Разрушение Дьявольского Акра (ЛП) - Страница 56

— Он больше, чем просто кукла, — нахмурилась Софи. — Что Нур Прадеш прекрасно знает сама.

— Ладно, мы немного сбились с пути, — сказал я. — Давай просто выясним, как нам вернуться, а потом уже отправимся к чертовой матери. Мы можем поспорить о том, как съесть душу Каула по дороге домой.

Все кивнули. Наконец-то мы все пришли к единому выводу.

— Да, нельзя терять времени, — сказала мисс Буревестник. — Силы Каула уже начали собираться за воротами вашей петли в Лондоне.

Бронвин зажала рот ладонями.

— Неужели? — спросила она сквозь пальцы.

— Вы говорили со здешними имбринами? — спросил Миллард. — С ними все в порядке?

Нас не было уже полдня. За это время могло случиться все, что угодно.

— Были попытки прорвать их оборону, — сказала мисс Буревестник, — но пока они не увенчались успехом. Их щит силен — но только настолько, насколько сильны имбрины который создали его. Если кто-то из них пострадает или потеряет сознание, он может пошатнуться.

— Вы хотите сказать, что они даже спать не могут?

— Нет, — ответила мисс Буревестник. — Но, к счастью, нам это не так часто нужно.

Мисс Ястреб и мисс Крачка подошли к нам. Они стояли неподалеку и слышали весь разговор.

— Мы готовы помочь всем, чем сможем, — сказала мисс Ястреб.

— Спасибо, — сказала мисс Буревестник. — Сейчас нам нужно подготовить этих детей к возвращению в Лондон.

Мы вернулись в дом, чтобы взять наши рюкзаки и пальто, имбрины строили план, пока мы шли. Мисс Ястреб предложила не рисковать и вернуться в Лондон тем же путем, каким мы пришли, — через линию фронта и ничейную землю к ее петле, и остальные согласились. Я думаю, что если бы это были только мои друзья и я, у нее, возможно, не было бы таких же сомнений, но я беспокоился, что Джулиус и Себби не переживут этого перехода через поле боя.

Мисс Крачка, хотя и была напряжена и выглядела все более смущенной, предложила более безопасный вариант. Это включало выход из ее петли через маленькую дырочку в мембране, о которой знала только она. Уход через эту конкретную брешь приведет нас не в открытый мир ноября 1916 года, а обратно в настоящее.

— Ваше настоящее, — сказала она, нахмурившись. — Какое бы оно не было.

До нее, казалось, дошло, что ее петля рухнула, что она попала в ловушку здесь, закольцованная остатком прошлого, хотя ее сестра — нет.

— За петлей вы найдете современный железнодорожный вокзал, — сказала мисс Ястреб, — а оттуда «Евростар» доставит вас обратно в Лондон за два часа.

— Мембрана не так уж далеко, — сказала мисс Крачка, — но не стоит сбиваться с пути. Я приготовлю своих самых быстрых лошадей, и мы с сопроводим вас с неба.

Мисс Ястреб посмотрела на нее с жалостью и благодарностью, а потом они обнялись, расцеловались в обе щеки, и мисс Крачка подпрыгнула в воздух. Взмахнув руками, она приняла свой птичий облик: большая белая морская птица с черной полосой на головке, напоминавшей ее берет, который упал на пол вместе с остальной одеждой. Она издала смеющийся крик и вылетела в открытое окно.

— Мне так порой не хватает ее искры, — задумчиво произнесла мисс Ястреб.

— По крайней мере, вы иногда можете ее навестить, — сказал я.

— Да. Это всегда грело мне душу. Но я подумываю о том, чтобы замкнуть свою петлю, упаковать животные головы и присоединиться к вашим имбринам в Лондоне. Теперь, когда семеро собрались вместе, или то, что осталось от них, эта петля более чем послужила своей цели.

— Но если вы позволите своей петле замкнуться, не будет ли намного труднее снова увидеть вашу сестру?

— Я слишком долго цеплялась за этот осколок надежды. Пора мне ее отпустить.

Она, казалось, поняла, что говорит не только со мной, но и со всеми нами, напряглась и сменила тему.

— Давайте не позволим этому добру пропасть впустую. — она подошла к длинному столу и начала запихивать нам недоеденные багеты. — Засуньте это в свои рюкзаки. Вы можете проголодаться в поезде, а цены на еду там ужасно завышены.

