Развод. Новая жизнь "ягодки" (СИ) - Страница 3

А когда нос окончательно забивается и дышать становится возможно исключительно через рот, начинает раскалываться голова. Лоб словно пронзает током. Вновь и вновь. И вместе с болью приходит злость.

Нет, не так.

Всепоглощающая ярость.

«Мне нужна жена, которая будет создавать уют в доме, — говорил он. — Лучше приготовь что-нибудь вкусненькое, а карьеристок мне и на работе хватает». А потом шёл к своей Ольге.

Гад!

Скотина!

Подонок!

Удобно устроился. Дома его ждёт горячий ужин и удобная жена, положившая жизнь ради его комфорта, а на работе у него любимая женщина, которая дарит ему радость.

Убью мерзавца.

Впервые в жизни у меня просыпается жажда крови. Первобытное желание отомстить.

Не просто рассказать, что мне всё известно, и развестись. А вынудить пожалеть гнусного предателя о том, что считал меня «ошибкой».

Я двадцать лет слушала его, когда он говорил, что и как мне делать.

Хватит.

Отныне я сама решаю, как мне жить!

— Мамуль, ты когда уже выпишешься? — раздаётся в телефоне голос дочери. — Мы соскучились.

Соскучились они! Слишком хорошо я их знаю. В их «соскучились» слышно эхо «мам, мне надоело самой мыть посуду», «мам, я хочу твоих фирменных котлеток» и «мам, у нас месяц пол немытый».

— Сегодня будет осмотр и врач скажет, когда можно домой.

— Мы тебя очень ждём!

Я провела в больнице три недели и считаю, что мне очень повезло. Сотрясение мозга, трещина в кости левой руки и порезы по мелочи — самые безобидные последствия, которые могли бы быть.

— В любом случае гипс мне не снимут так быстро. Поэтому я составлю список домашних дел, которые должны быть сделаны к моей выписке и пришлю папе.

В ответ я слышу разочарованное молчание и усмехаюсь про себя. Последние недели показали, что мой муж — подлый предатель, а дети избалованы и эгоистичны. И если в воспитании вторых я сама допустила ошибки, то в отношениях с первым моей вины не было однозначно.

Меня затягивает в омут воспоминаний.

— Милая, мы так за тебя переживали, — врёт мне в лицо супруг, когда приезжает навестить в первый раз.

Хотя, почему же сразу врёт?

Вполне возможно, что и правда переживает, кто будет стирать и гладить его рубашки.

— У тебя что-то случилось? — спрашиваю его напрямую.

— В смысле?

— Ты приехал, узнал, что мне нужен донор и исчез.

— А, ты про это. Я же знал, что врачи на понт берут. Что значит, кровь кончилась? Этого не может быть. Отвезли бы в другую больницу тогда.

Перехватывает мой взгляд, препарирующий его на мелкие кусочки, и начинает сбивчиво тараторить:

— Сама посуди, если б я стал твоим донором, то не смог бы вернуться домой к детям. Варёный бы ещё не меньше суток ходил. А наша Катенька так переживала за тебя, да и Дима тоже. Мне пришлось срочно домой мчаться.

— Да, конечно, ты всё правильно сделал, — опускаю глаза, чтоб Владик не прочёл в них презрение. — Как, кстати, твой ужин прошёл?

— Какой ужин?

— Ты собирался на корпоративный ужин, когда я в аварию попала. Забыл? Надеюсь, я не оторвала тебя от дел?

— Нет-нет, мы как раз закончили обсуждение всех нюансов, когда мне позвонили. Неравнодушный гражданин вызвал скорую, а потом с твоего телефона набрал меня. Повезло. Так бы неизвестно, когда бы мы узнали о трагедии.

— Да, очень повезло, — поддакиваю предателю, а сама гадаю, успели они съесть десерт или нет.

Я давно мечтала поужинать в «Four Season», потому что он, помимо прочего, славится своими бесподобными сладостями.

Надеюсь, нет.

Надеюсь, кусок сахара застрял у Владика в глотке, когда поступил звонок.

Муж собирается домой — опять же, про какой из двух домов он говорит, мне неизвестно — и обещает скоро приехать вновь. А я улыбаюсь, мысленно поклявшись за время восстановления окончательно убить в себе глубокую привязанность к нему.

