Разрушение Дьявольского Акра (ЛП) - Страница 38

— Мы, мы, мы. Кто мы, спросите вы? Знаете, у меня есть друзья. Вот они сейчас, в петле, которую вы могли бы узнать!

Лицо Каула исчезло, и на его месте на фоне зеленого неба возникла ужасающая картина. Я завороженно наблюдал за ней, пока Бронвин бежала. Два чудовищных существа угрожали дому, а дети с криками разбегались. Возвышаясь над крышей, одно существо имело голову в форме угря и черные кожистые крылья, торчащие из спины. Оно рвало дом когтистыми руками, отрывая куски крыши и подбрасывая их в воздух. Другой был похож на смесь дымящейся смолы в грубо человеческой форме. Он наткнулся на корову, привязанную к столбу, прошел сквозь нее, и корова растаяла, превратившись в пылающую лужу. Угроголовая тварь опустилась на одно колено, подхватила крылом убегающего ребенка и продолжила разрушать дом.

— Это петля мисс Цапли! — услышал я голос Эммы, бегущей за нами.

— Теперь я бог, а это мои ангелы! — раздался над сценой голос Каула. Вы не сможете нас удержать. Вы не можете удержать нас от того, что принадлежит нам по праву! И у нас есть такие дары, чтобы одарить вас, если только вы позволите! Отрекитесь от своих ложных матерей! Откажись от своих имбрин! Верните свое достоинство, свою свободу!

Изображение в небе снова сменилось на лицо Каула, когда он заговорил резким, пронзительным тоном.

— Свобода от петель, от ограничений времени, которые женщины-птицы использовали, чтобы держать вас в заточении все эти годы. Да, тюрьма, тюрьма, тюрьма — это все, что большинство из вас знало. Присоединяйтесь ко мне, и я освобожу вас, дети мои!

Угрозы и обещания, манипуляции и дезинформация — фирменный стиль Каула.

Он исчез, наконец, в брызгах голубого света, а потом что-то посыпалось на нас снегом. Какое-то новое разрушение.

Мы почти добрались до дома.

Я понял, что падают бумаги, и на них что-то напечатано.

Мы добрались до крыльца Дитч-хауса, где нас ждали другие наши друзья. Тяжело дыша, Бронвин сняла нас со спины и поставила на землю. Листовки начали покрывать землю.

— Он ушел? — воскликнула Клэр. — Мы уже в безопасности?

— Его здесь никогда не было, — сказала Эмма. — Это была еще одна его передача.

— Если его здесь не было, то как же он устроил дождь из листовок?

— Точно так же, как он сделал это с пеплом и костями ступней, — сказал Енох.

Из многочисленных громкоговорителей раздался дрожащий голос:

— Это мисс Эсмеральда Зарянка. Всем оставаться спокойными и вернуться в свои дома. Лоскутное Одеяло теперь полностью в рабочем состоянии, и Каул не может до нас добраться. И никто из его преспешников тоже. Он просто пытается напугать вас. — Послышался скрипучий звук и короткий вой обратной связи, а затем мисс Зарянка вернулась к микрофону, взволнованная. — И не трогай эти бумаги, они всего лишь пропа…

Раздался статичный хлопок, и громкоговорители смолкли. Поднявшийся ветерок сдул бумаги в сугробы у наших ног.

— «Пропа…» — что? — сказал Хью и наклонился, чтобы поднять одну.

Бронвин схватила его:

— Хью, не надо, — но он увернулся.

— Пропаганда, — сказал я, беря одну для себя. — Боже, вы только посмотрите.

Это была газетная страница. Оливия и Нур смотрели, как я перевернул ее правой стороной вверх. Сверху кричал заголовок:

Я поднял глаза и увидел, что другие странные люди на улицах вокруг нас тоже читают его.

— Это еще не все, — сказала Эмма, наклоняя лицо ближе к бумаге. Под заголовком была статья, если это можно было так назвать.

— Что там написано? — спросила Бронвин и смутилась. — Я читаю медленно.

Эмма просмотрела текст и подытожила:

— Он утверждает… Давайте посмотрим… что имбрины сказали Ламоту, Паркинсу и Лео Бернхэму, что они дадут им всем свободу в обмен на подписанное мирное соглашение. Но только они и никто другой. И затем… — Эмма поморщилась и покачала головой. — Остальной просто разглагольствует о том, что имбрины — предатели и хотят держать нас всех в рабстве и ловушке, и так далее…

— Неужели они действительно это сделают? — спросила Оливия. Она выглядела обиженной самим этим предложением. — Они ведь не захотят, правда?