Мисс Ястреб заставила моё сердце жалобно постукивать. Отчасти потому, что ее боль была так заметна: это было видно по сутулым плечам, морщинкам вокруг глаз. Но в основном потому, что я понимал её. Сколько людей проведут свою жизнь среди забытых теней и призраков, если выдержат? Каждый родитель, потерявший ребенка, каждый человек, потерявший свою пару: если бы у них был выбор, разве большинство не поступило бы так же? Мы все испещрены дырами, и если была бы возможность, я сделал бы все, чтобы залатать свои, хотя бы ненадолго. Я был рад, что у меня не было выбора. Еще больше я радовался, что не обладаю силой имбрины. Искушение злоупотребить ею было бы непреодолимым.

Мы собрали свои вещи и, по просьбе мисс Буревестник, сложили в сумки остатки еды со стола. Бронвин подняла сундук и привязала его к спине веревкой. Потом мы все снова спустились вниз и стали ждать мисс Крачку. Большая комната, пол которой укрыт соломой, теперь была почти пуста, животные снаружи восхищались темными полосами, оставленными Джулиусом в небе, которые снова медленно заполнялись. Пока остальные разговаривали, я пытался подготовиться к тому, что должно было произойти. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я в последний раз ездил верхом, и я точно не был в этом хорош. «Пока мы не поедем галопом, — подумал я, — со мной все будет в порядке».

«Со мной все будет в порядке», — последнее, что пришло мне в голову, когда снаружи послышались крики, резкие и панические. Мы все бросились к закопченному окну. Столб огня пожирал небольшую пристройку, и животные разбегались во все стороны. Мисс Ястреб и мисс Буревестник повернулись и бросились к двери, но прежде чем они добрались до нее, та распахнулась, слетела с петель и сбила мисс Ястреб на пол. Мисс Буревестник замерла, потом сделала шаг назад.

Я почувствовал ужасный спазм в животе. Я понял, что входит в дверь, еще до того, как увидел ее своими глазами: пустота, стоящая на четвереньках и рычащая, как бешеный пес, с её глаз капала черная жижа, а с зубов стекала кровь. На шее у неё был ошейник с поводком. Мужчина в форме немецкого солдата держал поводок, и он проследовал за пустотой в комнату.

Его глаза были пусты.

Пустота увидела меня и резко дернула тварь за руку.

— Лежать, мальчик! — крикнул тварь, дергая поводок, и пустота сжалась в клубок дрожащих мышц.

Его акцент был британским, а не немецким.

— Твари, — прошипела Эмма.

— Ты видишь его пустоту? — спросил я.

Она быстро, испуганно кивнула. Мое сердце на секунду остановилось, хотя я уже знал ответ: это была одна из новых пустот. Такие, которые я не мог контролировать и не мог чувствовать, кроме как в непосредственной близости.

— Из дома есть черный ход? — прошипела Бронвин.

Как по команде, позади нас раздался выстрел. Мы обернулись и увидели еще одного человека в сером немецком армейском костюме, загородившего заднюю дверь, ту, что вела к лестнице. В одной руке он держал современный пистолет с прицелом, а в другой крутил что-то вроде винтовки, за исключением того, что с конца ствола поднималось пламя, и трубка для его подачи крепилась к рюкзаку за спиной мужчины.

Не винтовка. Огнемет.

— Эй! — крикнул он и выпустил над нашими головами огненную струю. Мы пригнулись, жар обжег наши шеи. Себби сбила с Джулиуса загоревшуюся шляпу, и тот, упав на колени, стал тушить её об пол.

— Вырубишь свет, и он поджарит тебя, как цыпленка, — предупредил мужчина, державший поводок.

— Я… не собирался, — пробормотал Джулиус.

Мисс Ястреб застонала, лежа на полу.

— Чего вы от нас хотите? — с вызовом сказала мисс Буревестник.

— Просто убить, — ответил мужчина. — Мы здесь не для того, чтобы вести переговоры, и нет смысла произносить речи. — он вытащил из-за пояса пистолет. — Давай покончим с этим, Бастиан. За это Каул точно одарит нас бессмертием…

Мой мозг лихорадочно соображал, но я не видел выхода. Все выходы были заблокированы.