Разящий клинок - Страница 4

Сигнифер XII легиона?

Эгей, Ило!

Кажется, тебе снова доведется отведать мяса!

Война ушла в сторону. Порядок понемногу восстанавливался, и рога гудели уже где-то вдалеке.

Когда Ило решил было, что ему так и суждено простоять тут целый день со штандартом, появились офицеры и поманили его за собой. Поднявшись вместе с ними на невысокий пригорок – единственное возвышение во всей округе, – Ило снова застыл, сжимая древко. Сзади рявкнули «Разбить лагерь!», и измученные мозги Ило еле справились с вопросом, к кому же обращена эта команда. К нему, к кому же еще. Он качнул штандартом, изображая надлежащий сигнал, и постарался не обращать внимания на протесты натруженных мышц. Далекие рога среагировали, протрубив соответствующий призыв.

Сигнифер, подумать только!

И, конечно, говоривший с ним оказался легатом, с высоким зеленым гребнем на шлеме и в позолоченном нагруднике. Разумеется. Где еще искать легата, если не рядом со знаменем? Легаты могли вообще не вступать в схватку, им было не обязательно обагрять меч вражеской кровью. Но этот-то обагрил… Весь грязный и потный, он не сводил с Ило пристального взгляда темных глаз, сверкавших из-под кромки шлема. И ь руке он держал флягу.

– Отлично, солдат! Я все видел.

Ило пробормотал: «Господин!», но не сумел отвести глаз от фляги.

Уже поднеся было ее к губам, легат вдруг замер, и линии его рта подсказали Ило, что невидимые под шлемом брови легата сошлись на переносице.

– Какого легиона?

Ило потерял щит; кольчужную рубаху в несколько слоев покрывали грязь и кровь – по счастью, чужая. Сейчас он был безымянным солдатом.

– Двадцатого легиона, господин.

– Боги войны! – вскричал легат. – Всю ночь? Держи, тебе она нужнее. – И протянул Ило свою флягу.

И только тогда тот начал понемногу понимать, что происходит.

Имперские войска одержали победу. Бой понемногу заканчивался, джинны сдавались или же, если не хотели сдаваться, умирали на месте – уговаривать их здесь никто не собирался. Подтягивались другие знаменосцы со своими штандартами, собирались командиры.

Одним из командиров был главнокомандующий: проконсул Иггиполо собственной персоной. То, как он ответил на салют легата, о многом сказало Ило.

Тем временем Ило снова задрал голову, рассматривая спасенный им штандарт. И как он только мог не заметить сразу? Над знаками боевых отличий и над перекрестьем сиял отлитый в золоте венок из дубовых листьев.

Во всей армии только один человек мог поместить свой личный знак на штандарт легиона.

Сознание Ило дрогнуло. Молодой человек позабыл про собственный героизм, про комфортную жизнь сигнифера и даже про девушек с кроткими глазами олених. Он думал: месть! Он думал: ненависть. Он думал об отце и о братьях, о кузинах и о дядюшках. Он думал о своей матери, умершей в тюрьме и несправедливо опозоренной. Он думал: этот человек расправился с моей семьей.

Втереться в доверие. Исполнить долг. Подойти в сумерках.

Ило думал: нож между ребер.

А затем он захромал, высоко поднявши штандарт, к палаткам, возникающим на недавнем поле сражения, как аккуратные ряды грибов, где-нибудь на краю болота. Позади него тяжело ступал легат.

И на всем пути до палаток вымотанные сражением солдаты нетвердо поднимались на ноги, чтобы поприветствовать героя XII легиона, человека, принесшего им сегодня победу. Их радостные крики отзывались резким звоном в ушах Ило: звоном, затопившим его разум горечью. Он думал: самый популярный человек во всей армии.

– Шанди! – кричали они. – Шанди!

Эмшандар. Принц императорской крови. Внук императора. Наследник престола.

