Разрубленное небо - Страница 11

– Сеппуку, – поправил новосделанный самурай Такамори. – Он ушел бы из жизни благородно.

– Отлично, сеппуку. Пишет, что не сделал ее, потому что Белый Дракон, то есть я, позвал их спасать страну от варваров. Ради такой великой цели можно было и отложить собственную смерть. А после победы над монголами этот… как его… Тору Камикава поверил, что Белый Дракон послан им небесами и служить ему великая честь…

– Еще Тору Камикава пишет, что слово «самурай» означает «служить великому человеку». Белый Дракон, несомненно, великий человек.

– Ясно. Дальше следуют заверения в вечной любви и верности роду Нобунага, бла-бла-бла. Короче, намеков на заговор в письме нет?

– Пока нет, – Такамори выделил слово «пока». – Но неизвестно, что на уме у сына даймё. Если он задумает заговор против тебя, то легко найдет союзников среди бывших самураев отца.

– Да, ты прав, Такамори, – задумчиво проговорил Артем, – сына Нобунага нам не мешало бы заполучить в союзники…

– Или убить, – подсказал Такамори.

– Только после того, как он сам назовет меня своим врагом или нападет первым. Он же пока молчит и бездействует… А что, кстати, с письмоносцем. Надеюсь, человека отпустили целым и невредимым?

– Конечно. Перед ним извинились, письмо вернули, сказав, что ищут монгольских лазутчиков и он вызвал подозрения…

– Слушай, Такамори, – вдруг оживился Артем, – а может быть, нам самим предложить сыну Нобунага какой-нибудь союз, а? Не дожидаясь кинжала в спину? Как раз выйдет точно по твоему учению боряку-дзюцу – станем направлять события по своему выбору и усмотрению. В общем, подумай на досуге.

– Я подумаю, – Такамори сопроводил слова поклоном. – Когда ты начнешь, как ты называешь, вводить новшества?

– Мы уже об этом говорили. Спешить здесь нельзя…

Новшества следовало вводить постепенно. А будут новшества, не извольте сумлеваться, граждане подданные. Вас ждут перемены – и по части новых технологий, и по части общественного устройства. Но позже, позже…

– Я почему заговорил о новшествах, – вкрадчиво продолжал Такамори. – Как известно, сорняки следует выдегивать, пока они не созрели. Помнишь, ты рассказывал, что у вас в стране существует сословие людей, занимающихся тайным выведыванием и тайным устранением…

Договорить Такамори не сумел. В коридоре послышался топот ног, и в помещение выбежал Касаи. Что-то случилось – это было написано на его лице. Он остановился и выжидательно уставился на Артема. Ждет позволения заговорить, понял Артем.

– Говори, – сказал он.

– Господин, ты оказался прав.

(Артема все еще несколько коробило от того, что его товарищи по лесной жизни со вчерашнего дня стали обращаться к нему «господин». Но так и должно быть, и надо к этому привыкать.)

– Мы кое-что нашли.

– И что?

– Тайную комнату.

– Пойдем посмотрим…

Они, прихватив с собой и Такамори, прошли в личные покои Артема, ступили в потайной ход, гуськом поднялись по винтовой лестнице, вышли на площадку под открытым небом. Там их ждал Фудзита. Еще их там ждал обещанный Касаи сюрприз.

Шесть камней были выковыряны из пола и сложены кучкой. (Без вопросов ясно, каким инструментом воспользовались яма-буси – вон валяются алебарда и мечи.) Толстый деревянный люк, который прикрывали камни, был откинут, и под ним зиял темный квадратный провал.

– Да, это похоже на тайную комнату, – сказал Такамори.

– Сейчас разберемся, – подмигнул ему Артем.

Он наметился было спуститься первым – Такамори его остановил, отрицательно покачав головой.

– Он пойдет, – он показал на Касаи. Тот кивнул, взял уже зажженный фонарь-гандо и опустил в отверстие ноги. Посветил себе фонарем и сообщил:

– Здесь лестница.

– Осторожней давай. Она, наверное, гнилая, как болотный пень, – сказал Артем. – Прощупывай каждую перекладину.

Касаи начал спускаться. Остальные, облепив люк, смотрели сверху. Ничего, пока лестница выдерживала.

– Добрался до пола, – прокричал снизу Касаи. – До него не больше семи сяку. Здесь комната. Небольшая. В центре что-то лежит.

