Разрушители - Страница 11

Глава цеха Новых Знаний недовольно поморщился, пытаясь поймать ускользающую мысль.

— Для тех, кто сомневается: это действительно плоть фьюльи. Об этом однозначно свидетельствует отсутствие в ней некоторых компонентов, которое сделало бы человека… э-э-э… абсолютно нежизнеспособным. Мы пришли к выводу, что колдун использовал для создания твари собственную кровь. Смело, но эффективно. Это гарантирует создателю относительную безопасность — против своей крови тварь не пойдет — и объясняет, почему создание развоплотилось целиком. Но происшествие с зачарованными цепями остается необъясненным. Колдун — мужчина, со значительной долей лосальтийской крови, светлая кожа, светлые вьющиеся волосы, серо-голубые глаза. Возраст точно я назвать не могу, но предполагаю, что ему около сорока. Рост выше среднего.

— И где нам искать этого красавчика? — буркнул глава Целителей.

— А вот это уже не мое дело! — разозлился Бигген. — Я могу опознать его по малейшей частице плоти, но искать его придется вам, дражайший!

Ребенген усмехнулся — глава цеха Целителей по совместительству руководил сетью информаторов ордена, раскинувшейся не только по всему Арконату, но и далеко за его пределами.

Совет сосредоточился на обсуждении того, как найти в Гатанге одного конкретного лосальтийца. Ситуация осложнялась тем, что колдун мог уже уехать из города. Сошлись на том, что проверке должны подвергнуться все практикующие волшебники и лица, наделенные магическим талантом, о которых ордену было известно последние шесть лет. Не мог же колдун избегать магии все это время! Проверка будет делом долгим и хлопотным, к счастью, ошибка в опознании практически исключена. Совет закончился далеко за полночь.

Сонные и измученные волшебники выползали из Башни Магов. Большинство отправлялись по домам, используя пентаграммы перемещения, расположенные для удобства прямо в нижнем холле. Ребенген в который раз пожалел, что перемещение по Академии с помощью магии запрещено.

— Теодор! Вы не могли бы задержаться на минуту?

Председатель Совета нагнал его почти у дверей. Тяжело вздохнув, Ребенген шагнул в предложенную ему пентаграмму.

— Уф! Суматошный день. — Нантрек с облегчением стащил с себя мантию. — Хотите выпить?

— Нет, спасибо. Я предпочел бы как можно скорее отправиться спать. — Ребенген с завистью смотрел на мягкие шлепанцы председателя. А ему снова придется сидеть в туфлях!

— У вас завтра лекции?

— Да, с раннего утра.

— Есть кому провести их вместо вас?

Ребенген нахмурился:

— Это необходимо?

Нантрек обладал неприятной способностью видеть людей насквозь. Это не имело ничего общего с замысловатым ритуалом мыслечтения, все дело было в жизненном опыте. За семьдесят лет Нантрек успел послужить ордену в самых неожиданных ипостасях: он воевал с зомби на границе Шоканги, был посланником в Стахе и Лосальти, директором Академии, магистром самого ордена и всеми тремя его заместителями по очереди и наконец остановился на беспокойной должности председателя Оперативного Совета. Шипящий клубок страстей и амбиций, каковой представляла собой скрытая от непосвященных жизнь Арконийского ордена магов, являлся для Нантрека открытой книгой. Председателя откровенно побаивались. Ребенген надеялся, что его собственные слабости не являются для председателя чем-то особо исключительным.

— Не думайте, что я не замечаю ваших заслуг, Теодор, — проникновенно начал Нантрек, и Ребенген мысленно вздохнул. Неужели его детские комплексы настолько заметны? — Увы, это одна из тех задач, которые мы можем поручить только вам.

— Шоканга? — догадался маг.

— Вот именно, — кивнул Нантрек. — Вы один из немногих, кого общение с Лордом Бастианом не доводит до истерики. И, что более важно, за столько лет милейший правитель Шоканги ни разу не пробовал вас удавить. Случай уникальный!

