Разрушитель меча - Страница 79

Я повернул голову и посмотрел на нее.

— Чоса не ставил охрану вокруг круга.

— Правильно. Это сделала я. Или вернее Шака, — она пожала плечами. — А ты думал, что он позволит Чоса спокойно уйти, а сам останется в плену?

— Я ничего не думал, но надеялся, что ко мне будут относиться с большим уважением. И кстати, Дел, почему ты так уверена, что Шака Обре здесь и существует какая-то охрана? Я ничего не вижу.

— Во-первых, не каждая сила видима. А во-вторых, разве не ты первым почувствовал присутствие Шака?

Я как мог скрыл свое раздражение и небрежно стряхнул песчинки с подбородка.

— Я одного никак не могу понять: как ты умудрилась поставить охрану вокруг круга.

— С помощью Бореал. Я подумала, что Шака Обре согласится принять любое воплощение, раз у него нет тела. У Чоса тоже, поэтому он и хочет получить твое.

Я хмыкнул.

— Я приберегу свое мнение.

Дел не ответила. Она быстро опустила меч, вонзила его в песок как в ножны и выскользнула из бурнуса. Южный закат складками растекся по лежащей у стены перевязи, а Дел вырвала меч из песка и переступила линию.

Теперь мы были связаны. Я: охраной и мечом. Дел: честью и клятвами.

Все по правилам танца: без сандалий, на мне только набедренная повязка и ожерелье, на Дел — Северная туника. В руках у каждого меч.

Я поднялся, вынул Самиэля из ножен, выбросил из круга перевязь и повернулся лицом к Делиле.

— Наш последний танец едва не стоил нам обоим жизней.

Дел слабо улыбнулась.

— Тогда мы были молоды и глупы.

— Хотел бы я стать старше и мудрее. Но ты можешь лишить меня этой возможности.

— Больше никаких отсрочек, Тигр, — мягко предупредила Дел. — Мы пришли освободить твою яватму. Давай очистим клинок, может тогда удастся забыть о его позоре.

— И о моем, — пробормотал я.

— И о твоем, — согласилась она.

Я сделал два шага в сторону и повернулся.

— Тогда начнем, — бросил я и не готовясь поднял Самиэля.

Начало было безобидным, мы еще не решили, проверять нам друг друга на физическую силу или на умение тонко владеть клинком. Каждый атаковал неохотно, мечи встречались и расходились; сталь прижималась к стали и клинки тут же отскакивали, чтобы близость не заставила ужесточить танец. Мы двигались медленно, несвязно, неумело; такими никто и никогда не видел нас в круге, потому что оба мы боялись.

Мы оставляли следы в песке, разбрасывая сверкающие кристаллы. Клинки столкнулись, разошлись, снова сошлись, но уже через секунду мы растащили их. Дел помедлила с ударом, а потом тихо начала песню.

— Подожди… — вмешался я.

Но Дел не стала ждать.

Аиды, если она начинает петь… баска, не делай этого. Потому что тогда танцевать придется всерьез… а я этого НЕ ХОЧУ. Я не хочу оживлять Стаал-Уста.

Дел пела очень тихо. В глубине стали клинка медленно разгоралось жемчужно-розовое свечение.

Клинки зазвенели и снова разошлась. Я почувствовал, что ее удары стали сильнее; запястья работали с напряжением. В воздухе все чаще появлялся быстро таявший след; отблеск яватмы, выкованной и благословенной по всем Северным ритуалам, которые связывали человека так же как знакомые мне клятвы Алимата.

— Танцуй, — прошипела Дел. — Давай же, Чоса… танцуй…

— Тигр, — сказал я. — Дел, это я, Тигр.

— Танцуй, Чоса. Или ты не можешь?

Я обрушил свой клинок на нее, почувствовал силу в ее ответе и снова отдернул меч.

— Дел, ты что, пытаешься вызвать его?

На ее лице заблестели капли пота.

— Выходи и танцуй, Чоса. Или у тебя на это сил не хватит? Ты не умеешь держать меч? Не знаешь, как рисуют узоры в круге?

— Он не танцор меча. Он волшебник.

— И волшебники могут танцевать. Чоса Деи умеет переделывать. Разве он не может подстроиться под тебя? Он не может использовать твое тело как свое? Не решится танцевать против женщины?

