Развод с генералом драконов (СИ) - Страница 4

Другое дело Рэйвен… Имя дракона отзывается режущей болью в грудине. Будто там проворачивается острейший клинок. Мужа я любила. Кто-то скажет, что это звучит как бред, что в разлуке любовь так долго не живёт. А моя не только жила, но и росла, и крепла. Я ведь была уверена, что наша разлука — всего лишь временная трудность. Мечтала родить ему много детей, любить их, беречь семейный очаг. Вместе состариться. Не сложилось. И ведь в голове до сих пор не укладывается!

Внутри ледяная пустыня и злобный ветер гоняет метель. Ориентиры сбиты, цели порушены, мечты растоптаны. Как жить дальше? Ради чего? Но и смерть ведь не выход…

Прячу руки на коленях под столом. Сплетаю пальцы. Вдох, выдох. Поднимаю глаза, встречаюсь взглядами с колючей лазурью напротив. Поднимаю подбородок:

— Куда я отправлюсь?

Угол рта Рэйвена дёргается в сторону:

— Ты отправишься в Обитель Светлейшего, — отвечает дракон и жадно ловит мою реакцию.

А у меня ШОК.

Впиваюсь ногтями в костяшки пальцев, чтобы не заорать раненым зверем. Пытаюсь перебить внутреннюю боль болью физической.

Обитель Светлейшего — закрытый женский монастырь на Северном склоне со строгими порядками, славящийся предельно аскетичным образом жизни своих обитателей. Скудная еда раз в сутки в полдень, вода в ограниченной дозировке, потому что Священный источник один и медленно наполняется. Первая молитва в четыре утра, последняя в полночь. День занят трудом во благо Обители. Но больше всего пугает не это.

А то, что при посвящении каждая проходит обряд изгнания дара, жертвуя свою магию Светлейшему. Последствия обряда необратимы…

Каково это — отказаться от дара? Для того, кто владеет им с детства — всё равно, что остаться без глаз, рук или ног. Немыслимо. Магия в моей крови, она часть меня!

Течёт по венам, греет ледяные ладони прямо сейчас, способная отозваться на мой призыв в любой миг. Я готова смириться со многим, но не с тем, что у меня заберут дар! Даже во имя Светлейшего!

Вздрагиваю от этой крамольной мысли. Думать так — преступление. Хорошо, что никто здесь не может узнать, о чём я думаю. Впрочем, судя по пристальному взгляду дракона, именно это он сейчас пытается сделать.

Если покажу свои истинные чувства — подпишу себе приговор.

Выдавливаю из себя подобие улыбки:

— Нельзя ли рассмотреть другие варианты, — начинаю осторожно, склонив голову к плечу. — Например, Драконью Обитель?

Когда мы с родителями были в столице, я видела монахинь Драконьей Обители на улицах города. Они собирали пожертвования, покупали пергамент, чернила и перья для монастыря, продавали молитвенники и священные свечи. Некоторые из них даже улыбались, переговариваясь друг с другом, и в целом не выглядели измождёнными. А ещё у них никто не забирал магию…

— Нет, — чеканит Рэйвен, неотрывно глядя мне в глаза. — Видишь ли, Мелинда, из Обители Светлейшего не возвращаются. Ты всё равно, что мертва для мира и общества. Это именно то, что мне нужно, ведь я не намерен рисковать благополучием и спокойствием своей семьи. И внезапно «воскресшая» жена, которая может претендовать на наследство и земли из приданого, в мои планы не входит.

— Я… клянусь, что не буду…

— Нет.

Кожа на костяшках рук под столом расцарапана в кровь. В носу предательски щиплет. Как же так, а? За что? Глотаю солёные слёзы. Ледяная пустыня в душе сменяется пеклом. Внутри я сгораю заживо, а снаружи лишь чуть склоняю голову вперёд:

— Пусть так. В любом случае, это лучше, чем смерть.

Свекровь смотрит на меня выпученными глазами. Понимаю её эмоции — не каждый день доводится полюбоваться на смертницу. А я именно она и есть в глазах любого, обладающего даром.

— Приятно видеть, что главные женские добродетели — покорность и мудрость — по-прежнему при тебе, Мелинда. Всегда их в тебе ценил.

Нутро выворачивает от этого мерзкого лицемерия. Хочется заорать: поэтому лез под чужие юбки?! Потому что меня ценил? Вскидываю на Рэйвена яростный взгляд. Внутри кипит, вот-вот рванёт, но остатки хладнокровия шепчут: Рэйвен сказал это намеренно. Он явно чего-то добивается. Чего?

