Разрушитель - Страница 14

А вот теперь пора сказать скуке «нет»! Я даже вынужден просить у Арены пару минут отдыха. Зеленокожий, щупленький, с непропорционально длинными руками, сжимая древко короткого костяного копья в худеньких ладошках, передо мной стоял гоблин из ветви воинов. Бр-р-р-р! Меня аж передернуло, один раз уже доставался такой противник. Я тогда победил, но с Арены уползал, получив в бою шесть колотых ран, две из которых были сквозными! Чем гоблины так опасны? Во-первых, они намного сильнее, чем кажутся, во-вторых, их руки огромной длины дают им изрядную фору, в-третьих, корявое на вид копьецо, выточенное из цельной кости морского чудища и заговоренное шаманами, оставляет следы даже на адамантите и, наконец, самое главное, реакция и скорость у гоблинов выше, чем даже у эрмов. Не забыть бы еще уникальную технику владения оружием, недоступную другим расам, по причине тех же рук. Мне вновь было предложено драться тем же оружием, что и противник. Хорошо, что в запале не выкинул серпы варма и что после первой встречи с гоблином усердно изучал боевое искусство дварфов, умение драться против более быстрых противников. Снова быть продырявленным не хотелось.

В этот раз мне повезло. Каким оружием лучше всего сражаться против копья? Любым клинком не длиннее локтя, желательно парным. А залог победы — ближний бой. Что ж серпы подойдут отлично, а боевой гномий разбег позволит сократить дистанцию. Как только закончилось отведенное на отдых время, я резко стартовал в сторону дубля, на ходу развивая максимальную скорость. Все должно решиться одним ударом. Или я превращусь в бабочку, пришпиленную костяным копьем. От встречного выпада уклониться невозможно, слишком высока скорость сближения и быстр удар гоблина. Правый серп немного отклоняет острие, левый еще на пару сантиметров сдвигает фокус атаки. Костяной наконечник оставляет на моей груди глубокую борозду, рану, страшную на вид, жуткую, кровоточащую, но не смертельную. А сближение продолжается, клинки серпов скользят по древку. У зеленого был шанс спастись, бросив свое оружие. Но он не сделал этого, и пальцы, до этого сжимавшие копье, начисто срезанные адамантитом, падают на песок. Первый раз вижу, чтобы Арена забирала «живого» противника, сразу после моего удара гоблин тает.

— Тайм-аут! — кричу я, шипя от боли в разорванной груди. Зачем кричу — сам не знаю, достаточно мысленной просьбы. Чистый мелкий песок боевой площадки приходит в движение.

— СКОЛЬКО? — складываются в слово песчинки. Ну, семиступы мне в друзья! Оно разговаривает!

— Много! — от шока продолжаю говорить вслух.

— Пятнадцать минут, — читаю бесстрастный ответ.

Я удивлен. До сегодняшнего дня Арена казалась вполне понятной и предсказуемой, а тут одни сюрпризы. Сначала странное нежелание впускать со своим оружием, затем череда непонятных противников, без права выхода из боя, а тут еще и это! Заращивая рану, я размышляю о том, что Арена не так проста. Четверть часа пролетают незаметно.

Мой новый противник великолепен! Алайота Сайрус Тэр — наследный принц Высоких эльфов! Лучший воин этого мира, по словам Ларта, а в этом нашему лентяю можно доверять. Ровесник момента творения, зачатый в преджизни и родившийся тут. Взявший лучшее от людей и светлых эльфов — бессмертное совершенство грации и пластики. А в руках — меч-артефакт целой расы. Лезвие Леса — клинок, целиком выросший из Тауэльгера и подаренный высоким эльфам. Интересно, Арена вновь предложит аналог? Нет, все оказалось проще, у моих ног материализовался «Мерцающий».

Ладони сжимают привычную рукоять, пустота клинка наполняется вспышками далеких звезд, ведущих хороводы по голомени. Я рад! Я смеюсь!

Описывать наш бой не имеет смысла, не передать словами великолепие поединка двух мастеров. Сайрус, и правда, лучший в большом мире, там за непроницаемой завесой. Наслаждаюсь поединком, как бокалом лучшего на свете вина. Да, А'Тэр, я смеюсь! Потому что ты уступаешь мне лишь немного и в то же время во всем. Ты лишь второй! Уже не раз я мог бы нанести смертельный удар, но удерживаю лезвие. Наслаждаюсь хождением по грани, зная: малейшая ошибка — и мой труп упадет безвольной куклой на песок. От этого удовольствие еще сильней. Но всему приходит конец. С сожалением ставлю точку, перерубая позвоночник, умри легко, подаривший мне такое счастье поединка.

