Развод. Игра на выживание - Страница 3

– Богдан, – зову еще раз. В голове всплывают воспоминания со вчерашнего дня. Они словно тяжкое похмелье настигают и больно давят на виски.

Скидываю с себя покрывало, свешиваю ноги с кровати на пол. Сладко потягиваюсь, радуясь тому, как лучи солнышка играют на моем лице.

Боже мой.

Надо же было вчера устроить мужу такую истерику. Ведь сама выпустила из памяти, что у него мотокросс.

Ни за что Богдану не признаюсь… но во всем, на самом деле, виновата моя мама. Есть у нее такая особенность – вцепиться, словно клещами и присесть на уши. Сейчас у неё новая фича – она находит, что нам с мужем стоит быть поближе друг к другу. Ругает меня за то, что мы с Богданом отдалились.

После вчерашней её лекции я и решила заехать за вином, совершенно не взяв в расчет планы мужа. Потом еще устроила скандал с фотографией.

Вспоминаю тот снимок. С другой стороны от блондинки с ярко-красными губами, вообще, находился Роб. Вечный холостяк и самый крутой татуировщик в нашем городе.

Может, девушка с ним была? А я на Богдана взъелась.

И даже то, что муж вчера разбил рамку с семейной фотографией и вазу, которая, кстати, сразу мне не понравилась, наутро не смущает. Надо же было мне про маму его ляпнуть.

Ведь врагу такого не пожелаешь – узнать, что у твоего мужа есть вторая семья. Да еще и с ребенком.

Брр.

Надеюсь, Богдан укатил к моим, за детьми. Решаю сбегать в душ, чтобы к их приезду быть красивой. Приготовлю сырники и любимые Данины оладушки. Задобрю своего Соболька.

Напевая незамысловатый мотив, провожу около получаса в ванной комнате. Живем один раз, поэтому надеваю самый дорогой кружевной комплект нижнего белья и домашние шелковые шортики с майкой. Волосы с помощью фена укладываю красивыми волнами.

Радуюсь отражению в зеркале. На свои двадцать восемь с хвостиком я совсем не выгляжу.

Девчонка девчонкой, как говорит мой папуля.

Спускаюсь на первый этаж и сразу топаю в небольшую кладовую за ручным пылесосом. Надо срочно убрать разлетевшиеся по паркету осколки, иначе дети могут пораниться.

В гостиной светло и тихо.

И абсолютно чисто.

Абсолютно.

Богдан сам убрал следы нашей ссоры. Это, безусловно, приятно.

Забрасываю пылесос обратно в кладовую и пританцовывая вышагиваю на кухню.

В прихожей неожиданно что-то режет глаз. Не могу объяснить. Такое бывает после перестановки или когда убрал какую-то вещь со своего места. Резко останавливаюсь, изучая широкие полки в шкафу-купе.

Сердце обрывается и с грохотом падает в ноги, когда до меня наконец-то доходит, что именно здесь изменилось.

Чемодан.

Большой кожаный чемодан, который мы купили в Дубайском Молле, на отдыхе в прошлом году.

Обычно эта махина занимала всю верхнюю полку, а сейчас там пусто.

Судорожно растираю щеки. Есть еще призрачная надежда, что кто-то из друзей Богдана попросил чемодан, чтобы свозить семью к морю.

Я не знаю. Может,его мама?!

Усмехаюсь. Моя свекровь дальше дачи в пригороде лет двадцать не ездила.

На негнущихся ногах иду в кухню за телефоном. Давлю на значок со свадебной фотографией мужа.

– Алло, – говорю еле слышно, когда длинные гудки прерываются и на том конце образовывается тишина.

– Да, – отвечает муж хрипло.

– Богдан, – облизываю сухие губы. – Ты где? Я проснулась, а тебя нет.

– Я… я пока в квартире поживу, Ян.

– В смысле, – спрашиваю, чуть повысив голос.

– Нам… блд, – увесисто вздыхает, будто ему так же, как и мне в данный момент не хватает воздуха. – Надо отдохнуть друг от друга.

– Отдохнуть? – повторяю тихо.

– Да…

– Ладно, дело твоё, – выговариваю шокировано и бросаю трубку.

Падаю на кухонный стул и продолжаю глазеть на улыбающегося Богдана на экране своего телефона.

Спустя минуту, вздрогнув, набираю ему снова.

– Богдан, – зову быстро.

– Да, Ян.

