Разрушь преисподнюю! - Страница 9

– Вот и ты! – приветствовал он Глеба и крикнул, задрав голову: – Даш, спускайся: он здесь! – И прошагал к двери. – Едем, Зинаида Павловна. Успеете, не волнуйтесь.

Глеб полюбопытствовал:

– Ты куда, Стас?

Физкультурник приоткрыл входную дверь.

– Подброшу Зинаиду Павловну до министерства.

– Карьеру делаешь? – съязвил Глеб.

– Кто запретит? – подмигнул Стас, выходя.

Глеб буркнул вдогонку:

– Подпевала кулацкий!

– Как остроумно! – прокомментировала директриса, задержавшись на выходе. – А на педсовет вы придете, иначе… иначе в нос дам! – Дверь за ней захлопнулась.

Тут по лестнице с царственной неторопливостью спустилась Даша. Она была уже в плаще, и пепельная ее грива трепетала на плечах при каждом шаге.

– Разбуянился. – Она взяла Глеба под руку. – Склочник и горлопан.

Глеб вздохнул.

– Зла не хватает. Летел сюда сломя голову, а мне говорят: «Спасибо за попытку. Ну-ка, еще разок».

Даша прыснула.

– Кошма-ар!

Простившись с охранником, они вышли. Мелкий дождик не прекращался. Даша подняла воротник плаща.

– А утром, – сказала она, – было солнце и были розы.

Глеб кивнул с комичной серьезностью.

– Наслышан.

– Сычова стукнула?

– Кто ж еще?

Они забрались в «жигуленок», Глеб включил «дворники» и лихо взял с места. Даша приклонила голову на его плечо.

– А у тебя что было интересного? Кроме скомканных листов.

Глеб усмехнулся.

– Меня посетил барон Мак-Грегор. Помнишь такого?

– А то! – Даша подняла голову с его плеча. – Что он хотел?

Сквозь дождь «жигуленок» мчался в транспортном потоке к дому.

– Он высказал два желания, – ответил Глеб. – Одно… Держись крепче, чтоб не упасть. Барон предложил мне украсть из музея «Вакханалию» Рубенса.

– Да ладно!

– Ей-богу.

В изумрудных Дашиных глазах сверкнули искорки.

– Любовь моя, надеюсь, ты согласился?

Глеб кивнул.

– Угу, этой ночью и приступим.

Даша рассмеялась.

– Ладно. А второе желание?

– Второе не столь эффектно. Он хотел, чтобы я разыскал в Москве его английских друзей. Каких-то биохимиков.

Барон Мак-Грегор вышел из взятого напрокат «Вольво». Вечерело. Дождь моросил беспрестанно. Ежась, барон вошел в фойе «Метрополя». Публика здесь фланировала солидная, несуетливая и, главное, малочисленная. Портье за стойкой – в смокинге, с манерами виконта – приветствовал Мак-Грегора почтительным полупоклоном, изобразив радость от его лицезрения. Оно и понятно: барон не скупился на чаевые. Фойе было освещено, что называется, в театральной традиции: весьма празднично – для демонстрации нарядов и драгоценностей, однако не слишком ярко – чтобы скрыть гримировку на лицах дам.

У стойки дежурного барон приоткрыл рот для вопроса, но портье вопрос предвосхитил.

– Вам звонили, мистер Мак-Грегор, – доложил он на хорошем английском. – Пять минут назад. Женщина.

Барон, невысокий, чистенький и будто накрахмаленный, воззрился на служителя отеля. Портье, преданно глядя ему в глаза, молчал как рыба. Мак-Грегор извлек из бумажника двадцатидолларовую купюру и припечатал ладонью к стойке.

– Имя, – потребовал он.

И дежурный доверительно сообщил:

– Назвалась Люси Ньюгарт.

Барон убрал руку со стойки, и купюра исчезла в кармане портье. Мак-Грегор не сводил с него взгляда.

– Леди оставила адрес?

– Нет, сэр. Она перезвонит завтра между четырьмя и пятью часами.

Барон задумчиво массировал подбородок.

– Вы дежурите в это время? – осведомился он. – Или кто-то вас сменит?

Портье сверкнул улыбкой.

– Завтра я на месте до девяти вечера.

– О'кей, проследите за моими звонками.

– К вашим услугам, сэр.

Отойдя от стойки, барон подумал, что в этой стране сервис все же налаживается. За спиной он услыхал незнакомый голос:

– Мистер Мак-Грегор, не уделите ли мне три минуты своего драгоценного времени?

Обернувшись, барон увидел азиата неопределенного возраста с небольшим шрамом над левой бровью.