Продолжая смеяться, кричу:

— Надеюсь это все?

— НЕТ, — чертит песок. А неисчезнувшая, продолжающая холодить ладони рукоять «Мерцающего» прерывает мой смех.

Что ж, и тебе «здравствуй», старый знакомец из далекого прошлого. В ворота, пригибая голову, проходит падший ангел Лимба, его руки окутаны огнем Адского Клинка. Четыре сотни лет назад ты гонял меня как мальчишку по островам, ангел. Пришло время возвращать долги. Расправляя могучие крылья, мой противник взлетает над Ареной и, на секунду замерев в высшей точке, пикирует прямо на меня. Его меч оставляет пламенеющие следы далеко позади. В этом бою удар будет один, и тот, кто его нанесет, — выиграет. Когда ангелу остается до земли лишь несколько метров, прыгаю. Песок взрывается там, где я стоял лишь мгновение назад. Мы сталкиваемся в воздухе, и это является сюрпризом для Падшего, фатальным сюрпризом. На песок я опускаюсь уже в одиночестве.

— Еще много?

— ПОСЛЕДНИЙ.

Хоть это радует. Но недолго. Неприятно признавать, но я испугался. Страх захлестнул меня накатившей волной. На песке Арены, поигрывая шпагой, стоял Ларт. «Прости, А'Тэр! — кричу я. — Прости, что назвал тебя вторым! Второй это я! Я, который сейчас умрет».

Как и в поединке с наследным принцем, все повторяется, но с точностью до наоборот. Я уступаю Ларту лишь самую малость, с точки зрения техники, и безгранично много, для того чтобы выжить. Арена всегда создает точную копию. Ларт играл со мной, хотя мог убить уже неоднократно. Бой продолжается… В бессильном отчаянии я стискиваю зубы и крошу их в пыль. Это как игра в шахматы с суперкомпьютером, любой твой ход приводит к проигрышу, не потому что ты плох, а потому что выиграть нельзя в принципе. Самый лучший ход — лишь отсрочка неминуемого. Боевое мастерство Ларта было пределом, мне не доступным. Все мои атаки неизбежно упирались в непроницаемую стену защиты. Движения «лентяя» были скупы, точны и упорядочены… СТОП! Упорядочены! Частью сознания хватаюсь за этот шанс, угол зрения меняется…

Я смотрю на Ларта «взглядом хаоса». Он противен, слишком правилен и оттого неприятен. Нельзя так, мир скучен без сумбура и неопределенности. Эти движения шпаги слишком аккуратные… бр-р-р… помешать! Что для этого нужно, воткнуть свой меч в землю? Пожалуйста! Звон клинков — и шпага Ларта метит туда, где должна была быть моя рука. Ха-ха-ха! А ее-то там нет! Нижняя подсечка, да что ж ты прыгаешь? Не тебе она предназначалась, дорогой мой друг. Ступня мощным ударом бьет по клинку торчащего из земли «Мерцающего», отправляя того в хаотичный полет. Но Ларт на то и мастер, чтобы с легкостью отбить удар, отбросив меч обратно ко мне. Я не вижу этого, просто знаю. Тяжело видеть что-то, стоя спиной к происходящему. Падаю, пропуская летящую сталь над собой. Шпага Ларта, которая должна была пробить мою грудь, вонзается в выставленную ладонь. И «Мерцающий» футбольным ударом ноги через себя отправляется в обратный полет, срубая голову дубля моего друга.

Какое болезненное падение! И не на песок Арены, а на каменную скамью колизея. О как! Меня выбросили пинком под зад, ничего себе! На теле ни одной раны, только болит спина, и правая бровь заходится в нервном тике. Нет, так не пойдет, выбрасывать себя с арены я не позволял. Но мои соображения и недовольство мало кого интересуют. На песке красуется надпись:

Тьфу! Три раза тьфу! Птеродонта тебе в собеседники!

Подлетевший дискоид радостно потерся о мою щеку. Оглядев трофеи сегодняшнего дня, помимо дварфовской секиры увидел еще и парные клинки красной стали. Странно, не помню противников с таким оружием. Хотя слишком много необычного произошло сегодня. Надо было посоветоваться с остальными и начать стоило с Ларта, благо искать его не нужно.