– Это из-за мамы, что ли? – непонимающе произношу. – Так прости меня, пожалуйста, ну с кем не бывает?! Ты же знаешь, что я дурочка такая иногда. Плету всё подряд.

– Нет, Ян. Мама здесь ни при чём, – ровно отвечает Богдан. Слышу, как он выпускает дым изо рта. – Дело в нас, Яна.

– В нас? – переспрашиваю непонимающе, прикрывая рот ладонью.

– Да.

Снова швыряю трубку и вскакиваю со стула. Ношусь от холодильника до плиты и обратно. Меня лихорадит так, будто я от наркоза отхожу. Сердце долбит как сумасшедшее.

Набираю мужа еще раз.

– Богдан, – кричу.

– Да, Яна, – его голос спокоен и холоден, как сталь.

– Ты… я не понимаю, – не сдерживаю слез. – Ты меня бросаешь, что ли?!

– Нам просто нужно пожить отдельно, Ян. Мы устали друг от друга.

– Богдан, – ору. – Что это за новости, вообще?! Быстро вернулся домой. Немедленно.

– Я не вернусь, Яна, – произносит муж. Он явно не в помещении, но там тихо. Никаких чужих голосов или музыки.

– Я сказала – домой. Быстро, – топаю ногой.

На этот раз муж сам обрывает звонок.

Нет, это явно какой-то розыгрыш.

Такого просто не может быть!

Переступая через лесенки, бегу на второй этаж в кабинет. Там изучаю привычный и родной порядок на столе. Распахиваю первый попавшийся ящик, в котором муж обычно хранит ежедневники.

Пусто.

В потайном выдвижном отделении беру ключ от сейфа, где муж держит оригиналы учредительных документов и ценные бумаги. Дрожащими руками пытаюсь попасть в замочную скважину. Потом пару минут стою молча и не дыша… Словно силюсь справиться с этой правдой…

Пусто.

Набираю мужу еще раз.

– Богдан.

– Да, Ян, – отвечает сипло.

– Даня, – зову его, как обычно, ласково. – Даня.

– Что, Ян?

– Данечка, это же я. Я – твое чудо. Пожалуйста, вернись домой.

– Я не вернусь, Ян. Не сегодня.

– Даня, – реву в голос. – Пожалуйста. Я тебя умоляю. Вернись домой.

Звонок обрывается короткими гудками.

Набираю еще раз. Еще и еще. Еще и еще.

До тех пор, пока в ответ не слышу сухой голос женщины-оператора:

«Абонент в сети не зарегистрирован».

Следующие два дня меня качает из стороны в сторону.

От бесконечной жалости к себе до гнева на Богдана. За то, что вот так ушел и оставил разгребать все проблемы в одиночестве.

А ещё, нужно было придумать какую-то правдоподобную версию для детей.

Для них просто шок, что папы нет дома уже два дня. А что будет дальше?! Пытаюсь настроить себя и не думать о будущем.

Он вернется. Должен вернуться.

У нас хорошая семья.

Богдан всегда заявлял о том, что он однолюб. Действительно, за все десять лет даже намёка на его симпатию к другой женщине не было.

Если не вернется… я просто не знаю, что буду делать и как буду жить. Наверное, и не буду вовсе.

– Мама, а папа сегодня приедет? – спрашивает Маша за ужином.

– Не знаю, – отвечаю, стараясь оставаться спокойной. Это ужасно плохо получается, потому что моя вилка с оглушающим звуком падает на стол. – Папа тебе не звонил?!

– Звонил, – Маша кивает, а я округляю глаза. – Правда, ещё вчера.

– Да? – удивленно спрашиваю. – А я где была?

– Ваню укладывала, мамочка, – пожимает плечиками дочь. – Папа позвонил и узнавал, как у нас тут дела?

– Ясно, – киваю, поднимаясь из-за стола.

Дико хочется узнать, что ответила ему Маша, но я держусь. Благо моя девочка проницательна, и сама рассказывает подробности:

– Я успокоила папочку, что у нас все хорошо и мы ждем, когда он приедет из командировки.

Отвернувшись к мойке, прикрываю глаза. Ну а что еще я должна была придумать?! Извините дети, папа собрал вещи и съехал?!

– Машенька, – оборачиваюсь. – А… он не сказал, когда вернется… из командировки?

– Нет.

– Если сегодня… – пытаюсь подобрать слова. – Если сегодня папа позвонит тебе, спроси, когда закончится его командировка. Хорошо?!

– Ладно, мамочка. А вы с папой поругались? – настороженно интересуется.