Разведчик - Страница 130

Моя первая «Слава» — за тот поиск.

Интересно, думаю, а те разведданные, что давешний орк сообщил, Грым Аррым, — они к эльфийскому командованию попали? Союзники союзниками, только ведь и среди Лариных придворных не один комбриг Клименко на эльфов обиженный.

Вот и соображай… разведка. С Ариниусом поговорить… или сразу к Эррилину попробовать сунуться?

Ладно. В конце концов не для веселого застолья эти размышления. Вон и Дара уже в мою сторону озабоченно так поглядывает.

Встал, кружкою по столику постучал — Фигли, молодец, ее незамедлительно до краев наполнил, — прокашлялся.

— Есть, — говорю, — там, откуда я пришел, хороший обычай. Тост называется. Придуман, чтобы пить не просто так, пока в глотку льется, а со смыслом. Вот я и хочу один тост предложить, самый главный. За Победу! И — до дна!

Суть я объяснил, конечно, не очень внятно, но поняли все. Как по команде, встали дружно и кружки опорожнили.

— И в самом деле, хороший обычай, — утирая пену, говорит мне гном. — Правильный. Когда вернусь под Гору, непременно и у нас заведем. А то на пирах одни здравицы в честь старейшин… самую свежую еще при короле Доилте сложили.

— И вот еще что, — говорю, — ребята… раз пошла такая пьянка… ну, то есть, раз уж мы так хорошо и весело здесь сидим… в общем, я подумал: а давайте назовемся как-нибудь гордо и красиво?! Есть ведь у вас такая традиция, верно?

Сразу тихо стало. Я столик наш взглядом обвел — и протрезвел слегка. Потому как лица у соратников моих стали очень… удивленные. А кое у кого даже и вытянутые.

— По крайней мере, — добавляю упавшим тоном, — мне так рассказывали.

Рухнул обратно на стул и начал блюдо с салатом перед собой старательно изучать. Интересное ведь занятие, в самом деле, честно-честно. К примеру, листом капусты неизвестного типа — который в этом салате сверху — очень удобно лицо заслонять…

Еще на часы смотрю… как секундная стрелка по циферблату ползет… в тишине.

Три минуты сорок две секунды эта тишина держалась. И вдруг…

— В самом деле, — неуверенно так говорит Колинитаэль, — может, действительно было бы хорошо дать имя нашему… союзу?

— И какое же? — язвительно осведомляется гном. — Примерим на себя одеяния Великих? Наречемся Хранителями? Защитниками? Братством Треугольника? Или сначала отметимся хоть каким-нибудь деянием, а уж потом начнем думать о звонкой славе?

— А я тоже считаю, — запальчиво возражает принцесса, — что назваться можно и сейчас!

— Ну а что молвит, — поворачивается гном к волшебнику, — по сему поводу досточтимый Ариниус?

— Досточтимый Ариниус, — улыбается маг, — молвит, что ему порой доводилось… примерять одеяния Великих. Правда, в час, когда их одевали впервые, Великими можно было счесть разве что надежды, многим казавшиеся несбыточными.

— Витиевато, но скорее да, чем нет, — замечает эльф. — Что ж, друг Фигли, коль основы счета не лгут мне, ты в меньшинстве.

— Сказал бы уж прямо — в гордом одиночестве! — недовольно бурчит гном. — Чего уж там. Ладно, раз вам так не терпится поименоваться — именуйтесь, только расстарайтесь для такого дела! Выберите словечко позвонче!

— А сам ты, почтенный гном, неужели ничего не сумеешь предложить? — вкрадчиво так спрашивает Дара.

— Есть у меня пара старых добрых гномьих имен, — издыхает Фигли. — Но вы-то их и выговорить не сможете. Пусть лучше, — кивает на меня, — красмер чего предложит! Его ведь идея была.

Хитрый, однако, гном.

На миг я даже пожалел, что катавасию с названием затеял. Не первая ведь необходимость. Это эсэс всякие без таких вот штучек не могут, непременно им нужно к цифирькам чего-нибудь дорисовать. «Дас Рейх», «Гроссдойч-ланд», «Викинг»…

Может, думаю, предложить отдельной разведротой имени принцессы Дарсоланы обозваться? Очень отдельной… потому как пять человек и на отделение полное не тянут. Пять…

— Отчего не предложить? Предложу, — говорю. — Давайте Звездой назовемся! Отряд Звезда.