– Вам известно мое имя? – произнес барон сухо.

Азиат с улыбкой поклонился.

– Случайно, мистер Мак-Грегор. Во-первых, я имел честь лететь с вами из Лондона одним рейсом. А во-вторых…

– Не припомню вас, – бесцеремонно перебил барон.

– Вероятно, потому, сэр, что для вас мы, японцы, все на одно лицо. – Незнакомец поклонился с той же улыбкой. Его английский был вполне сносен. И ростом японец был столь невзрачен, что барон, который на каблуках едва достигал ста шестидесяти сантиметров, взирал на него сверху вниз. – А во-вторых, – продолжил японец, кивнув на портье, – этот бой назвал вас по имени. Простите, мистер Мак-Грегор, я не заткнул уши.

Барон усмехнулся.

– И что же вам угодно, мистер… э-э…

– Этот бой, – кивнул японец на портье, – произнес имя Люси Ньюгарт, которое, как я понял, хорошо вам известно. Я тоже биохимик, мистер Мак-Грегор. Мы с Люси и Джорджем незнакомы, хоть и работаем в смежных областях. Я надеюсь с ними встретиться. Разумеется, если вы, мистер Мак-Грегор, соблаговолите мне в этом содействовать.

Барон пристально смотрел на японца.

– Вы остановились в этом отеле?

– Да, сэр. Иначе как бы получил счастливую возможность встретить вас снова?

– Простите… Э-э… как вы сказали ваше имя?

Шрам над бровью японца чуть покраснел.

– Мое имя ничего не скажет вам, мистер Мак-Грегор. С Люси и Джорджем я также незнаком, хоть считаю их лучшими в нашей области. Когда полгода назад они были в Токио на конгрессе, я не имел возможности засвидетельствовать им мое безграничное восхищение. Зато теперь с вашей помощью, надеюсь… У меня неплохая частная лаборатория, мистер Мак-Грегор. Я намерен сделать Люси и Джорджу предложение, которое, уверен, их заинтересует.

Барон массировал подбородок.

– Что за предложение?

– При всем уважении, мистер Мак-Грегор, – японец поклонился, – я не предполагаю в вас специалиста в данной области науки. Вряд ли я сумею растолковать вам суть проблемы. Свое предложение я готов озвучить лишь перед Люси и Джорджем. В вашем присутствии, если угодно. Должен, однако, заметить, мистер Мак-Грегор, времени у нас мало: сделка может расстроиться.

Барон вставил в рот сигарету и задумчиво задержал возле нее руку.

Японец безмятежно улыбался.

– Такое впечатление, мистер Мак-Грегор, будто вы собираетесь высечь огонь из пальцев.

В смятении барон принялся хлопать себя по карманам.

– Глупости… Просто зажигалку потерял, выронил из окна… Как вы узнали, что Ньюгарты в Москве?

Лицо японца было непроницаемым. Он достал свою зажигалку, щелкнул и дал барону прикурить.

– Всегда ношу с собой. На всякий случай. А разве они не в Москве, мистер Мак-Грегор? Из вашего разговора с портье я понял, что…

– О'кей. – Барон махнул дымящей сигаретой. – Я проинформирую Джорджа и Люси, что их коллега просит о встрече. Думаю, возражать они не будут.

Шрам над бровью японца вновь покраснел.

– Когда мне ждать ответа, сэр?

Барон сделал неопределенный жест.

– Ну, в общем… Мы остановились с вами в одном отеле. В каком вы номере, кстати?

Японец поклонился, скрывая выражение глаз.

– Я сам разыщу вас, мистер Мак-Грегор. – Он направился к лифтам и, не оглядываясь, обронил: – Будьте осторожны: здесь курить запрещено.

– Не выставят же меня за это вон, – пробормотал барон. – Хотел бы я и сам знать, где эти чертовы Ньюгарты.

Погруженный в размышления, он расхаживал по фойе, дымя сигаретой. Разумеется, его не выставили.

Супруги Ньюгарты, послужившие поводом для знакомства Мак-Грегора с низеньким японцем, нашли приют на подмосковной даче в Голицыно. Дача была столь роскошной, что их дом в Манчестере по сравнению с ней выглядел жалкой лачугой. И биохимическая лаборатория, которую отгрохал супругам владелец дачи в двух смежных комнатах, могла бы вызвать зависть у большинства коллег. Но Джордж и Люси окрыленными себя не ощущали, хотя проводили в лаборатории по шестнадцать часов в сутки. Обстановка и окружение действовали им на нервы. Однако в положении супругов, как Ньюгарты его понимали, выбирать особо не приходилось.