После ухода Владика я плачу. Разрешаю себе в последний раз.

А потом держу слово и за три недели мне удаётся не проронить ни единой слезы. Я горжусь собой.

Пишу мужу, что к моему приезду надо пропылесосить и помыть пол, прибрать в комнатах, протереть пыль и приготовить поесть. И когда меня на следующий день выписывают, я приезжаю на такси домой, чтобы убедиться, что там ни черта не сделано.

Грустно смотрю на раковину, полную грязной посуды и, пошевелив пальцами в загипсованной руке, расчехляю заначку, чтобы сходить в ближайший магазин техники.

Не копить же и правда на наш отпуск.

Даже смешно.

Мне улыбается удача, и через полтора часа в моём доме появляется новенькая блестящая посудомоечная машина, в которую и кочуют все грязные тарелки.

Довольно подмигиваю себе в зеркало и на сдачу иду купить себе кофе, не забыв написать мужу, чтобы приехал домой пораньше, потому что ему ещё готовить.

Ну, в самом-то деле, не мне же кашеварить с трещиной в руке.

«Я не могу, сваргань что-нибудь по-быстрому», — приходит буквально через пару секунд.

«Не получится из-за гипса, сама в расстройстве. Кинь мне денег, закажу роллы».

«Роллы — дорого, давай пельмени».

«Хорошо. Катя с Димой приходят к пяти, к этому времени пельмени должны быть готовы. Поэтому и сказала, чтоб ты приехал пораньше».

«Пельмени не получится приготовить самой?»

«Врачи говорят, вообще ничего нельзя делать».

Через минуту на карту падает пять тысяч рублей, половину из которых я трачу на кафешку, устроив маленький праздник живота для себя одной.

На вторую половину я заказываю по порции роллов на каждого и иду звонить своему благодетелю, номерок которого так благоразумно припрятала старенькая медсестра.

На седьмом гудке я понимаю, что звоню не вовремя, и уже собираюсь отключиться, когда моё внимание привлекает щелчок.

— Слушаю, — отвечает сухо и строго.

— Здравствуйте, меня зовут Ирина, — начинаю волноваться и слегка запинаюсь. Подумает ещё, что я услуги какие навязываю или товары. — Сергей, только трубку не бросайте, пожалуйста, я звоню поблагодарить вас. Вы мне жизнь спасли три недели назад.

— Да я вроде никого не спасал, — в голосе появляется подозрительность.

— Как же, вы донором были, мне вашу кровь перелили.

— А, вы про это, — слышу, как он начинает улыбаться, и сама немного расслабляюсь, — на моём месте любой бы так поступил.

— Не любой, Сергей, поверьте мне, я точно знаю.

— Засмущали меня.

— Сергей, скажите, пожалуйста, вам будет удобно встретиться завтра во второй половине дня? Я бы подъехала на работу или к дому, как вам удобно. К сожалению, у меня нет финансовых возможностей по достоинству отблагодарить вас, но я бы всё равно хотела сделать небольшой подарок.

— Как, вы сказали, вас зовут? Ирина?

— Да, всё правильно.

— Послушайте, Ирина, я стал донором не ради подарков, и вы мне ничего не должны.

— И всё же мне самой будет очень приятно. Я не задержу вас надолго. Пожалуйста.

— Хорошо, — приезжайте в головной офис компании «Королевский путь», — адрес…

— Я знаю адрес, — перебиваю.

Ещё бы он был мне неизвестен. Ведь именно там работает Владик, который до сих пор всем друзьям горделиво напоминает, что трудится в очень крупной корпорации.

— В какой отдел мне подойти?

— Поднимайтесь в приёмную генерального.

Остаток дня я провожу у мольберта, который семья подарила мне на прошлый юбилей.

Я увлекаюсь живописью уже лет десять. Начала с картин по номерам, но со временем стала придумывать изображения сама.

Семья считает, что я всё ещё раскрашиваю покупные картинки, но всё, что мне теперь нужно, — это холст, карандаш, кисти и краски.

Конечно, первые разы получалось из рук вон плохо, но я посмотрела несколько обучающих роликов, проанализировала техники, а дальше время и труд вывели меня на приличный уровень.