чтоб его разбил паралич?
– Разумеется, нет!
Свод там или не Свод, но как Шанди может разговаривать с чародеем в таком тоне? И тем более – с настоящим великаном. Конечно, чародей не обязательно таков, каким он выглядит, и к тому же Чародей Олибино упоминался в историях, рассказывавшихся в семье Ило, – историях про подвиги деда и Войну Темной Реки, а ведь то было сорок лет тому назад! Он никак не мог оказаться столь молод.
– Да он будет дышать пламенем, что твой дракон! Иллипо, надо же! – Казалось, по палатке расползается настроение обоюдной враждебности. Черные глаза чародея остановились на Ило. – Так ты, стало быть, хочешь знать, как к тебе относится это предателево отродье и не собирается ли он пырнуть…
– Нет! – рявкнул Шанди. – Не этого я хочу. Я сказал, что доверяю ему, и я не собираюсь отказываться от собственных слов. Мне нужно другое.
– Что же? И зачем он здесь?
– Пусть учится. Был ли его отец предателем?
– Нет. Один из его братьев позволял себе кой-какие глупости, но ничего серьезного.
– Вот как, – с досадой проговорил Шанди, но не стал оборачиваться к Ило. – И потом, даже если он хотел бы перерезать мне глотку, ты ведь не смог бы предупредить меня, верно?
Чародей нахмурился. Откинувшись на спинку стула, он забросил одну массивную ногу на другую. – Не стоит произносить такие слова, как «не смог бы», когда я болтаюсь где-то поблизости, сынок. «Не захотел бы» звучит гораздо лучше, и это ведь разные вещи, между прочим. Кстати, я иногда действительно предупреждаю кого-нибудь об опасности, это же не прямое использование магии.
– Прошу прощения. – Шанди все еще не оборачивался. – Сигнифер, перед тобой Чародей Олибино, Смотритель Востока.
Ило отдал салют. Если этикет имперских войск требовал для приветствия чародея чего-то большего, нежели обычный салют, Ило об этом не знал. Зато он отлично помнил, что Свод Правил, запрещая использование волшебства против имперской армии, делал одно небольшое исключение. Армия императора – прерогатива Смотрителя Востока. Значит, Чародей Олибино может, если захочет, поразить сигнифера Ило какими угодно чарами, по собственному выбору. Не утешало и то, что этим исключительным правом обладал только он – и никто другой, включая остальных трех смотрителей… Он может запустить лапу в мозги Ило и выудить из них, вправду ли тот предан легату или же коварно планирует месть. Ило и сам был бы не прочь в этом разобраться.
Но чародей уже не обращал на него внимания.
– Итак, ты хочешь, чтобы я поведал о твоей блестящей победе старику?
– Я был бы тебе очень признателен, – отвечал Шанди с уважением. – И если ты сочтешь возможным, передай ему, что со мной все в порядке. Он беспокоится.
– Уж наверное. Поведать ему, как второй дротик чуть не сделал двухмесячную малышку наследницей престола?
– Не стоит, ваше всемогущество. Это ты, кстати, отклонил его от цели?
Золотой плюмаж заколыхался, когда чародей энергично мотнул головой:
– Нет.
– И ты не помогал нашему юному другу совершить его подвиг со штандартом?
– Да нет же! Говорю тебе, я совершенно не вмешивался в битву.
Интересно, что же остановило Смотрителя Востока от вмешательства в ход боя при Карфине? Почему он позволил врагу уничтожить XX легион и разнести в клочья три остальных, – не слишком ли дорогой ценой было заплачено за бесполезную победу?
Шанди не спрашивал, а Ило не решался даже вздохнуть лишний раз.
Так или иначе, Ило вырос в семье, где в политике разбирались. Как сказал ему однажды отец, политика состоит из множества слоев. Если ты видишь подоплеку – это значит, что она фальшивая, и vice versa[1]. Самый темный слой – политика смотрителей: то, что видят они, существует на самом деле, – говорил он. Четверо всегда добиваются своего, и именно они управляют миром, вынося решения большинством голосов.
Олибино был подкуплен, или испуган, или еще что-нибудь, но никто, кроме самих хранителей, не узнает, кем, почему или как.
– Хорошо, – провозгласил наконец Олибино, – я передам ему. Это смягчит новости о Гувуше.
– Что за новости? – почти перебил его Шанди, подавшись вперед.
Чародей обнажил зубы:
– Ошпу взял Абнилагрэд. Вчера. Камня на камне не оставил.
Принц застонал.
– Все, что ты выиграл, пропало без следа, – отрывисто добавил Олибино.
Шанди пробормотал проклятье и отошел в угол, где стояли сундуки. Опустившись на один из них, он уставился на свои колени. Ило же остался стоять, где стоял, мечтая убраться куда-нибудь подальше от взгляда чародея..
– Если бы я только мог привести туда Двенадцатый легион! – шептал принц.
– Невозможно, – произнес Олибино. – На то, чтобы обойти Зарк морем, потребуется не меньше месяца. А я сомневаюсь, чтобы халиф дал тебе разрешение беспрепятственно пройти его насквозь.
Шанди поднял голову.
– Но мы могли бы пройти через Тхам? Ило сглотнул слюну, и даже чародей, казалось, приоткрыл рот, исподлобья уставившись на легата.
– Нет, если ты – в своем уме, то не смог бы! Свод Правил не распространяется на Тхам, как ты расчудесно знаешь! И я даже не мог бы помочь!
– Сдается мне, имперская армия пересекла Тхам во времена Пятнадцатой династии…
– А мне сдается, что три другие сгинули бесследно, рискнув повторить тот поход. Тхам – страна абсолютно непредсказуемая.
Шанди вздохнул.
– Тогда Хашипи придется справляться с гномами без моей помощи. Ваше всемогущество… Расскажите мне о халифе.