– Эй, осторожней там! – еще раз напомнил Артем. – Не дотрагивайся ни до чего! Просто посмотри!

Касаи двинулся в глубь таинственной комнаты, и они перестали видеть в провале люка отсвет фонаря-гандо. Какое-то время ничего не было слышно.

– Эй, ты живой?! Все в порядке?! – не выдержал Артем.

В ответ – молчание. Артем забеспокоился:

– Касаи! Где ты?! Отвечай!

Касаи внезапно появился возле лестницы и начал торопливо карабкаться наверх, оставив фонарь-гандо внизу. Его голова показалась над люком.

– Сокровище! – восторженно выдохнул он.

Артем, Такамори и Фудзита переглянулись.

– Тогда надо спускаться, – сказал Артем. – Касаи, теперь ты останешься наверху.

Они по очереди спустились по лестнице, которая выдержала даже вес Артема. А не выдержала бы, ничего страшного – семь сяку не та высота, падая с которой, Артем мог бы разбиться. Даже если падать на камни.

Оказавшись внизу, Артем огляделся. Помещение – четыре на два с половиной метра, в углу – прямоугольных очертаний предмет, похожий на большой ящик. Больше вроде бы ничего в комнате нет.

В тайнике этом довольно сухо и никакой затхлости не чувствуется. Наверное, где-то здесь имеется вентиляционная отдушина. Поэтому, кстати, и не прогнила древесина лестницы.

Последним спустился Такамори, прихватив с собой еще один фонарь-гандо, и вот теперь уже можно было все как следует разглядеть.

Прямоугольных очертаний предмет оказался сундуком.

– Может, не стоит трогать, вдруг что? – Фудзита говорил шепотом.

– Ну уж нет, в моем замке я должен знать, что и где лежит. – И Артем откинул крышку сундука.

– Демоны небес, вот это да! – вырвалось у Фудзита.

Артем же был несколько разочарован увиденным. Он уже успел настроиться на созерцание сокровищ, которые рисовались ему в виде наваленных грудой золотых чаш, тарелок, кубков прочих блестящих безделиц, а также разноцветных драгкамней. Конечно, разум подсказывал, что в бедной Японии неоткуда взяться подобным кладам, но… кто его слушает, этот разум?

В сундуке же оказались доспехи… Обыкновенные, на первый взгляд, пластинчатые. Разве что полный комплект: рогатый шлем с назатыльником, полумаска с лицевыми пластинами на шнурах, состоящая тоже из пластин разной величины кираса, наплечники, набедренник и наголенник. Поверх всего лежала отдельная пластина (нагрудная, как догадался Артем по полукруглому вырезу для шеи).

Ну, доспехи и доспехи, подумал Артем. Восхищение они могли вызвать разве что у Фудзита.

Такамори протянул руку и провел ладонью по кирасе, постучал по ней согнутым пальцем.

– Из металла, покрытого прокопченной буйволовой кожей, – сказал он. – Это очень дорогой о-ёрой[7].

Понятно, что дорогой, раз из металла. Как может быть иначе, когда, в основном, здешние воины могут позволить себе лишь доспехи из лакированных дощечек, а у кого имеются кожаные, тот уже богач.

– Ну и что они тут делают, почему их тут спрятали, кому они принадлежали, какое твое мнение, Такамори?

Мнением Фудзита Артем не поинтересовался. Фудзита хорош, когда надо оттащить какой-нибудь тяжеленный камень или сдвинуть с места плиту, но уж никак не отличается великой глубины рассуждениями или искрометными догадками.

– Наверное, это доспехи рода Нобунага, – не очень уверенно произнес Такамори. – Ничего другого мне в голову не приходит.

– Если вместе с доспехами мы бы нашли чьи-то мощи, вопросов было бы меньше, – сказал Артем. – Стало бы понятно, что мы нашли чей-то склеп. Но зачем потребовалось прятать одни лишь доспехи? Именно прятать, когда их обычно вывешивают на видном месте и гордятся ими. М-да… В общем, так: оставляем все как было. Нам это добро ни к чему. Но раз его прятали от посторонних глаз, значит, на то была причина. Посему все возвращаем в прежний вид, пусть так и остается. И никого другого посвящать в нашу маленькую тайну мы не будем.