Разрушение Дьявольского Акра (ЛП) - Страница 11

Я старалась сосредоточиться на нашей встрече с мисс Сапсан и на том, как мы сообщим ей наши ужасные новости, но странности, мелькавшие в нескольких дюймах от моего лица, сговорились отвлечь меня. Что-то загремело в тени причудливого кукольного домика, запертого необъяснимым образом в зарешеченной клетке. Шкаф, заполненный стеклянными глазами, уставился на меня, перемещаясь в своей подставке для витрины, чтобы следить за мной, пока я спешил мимо. Гул привлек мое внимание к потолку, где кольцо маленьких камней медленно вращалось вокруг толстой черной книги, которая парила в воздухе.

Я повернулся к Нур и прошептал: «Ты в порядке?» — и она ответила слабой улыбкой и пожала плечами, что говорило: «А как же еще». Потом она прищурилась на что-то за моим плечом.

Это была явно пустая стеклянная коробка. Над ним висела табличка с надписью: «ПОСЛЕДНЯЯ И ПРЕДПОСЛЕДНЯЯ КВАРТИРА СЭРА ДЖОНА СОАНА, СТРОИТЕЛЯ ЭТОГО ДОМА».

— Что за увлечение было у этого Бентама? — сказала Нур. — Зачем он собирал весь этот отстой?

— Очевидно, он был одержим, — сказал Эддисон. — У него было слишком много свободного времени.

— Это не отстой, — раздался резкий голос с другого конца комнаты, и мы все резко повернули головы, чтобы увидеть, как Ним появился из тени. — Особняк мастера Бентама очень ценен и полезен, и я хотел бы, чтобы вы немедленно покинули его, если вам это будет угодно — или если нет, то…!

Он гнался за нами, щелкая метлой по пятам.

Пока остальные смеялись над Нимом, я размышлял о Бентаме. Был ли он просто еще одним одержимым ботаником, который благодаря Пенпетлекону, который он помог разработать, случайно получил доступ к обширным областям странной вселенной? Или он прятал свидетельства существования мира, который, как он боялся, однажды может уничтожить его брат? И если это было то, о чем он беспокоился, почему он не сделал больше, чтобы остановить это?

Загнанный в угол, я увидел ящики размером с человека, в которых когда-то находились люди — живые — парализованные какой-то непонятной временной реакцией и заключенные здесь в своего рода садистский музей восковых фигур. Зерно жалости, которое зародилось у меня к Бентаму, испарилось. Конечно, в каком-то смысле он сам был пленником, похищенным и вынужденным против своей воли работать на тварей. И да, он ненавидел своего брата и работал над различными тонкими идеями, чтобы подорвать цели Каула. Но его усилий оказалось недостаточно. Нур и я не были полностью виноваты в воскрешении Каула. За годы, проведенные здесь, Бентам, должно быть, имел возможность уничтожить Пенпетлекон или, еще лучше, убить своего брата. Но он этого не сделал. Чего бы он добился для странного мира, если бы все эти годы трудился бок о бок с сестрой, а не с Каулом?

Последний из музейных залов Бентама был превращен в фотостудию, стены которой были увешаны портретами в рамках. Косоглазый фотограф метался между камерой, гигантским черным ящиком с надписью: «МИНИСТЕРСТВО ФОНО- И ФОТОДОКУМЕНТОВ», и объектом съемки — маленькой девочкой, позирующей на деревянном стуле. Группа нервничающих детей ждала своей очереди неподалеку, некоторые сжимали в руках только что проштампованные временные транзитные документы. Министерство документировало их почти сразу же, как только они прибыли, что не было простой процедурой. Как будто они боялись, что другого шанса не будет.

Мы вышли из студии в вестибюль с высоким потолком. Стены здесь были так густо увешаны картинами в золоченых рамах, что я с трудом мог определить, где находится дверь в кабинет Бентама, пока не услышал голос мисс Сапсан, кричавшей с другой стороны:

— Ну тогда какого черта вы там делаете? Похоже, вы не знаете, что творите!

— Я думаю, что это Перплексус, — сказала Эмма.

— Да, очевидно, работа важна! — сказала мисс Сапсан. — Но вы развалите Дьявольский Акр, если и дальше будете терпеть неудачи, так что, либо исправьте это, либо найдите другое место для своих чертовых экспериментов!