Ещё раз посмеешь открыть на меня рот, я найду, чем его занять напоследок.

Отчётливо помню его угрозу, поэтому с усилием сжимаю губы, прикусываю кончик языка, заставляю себя терпеть и глотать возмущение и обиду, чтобы не пришлось глотать кое-что другое. Потому что что-то мне подсказывает, что дракон легко исполнит свою угрозу, только дай ему повод. И я не даю.

— Это всё? — рассматриваю скатерть, стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и ровно. — Могу идти? Не терпится начать собирать вещи.

Капелька яда всё-таки просачивается наружу сарказмом. Рэйвен прищуривается, но затем просто кивает:

— Иди.

Встаю, оставляя нетронутой еду, и выхожу из обеденного зала, не оглядываясь.

Остаток вечера провожу в своей комнате вместе с Уной, нашей горничной, перетряхивая свой гардероб и демонстрируя бурную деятельность. В отличие от мужа и свекрови, у служанки сердечко не каменное, и она то и дело шмыгает носом и трёт покрасневшие глаза.

В какой-то момент я выпускаю из рук шерстяное тёплое платье и порывисто обнимаю девушку:

— Эй, Уна, ты чего? — глажу её каштановые волосы, выбившиеся из-под чепца. — Не плачь, пожалуйста, а то я и сама расплачусь, а мне некогда, да и смысл? Я пытаюсь надеяться, что всё будет хорошо, а твои слёзы, они не помогают…

— Простите, госпожа Мелинда, — Уна отстраняется от меня и вытирает насухо мокрые щёки. — Об этом я не подумала. Больше не буду.

— Спасибо! — улыбаюсь тепло, глядя в круглое молоденькое личико Уны. — Послушай, а можешь сбегать на кухню и принести мне немного перекусить? Ну там, хлеба, сыра, пару-тройку яблок? Я толком не поела за ужином, и сейчас проголодалась.

— Конечно, госпожа Мелинда! — Уна с готовностью вскакивает на ноги. — Я мигом!

— Не торопись.

Под конец вечера любуюсь на результат наших с Уной усилий: три увесистых сумки. Четыре года жизни уместились в них.

До последнего опасаюсь, что нагрянут Рэйвен или свекровь, но, вероятно, у них в этот вечер находятся дела поприятнее. Например, составить меню для свадебного торжества или обсудить рассадку гостей. Тьфу. Гашу в своей комнате свет и забираюсь в кровать. Натягиваю одеяло до подбородка и смотрю в потолок.

Слушаю, как постепенно в замке затихают шаги. Как гаснет тусклая полоска света под дверью, ведущей в коридор. Смотрю, как движется по небу луна. Дожидаюсь глубокой ночи, когда все в замке уже видят десятый сон.

И вот тогда отбрасываю в сторону одеяло и сажусь на кровати. На мне костюм для верховой езды: тёплые бриджи, рубашка, удлинённый шерстяной камзол. Натягиваю припрятанные под кроватью сапоги, достаю дорожную сумку с самым необходимым и плащ с капюшоном.

Уже в тот момент, когда услышала, ЧТО уготовил мне дракон, я поняла, что НИКОГДА не соглашусь на это. Лишиться магии — всё равно, что лишиться частички души, частички себя. И как потом жить? Ущербной копией себя прежней? Ни за что. И если Рэйвена это не устраивает, тем хуже. Потому что ни в какую Обитель я не поеду.

Я сбегу этой же ночью. Прямо сейчас, когда никто этого от меня не ждёт. Буду гнать лошадь до Ливерна. Это дальше, чем ближайшие деревеньки, зато не так рискованно, потому что там меня не знают в лицо. Пока наступит утро и меня хватятся, я уже затеряюсь среди людей и узких улочек. Отыщу укромное местечко, затаюсь и пережду первую волну погони, а когда она схлынет, двинусь на дилижансе на юг, к морю, на самый край Империи, где меня никто и никогда не додумается искать.

Опасно, сложно, почти невозможно, но это единственный шанс для меня остаться целой, сохранив свободу и дар. А значит, придётся рискнуть.

Для начала нужно пробраться незамеченной на конюшню. Нажимаю на дверную ручку и, затаив дыхание, выглядываю в коридор.

3. Далеко собралась?

Мелинда

Справа и слева темно и тихо, только луна льёт холодный серо-голубой свет в окно в конце коридора. Дверь в спальню свекрови плотно прикрыта, свет в её комнате погашен, что и неудивительно. Госпожа Сторм никогда не жаловалась на сон и крепко ругалась на домашних за перерасход свечей в ночное время.