Еще ни разу Ило не доводилось входить в палатку командования, но сейчас он промаршировал прямо внутрь, и при входе ему салютовали. Он установил шест в отверстие специально сооруженного для него пьедестала и браво развернулся кругом, чтобы встретить процессию, которую только что возглавлял. Вернее, попытался браво повернуться, ибо ноги его подвели, и он едва не растянулся у подножия знамени. Внук императора отсалютовал штандарту, не обратив внимания на шатавшегося Ило. Кивнув ему в знак личной благодарности, Эмшандар направился в свою палатку, сопровождаемый стаей офицеров в надраенных до блеска шлемах, из которых сегодня мало кому пришлось обнажить меч.

Ило поплелся было следом, но на полпути дорогу ему преградил вековой дуб, наряженный в униформу центуриона. Глаза, напоминавшие отверстия от сучков, располагались на широченном лице цвета коры.

– Кто ты, солдат?

Ило был слишком возбужден, чтобы вспоминать о скромности:

– Сигнифер!

Глаза человека-дерева, как это ни странно, сузились еще больше. Он перевел взгляд на штандарт.

– Погиб или ранен?

– Погиб.

Ило рискнул обойти центуриона, но тот вновь заступил ему путь.

– Знаешь, кем он был? – раздался громовой скрип. Ило тупо помотал головой, не в состоянии выдавить ни звука.

– Его кузеном. Принцем Ралпни. Четвертым в порядке престолонаследия.

Ило уставился на древоподобное лицо и пялился на него довольно долго, мучительно соображая, что означают слова центуриона. В итоге он решил, что за ними – предупреждение. И помощь. Оставаясь два года ничтожеством, простым номером в списке легиона, он напрочь позабыл, что такие вещи существуют на свете.

И после напряженного раздумья выудил из полузаброшенных тайников памяти подходящий ответ:

– Благодарю.

Центурион кивнул. И опустился на одно колено. К тому моменту, когда Ило все-таки сообразил, что центурион развязывает шнурки своей сандалии, тот уже успел снять ее и положить рядом с босой ступней Ило. Молодому человеку не оставалось ничего иного, как всунуть в сандалию ногу, и центурион даже помог Ило завязать ремешки! Сигнифер не должен разговаривать с легатом босым, пока где-то рядом можно разыскать обувь; пускай при этом он покрыт грязью с головы до пят.

Ило поблагодарил центуриона еще раз, когда тот поднялся. Даже не кивнув в ответ, человек-дерево вытащил корни из земли и удалился.

Ило дотащился до палатки легата и, переведя дух, нырнул в ее надушенный полумрак. Шелковые стены светились пурпуром. Ило два года не видел шелка. Ковры. Мебель. Запах мыла.

Здесь собралось по меньшей мере полтора десятка человек, большинство в доспехах. Когда Ило вошел, они уже заканчивали свои приветствия, соболезнования и поздравления. Он сразу же ощутил их угрюмый настрой – победа, но какой ценой! Триумф и утрата. Скорбь и радость. Облегчение и грусть. Кузен легата был только одним из тех многих, кто уже не разделит с ними триумфа новой победы.

Ковры. Окованные железом сундуки. И стулья – как только Ило шагнул в палатку, легат устало опустился на сиденье одного из них, глянул в его сторону и приподнял ногу.

На сей раз он сообразил вовремя, хвала Богам. Ило прохромал вперед и снял императорскую обувь.

Потом он отступил, и в палатке воцарилась тишина. Ило чувствовал на себе пламя взглядов: чужак, новичок, узурпатор…

То были соратники принца. Некоторые из них. возможно, рядом с ним еще со времен Кресли, а большинство, вероятно, сопровождали его на Обрыве и на кровавом поле Фаин. Сегодня один из них погиб. Его кузен. И поглядите-ка, кто пришел ему на смену!

Не кузен. Не аристократ. Обычный легионер – или так, во всяком случае, они должны были о нем думать.

А сам Ило просто пожирал глазами этого человека… Принц стащил с себя шлем: лицо его покрывали грязные разводы, мокрые волосы свалялись. В самих чертах ничего особенного не было, разве что глаза. Они горели черным пламенем. Ему двадцать три года, и его боготворит целая армия.

На коленях у принца – сложенная волчья шкура. Накидка его кузена.

Всего лишь кузен? Да этот человек, уничтожил всю мою семью!

– Твое имя?

– Ило, господин. Третья когорта, Двадцатый легион.

– Ты держался молодцом. Имперская Звезда второй степени.