— Сергей, — после минуты завороженной такой тишины медленно произносит Ариниус, — не мог бы ты, хм, объяснить свой выбор?

— А чего тут объяснять, — удивляюсь. — Когда все просто. Нас пятеро, и у звезды пять лучей.

И, не дожидаясь вопросов — что это за звезда такая, пятилучевая, достал из внутреннего кармашка звездочку с пилотки и на середину стола выложил.

— Вот, — говорю, — мой главный талисман. Лучше не бывает.

Уснуть я так и не смог. Вроде бы и комфорт на уровне, как в лучших гостиницах, по крайней мере, кажется мне так, точно не скажу, не жил никогда в гостиницах. Ни в лучших, ни в худших — всех гостиниц в моей жизни довоенной это коврик на полу в комнате у дяди двоюродного. Жестко, холодно, и соседи всю ночь по коридору к удобствам шастают, каждый раз какой-то жестянкой на полдома грохоча.

А тут — постель, мхом выложена, одеяло из чего-то типа пуха, в подушке утонуть можно. Казалось бы, спи да радуйся. Но вот не хочу — и все. Битый час проворочался — ни в одном глазу и капли сна не проявилось!

Хорошо, мягко, уютно… но не могу я в дупле спать! Не могу, и точка! Человек все-таки, а не помесь белки с бурундуком!

В итоге плюнул, выкарабкался наружу и отправился по елке, то есть по ночному дворцу, бродить.

Народу во дворце, несмотря на поздний час, суетилось много. Большинство, понятное дело, местные эльфы — эти на меня косились, настороженно так, и бежали по своим делам дальше. Довольно безалаберное, вообще-то, отношение, для товарищей одиннадцатых совсем не характерно. Будь я на месте Эррилина, обязательно пустил бы в ночную стражу пару-тройку гвардейских патрулей — за соблюдением порядка надзирать, да и документики время от времени проверять, если рожа подозрительной вдруг покажется.

Поначалу я без особой цели брел. Куда глаза глядят — благо, уж чего-чего, а пищи для глаз вокруг имелось просто немерено. На каждой ветке что-то свое, особое.

А потом услышал музыку.

Не ту, что за ужином наигрывала. Там чередование шло, грустно-весело, а эта мелодия вся в одном стиле шла. И подобрать ей соответствие из прошлого — классика в стиле Моцарта или, скажем, народные испанские мотивы — лично я не сумел. Другая она была. Красивая — и непривычная.

Думаю, попытайся на звуки пойти кто-нибудь без моей подготовки, в смысле — не разведчик! — мигом бы заблудился, да так, что с рассветом гостеприимным хозяевам пришлось бы поисково-спасательную экспедицию организовывать. А я — сумел, хоть и минут сорок поблуждать по дворцовому лабиринту пришлось.

Зато когда выбрался на нужный ярус и огляделся, сразу обо всем на свете забыл!

Это была лужайка. Большая круглая лужайка, трава в полвершка, мягкая даже с виду и подстрижена так ровно, словно за каждую выступающую травинку садовника здешнего грозились как врага народа упечь лет на двести пятьдесят.

Впрочем, трава — это ерунда, мелочи. А по-настоящему важным было то, что на этой траве были два эльфа. И не просто стояли — танцевали!

Я сегодня уже вспоминал насчет здешних танцев — уж больно старательно мне их все, хоть одним глазком видевшие, «рекламировали»! Теперь вот и сам увидел…

Танец у них был на танец почти не похож. В смысле — на привычный для меня танец не похож. Пожалуй, больше всего это смахивало на мотыльков. С учетом факта, что из одежды у обоих эльфов имелось лишь нечто многослойное, очень воздушное или просто прозрачное…

А еще я почти в первые секунды понял: как же правы были те, кто говорил: словами этого не передать. Ну нет таких слов, в природе нет, что у меня, что у любого другого…

Ведь… вот берете поговорку: «лучше один раз увидеть, чем сто — услышать», и домножаете ее окончание… ну, скажем, на тысячу. Это я впа-алне серьезно говорю. Я — видел. Сидел по-турецки, поджав ноги, на той самой лужайке, слушал краем уха музыку и смотрел во все глаза, словно зачарованный. Хорошо еще, челюстью отпавшей дерн насквозь не прошибло, до нижних веток, а то и до корней.