— Может быть, нам стоит вернуться позже, — сказала Бронвин.

Енох шикнул на нас и приложил ухо к двери, которая тут же распахнулась. Мисс Сапсан стояла в проеме, ее щеки горели румянцем.

— Вы вернулись! — воскликнула она и, раскинув руки, окутала нас взмахом черной ткани. — Я думала… я думала… Ну, неважно, что я думала. Вы вернулись.

Я мельком увидел Перплексуса в комнате позади нее, но драма, которую мы прервали, была почти забыта.

— Я так рада вас видеть, — прошептала я, и ее копна чернильных волос коснулась моей щеки, когда она энергично кивнула в ответ. Я часто испытывал облегчение при виде мисс Сапсан, но никогда не испытывал такого облегчения, как сейчас, проведя последние несколько часов, безуспешно пытаясь представить мир и свою жизнь без нее. И тут меня поразило, и это казалось одновременно очевидным и таким глубоким, что то, что я чувствовал к этой странной маленькой женщине, было любовью. Я прижался к ней еще на мгновение после того, как Нур высвободилась из нервных объятий, и для того, чтобы убедиться, что она здесь, и потому, что я с некоторым удивлением осознал, какой хрупкой она казалась сквозь объемные складки своего платья. Меня пугало, какой тяжкий груз лежит на таких хрупких плечах.

Она отпустила меня и отступила назад, чтобы осмотреть нас.

— Боже мой, вы промокли до нитки.

— Мы с Эддисоном нашли их в доме мистера Джейкоба всего десять минут назад, — сказала Бронвин, — и привезли прямо к вам.

— Спасибо, Бронвин, ты поступила правильно.

— Ах вы, милые, бедные создания! — крикнула мисс Зарянка из комнаты, и я посмотрела мимо мисс Сапсан, чтобы увидеть старшую имбрину, сидящую у окна в инвалидном кресле. Она жестом пригласила нас войти, а затем крикнула на двух имбрин-учениц, маячивших поблизости. — Дамы, принесите чистые полотенца, свежую одежду, русский чай и что-нибудь горячее.

— Да, мисс, — хором ответили они и опустили головы. Одну звали Сигрид, серьезная девушка в идеально круглых очках, а другую — Франческа, многообещающая фаворитка мисс Зарянки. Енох вздохнул и повернул голову, чтобы посмотреть, как Франческа проскользнула мимо нас. Потом он поймал мой взгляд и тут же снова нахмурился, как обычно.

— Нам нужно поговорить с вами наедине, — сказал я мисс Сапсан.

Она кивнула, и мне стало интересно, знает ли она уже, что мы пришли ей сказать.

— Наедине? — Енох нахмурился еще сильнее. Я видел, что он хотел возразить, но сдержался; возможно, воспоминание о том, как она кричала на Перплексуса, было слишком свежим.

— Мне нужно, чтобы вы собрали остальных, — сказала мисс Сапсан нашим друзьям. — Скажите им, что Джейкоб и Нур найдены. Приведи их всех в Дитч-Хаус и жди нас там.

— Миллард и Оливия обыскивают Нью-Йоркскую петлю, — сказала Эмма, сверяясь с тонкими часами на запястье. — Но они должны вернуться с минуты на минуту.

— Приведите их сейчас, пожалуйста, — сказала мисс Сапсан. — Не ждите.

— Да, мисс. — Эмма бросила на мисс П. взгляд, который, казалось, умолял ее не держать их слишком долго в неведении. — Скоро увидимся.

Эмма, Енох, Бронвин и Эддисон вышли. Перплексус раздраженно откашлялся, напоминая мне, что он в комнате. — Mi scusi{Извините (итал.)}, синьора Сапсан, мы еще не закончили…

— Полагаю, что да, мистер Аномалус, — сказала мисс Сапсан приятным, но резким тоном, который прозвучал из ее уст практически как выпихивание за дверь. Он покраснел и ушел, бормоча проклятия по-итальянски.

Мисс Сапсан увидела, как Нур убирает с ее шеи мокрые от дождя волосы, и спросила, не хотим ли мы переодеться.

— Очень любезно с вашей стороны, — ответила Нур, — но если мы не расскажем вам, что произошло в ближайшее время, я думаю, что у меня будет нервный срыв.