— Аиды, баска… — я отпрыгнул, пригнулся под ударом, выпрямился и поймал клинок клинком. Сталь взвизгнула. Я разбил атаку, практично отбрасывая ее меч назад, на нее, отвечая физической силой.

— Что ты пытаешься сделать?

— Я танцую, — сказала она, — просто танцую. Но Чоса Деи, как мне кажется, танцевать не умеет.

И Дел снова начала петь, ярче окрашивая свой клинок.

Зрение помутилось. Расщелина перед глазами расплылась, я видел воспоминания о древних битвах, о волшебниках, использующих в войне силу такую могущественную, что она могла переделывать горы.

Внутри меня Чоса Деи тихонько засмеялся.

— Не делай этого! — закричал я.

Дел запела громче, и Чоса зашевелился, услышав ее.

— Не надо, баска… — выдохнул я, узнавая знакомые судороги. Пот сбегал по груди, животу и пропитывал набедренную повязку.

— Не делай этого со мной, баска… не заставляй меня…

Ее удары стали запутаннее, они переплетались с моими и неожиданно выскальзывали из хитрого узла. Я остановил ее атаку и торопливо оттолкнул клинок.

Передышка была недолгой. Клинки снова встретились, наполняя звоном расщелину. Ну что ж, если она хотела танцевать…

Внутри меня Чоса заинтересованно выглянул из своего угла.

Бореал сияла жемчужно-розовым светом. Меч взлетал в воздух, оставляя за собой светящийся след — отблеск сияния рун, клинка и силы.

Я начал злиться. Я не хотел этого танца. Не хотел этого противостояния. Я старался даже не задумываться о такой возможности, потому что сразу вспоминал танец в Стаал-Уста, когда Дел и я в круге использовали силу, ловкость и хитрость. Мы танцевали не щадя себя, зная, что так много — ТАК МНОГО — решал этот танец. Мы показали все, на что были способны, танцуя до изнеможения, потому что должны были танцевать. Потому что танцору его же тело не позволит остановить танец, а гордость не позволит сдаться.

Мы танцевали, Делила и я. Дразнили друг друга сталью, нанося обманные удары в лица и горла, стараясь показать, что мы способны на большее, но в душе зная, что довести удар до конца никогда не осмелимся. Мы вошли в круг не для танца смерти, как Аббу и я. Мы должны были танцевать до конца, пока Чоса не будет побежден, а меч очищен.

Мы покрывались потом, ругались, насмехались друг над другом, кусали губы и сплевывали кровь. Следы от ног в кристаллическом песке становились все глубже, мы напрягали ноги, чтобы передать силу в руки. Я отбивал ее тонкие ловкие удары одной физической силой, пока пока она не устремилась на меня с быстротой и легкостью и не начала дразнить, находя открытые места и демонстративно приостанавливая клинок в нескольких дюймах от цели.

Самиэль завизжал, царапая Северные руны. Шум от танца оглушал и на равнине, а в расщелине его многократно усиливало эхо.

Я поймал ее клинок на свой, развернул и растащил мечи, тихо ругая ее за то, что она привела нас сюда. Я давно перестал задумываться, даже ненадолго, кто из нас лучше. Это просто не имело значения. Мы, конечно, любили поспорить на эту тему, но только чтобы подразнить друг друга. В глубине души каждый понимал, что правду он никогда не узнает.

Дел шла ко мне, негромко напевая. Северная сталь сверкала в лучах солнца, стекавших на дно расщелины, и отбрасывала вспышки на выступы стен. Гроздья кристаллов, песка и льда блестели в щелях и трещинах. Солнце смотрело на нас сверху как милосердный судья.

Песня стали наполнила расщелину, поднимаясь вдоль выступов дымного камня. Мы атаковали, зная, что каждый удар будет перехвачен и отведен. Потому что ни один из нас не хотел смерти другого. Мы хотели только конца: Дел — чтобы освободить клинок и меня, а я — чтобы освободиться от тяжести на душе, причиной которой был не Чоса, а мое бесчестие.

Элайя-али-ма связывает тех, кто хочет быть связанным. И много лет назад я связал себя с миром танцев мечей тем, что прошел все семь рангов танцора и изучил должные ритуалы, а после этого принял клятвы крови перед легендарным шодо Алимата. Я знал, что был достоин этой чести, несмотря на мое детство. В тот день я уничтожил чулу и стал Песчаным Тигром.