Председатель довольно хохотнул, а Ребенген припомнил ходившие по Академии слухи и поморщился. Люди видят то, что хотят видеть. Лорд Шоканги вот уже двадцать пять лет являлся Великим Арконийским Пугалом. Время от времени король пытался использовать репутацию своего подданного для каких-нибудь темных дел, но ничего путного из этого не выходило. По убеждению большинства чародеев, Лорд Бастиан был буйнономешанным маньяком-убийцей, место которого в аду, и эта точка зрения регулярно получала подтверждение.

— Кто-то… умер?

— Пока нет, слава богу. Но умрет, если мы ничего не предпримем. Вы знаете о последних заявлениях преподобного Браммиса? Так вот, по моим данным, Лорд Бастиан собирается нанести визит в Хемлен.

Ребенген досадливо потряс головой:

— Это бессмысленно, мэтр Нантрек! У данного конфликта имеются две заинтересованные стороны. Преподобный Браммис с завидной настойчивостью пытается спровоцировать Великого Лорда на резкость. Даже со стороны служителя церкви это как минимум неуважение. Орден магов хочет стать участником конфликта на чужих условиях?

Нантрек сложил ладони домиком:

— Видите ли, мэтр Ребенген… Если бы дело было только в сохранении… э-э-э… здоровья преподобного Браммиса, я с чистой совестью оставил бы дело на усмотрение Лорда Шоканги. И пусть они друг друга хоть перебьют, хоть перетопят. И светские, и церковные власти давно смирились с… э-э-э… возможностью скорой замены хемленского аббата. Если кто-то желает стать мучеником за веру, кто я такой, чтобы ему мешать?

Мэтр Ребенген был немного шокирован. Председатель позволил себе насладиться произведенным впечатлением и продолжил:

— Однако вместе с отцом в Хемлен прибудет и молодой Гэбриэл — будущий Лорд Шоканги. Это его первый выезд за шесть лет, а первые впечатления самые стойкие. Кроме того, он молод, отец все еще является для него авторитетом.

Ребенген понимающе кивнул.

— Он не должен стать свидетелем безобразного скандала, — жестко закончил Нантрек. — За этим проследите вы. Если предотвратить конфликт окажется невозможным, вы дадите ему подходящее толкование. Подходящее нам. Сын должен быть психологически готов отмежеваться от действий отца.

— Я понял.

— Вы отправитесь в предместья Тактеса расследовать дело, предположительно связанное с общиной Черепов. Подозрение на ритуальное убийство, но жертва сотрудничала с орденом, так что все может быть не так просто. Тактес находится за пределами Шоканги, но менее чем в дне пути до Хемлена. В случае появления тревожных знаков вы мчитесь в Хемлен якобы для получения разрешения на продолжение расследования в Банкло. Там община Черепов точно есть. Верительные грамоты ждут вас в канцелярии, в Тактес отправитесь пентаграммой завтра утром. Стражей и деньги получите на месте.

Вернувшись домой, Ребенген понял, что ложиться спать не имеет смысла: слишком многое требуется сделать, собрать, подготовить. Нужно оставить указания тем, кто будет заменять его на уроках, проверить до конца работы, в конце концов. Ребенген пробормотал стимулирующее заклинание и сел в кресло, позволяя магии распространяться по телу без помех. На душе у мага было невесело.

Знает ли Бастиан, что подрастающий сын является для него смертным приговором? И ордену, и королю до тошноты надоел неуправляемый Лорд. Уравновешенный, меланхоличный и (что греха таить!) туповатый Гэбриэл был идеальной заменой отцу. Отсутствие опыта правления не должно было помешать смене власти — ордену проще было спасать Лорда Шоканги от бунтующих подданных, чем простых граждан от озверевшего Лорда. Существовало только одно «но» — печальный опыт самого Бастиана. В то время Ребенген проходил практику в Академии и хорошо помнил, как жизнерадостный черноволосый юноша буквально за несколько дней превратился в желчную рептилию. Что характерно — без всякого вмешательства магии. А ведь, если вспомнить, старый Лорд был еще хуже нынешнего, и у сына не было ни малейшей причины о нем сожалеть. Ордену достаточно было выждать пару лет… Перспектива получить третьего Дракониса подряд не улыбалась никому. Поэтому Лорд Бастиан будет жить, пока его сын не осознает, насколько присутствие отца осложняет его существование. И помочь мальчику в этом понимании, прости господи, должен будет Ребенген.