— Конечно, нет! — взволнованно запротестовала Клэр. — Как раз на днях мисс Сапсан сказала нам, что они до сих пор не придумали, как сделать реакцию сброса безопасной.

Эмма сердито скомкала газету и отшвырнула.

— Все это ложь. Источник ненадежный.

— Не знаю, — ответил Хью. — Было немного странно, как все три клана вдруг согласились на мир и даже помогли нам в Грейвхилле…

— Это было не совсем неожиданно, — сказал Гораций. — Они вели переговоры несколько недель.

— И как они заставили Лео простить меня, даже после того, как он был так оскорблен, — добавила Нур.

— Это не странно, это личный интерес, — сказала Эмма. — Они поняли, что твари представляют угрозу и для их народа, и что мы должны работать вместе, чтобы победить их.

— Это звучит разумно, — сказал я, — и я согласен с тобой — если что-то, что когда-либо делали кланы, было разумным.

— Какая разница, сделали ли имбрины предложение? — сказал Енох, и мы обернулись, чтобы увидеть, как он идет к нам с одной из бумаг в руке. — Это дало нам то, что нам было нужно. Мир и партнерство.

— Нам не все равно, потому что это означало бы, что они солгали, — сказала Оливия. — Что все время они говорили людям, которые хотят свободы петли, что это невозможно, еще не безопасно — что это неправда.

Енох пожал плечами.

— И что? Она у нас есть, и это все, что меня действительно волнует.

— Имбрины! — Не! ЛГУТ! — закричала раскрасневшаяся Клэр.

— Ладно, мы тебя услышали, громкость — не самая эффективная тактика аргументации, — сказала Эмма.

— ДА!ТАК И! ЕСТЬ!

Дверь дома со скрипом отворилась, и оттуда вышла Фиона в халате. Она одарила нас сонной улыбкой и помахала рукой, затем бросила обеспокоенный взгляд на все бумаги на земле и странный новый зеленый оттенок в небе. Она все еще приходила в себя после напряженной встречи с пустотой и проспала все.

— Легко забыть, что такое свобода, когда она у тебя уже есть, — сказал Хью, бросил свирепый взгляд на Еноха, взбежал по ступенькам крыльца, присоединился к Фионе и исчез в доме вместе с ней.

— Что забралось ему в мозг и умерло? — сказал Енох.

— Не все из нас свободны, помнишь? — спросила Эмма. — Фиона все еще в ловушке.

Енох нахмурился.

— Верно.

— Но откуда ты знаешь, что имбрины не лгали вождям кланов, давая им свободу? — спросила Нур.

— Потому что они… — начал было я, но осекся, когда мимо прошел патруль американцев во главе с Ламотом. Ламот выглядел разъяренным и сжимал в кулаке одну из бумаг. Несколько его енотов, проходя мимо, свирепо уставились на нас. Когда они оказались вне пределов досягаемости, я прошептал:

— Потому что они остались здесь.

Двое стражников, приставленных к Нур и мне, направились к нам.

— Вот ты где, — фыркнул тот, что повыше. — Вы не должны больше оставлять нас!

— Имбрины хотят видеть вас в зале совета немедленно, — сказал другой.

Как раз в этот момент мимо моего лица пролетела бумажка и шлепнулась о стену дома, прижатая к ней, словно порывом ветра, хотя я не почувствовал даже дуновения ветерка. Это был плакат с лицами всех членов Совета Имбрин, выстроившихся в ряд, как на полицейской линейке, со словом «ВИНОВЕН» на каждом.

Оливия сказала: «Еще пропа…»

— Заткнись! — рявкнула Эмма. Она хотела сорвать плакат, но он скользнул вверх по стене, прежде чем она успела схватить его, а затем отодвинулся в сторону, когда она попыталась снова. Она прыгнула на него и, наконец, сумела сорвать его, затем зажгла его в руках, но как только она скомкала и отбросила горящую бумагу, еще пять точно таких же, как она взорвались, ударились о стену вокруг нее.

Она разочарованно вскрикнула и повернулась лицом к стражникам.