Разоблачение - Страница 13

Пока Сандерс мучительно подыскивал тему для разговора, Каплан сама наклонилась к нему и, конфиденциально понизив голос, сказала:

– На утреннем совещании, Том, я просто не знала, как вас подбодрить. Но я надеюсь, что с вами все в порядке. Я имею в виду эту новую реорганизацию.

Сандерс с трудом скрыл свое удивление: за двенадцать лет Каплан впервые так доверительно говорила с ним. Ему стало интересно, почему она сделала это сейчас. На всякий случай он насторожился, не зная, как реагировать.

– Да, это было полной неожиданностью, – сказал он. Каплан посмотрела ему в глаза.

– Это было неожиданно для многих из нас, – негромко сказала она. – В Купертино был большой шум. Очень многие оспаривают решение Гарвина.

Сандерс нахмурился – никогда еще Каплан не высказывалась критически в адрес Гарвина. Никогда. А сейчас? Она что, проверяет его? Сандерс промолчал и уткнулся в тарелку.

– Могу себе представить, как вам не по себе из-за такой перестановки кадров.

– Это только оттого, что все произошло как гром с ясного неба.

Каплан посмотрела на него со странным выражением лица, как будто он ее чем-то разочаровал. Затем кивнула.

– Это всегда бывает при слияниях. – Теперь ее голос уже не был таким доверительным. – Я работала в «КомпьюСофт». когда они соединились с «СиманТек», и все было точно так же: объявления в последнюю минуту, изменения в штатном расписании. Работу то обещают, то отнимают. Все несколько недель чувствовали себя подвешенными в воздухе… Нелегко объединить две большие организации – особенно такие, как наши. Да и разница в принципах управления слишком велика. Гарвин хочет как-то к ним приноровиться. – Она махнула рукой в сторону конца стола, где сидел Гарвин. – Вы только посмотрите на них! Все люди из «Конли» носят костюмы. У нас костюмов не носит никто, если не считать юрисконсультов.

– Так они с Восточного побережья, – напомнил Сандерс.

– Не так все просто. «Конли-Уайт» любит представлять себя как многоотраслевую компанию, хотя на самом; деле не такие они значительные. Начинали они с учебников. Дело это выгодное, но приходится продавать книги и в Техасе, и в Огайо, и в Теннесси. Во многих штатах сильны консервативные традиции. Так что, в соответствии с опытом и инстинктом, «Конли» тоже консервативна. Они идут на это слияние только потому, что нуждаются в обладании высокими технологиями, которые помогут им во всеоружии войти в следующее столетие. Но вместе с тем им не импонирует идея работы с молодой компанией, в которой сотрудники ходят в джинсах и футболках и обращаются друг к другу на «ты». Они просто в шоке. Кроме того, – снова понизила голос Каплан, – Гарвину приходится считаться и с течениями внутри самой «Конли-Уайт».

– Какими течениями?

Каплан снова кивнула головой в сторону другого конца стола.

– Как вы могли заметить, здесь нет их президента. «Великий человек» не почтил нас своим присутствием. Он не покажется до конца недели, а пока прислал своих любимчиков. Самый главный из них – Эд Николс, финансовый директор.

Сандерс взглянул на настороженно поглядывающего по сторонам остролицего человека, с которым он уже виделся.

– Николс не хочет покупать нашу компанию, – продолжала Каплан. – Он считает, что нас переоценивают и что у нас маловато силенок. В прошлом году он пробовал создать стратегический альянс с «Майкрософт», но Гейтс ему отказал. Тогда Николс попробовал было купить «ИнтерДиск», но тоже промахнулся: слишком много проблем, да и «ИнтерДиск» оскандалился, когда в прессе появились материалы о несправедливо уволенном сотруднике. И вот они остановились на нас, хотя Эд и не в восторге.

– Да, восторженным он определенно не выглядит, – согласился Сандерс.

– В основном это оттого, что он терпеть не может мальчишку Конли.

Джон Конли, очкастый молодой юрист, сидел рядом с Николсом. Заметно моложе всех окружающих, он энергично что-то говорил, тыча вилкой в воздух так, будто указывал на Николса.

– Эд Николс думает, что Конли полный кретин.

– Но ведь Конли всего-навсего вице-президент, – возразил Сандерс, – и не имеет особой власти.

Каплан покачала головой.

– Не забывайте, что он еще и наследник.

– Ну? И что из этого? Фотография его дедушки висит на стене зала заседаний?

– Конли обладает четырьмя процентами акций «Конли-Уайт» и контролирует еще двадцать шесть процентов, которые держит его семья или которые вложены в трастовые банки, контролируемые компанией. Джон Конли имеет большинство голосов по количеству акций.

– А он хочет слияния?

– Да, – кивнула Каплан. – Это Конли выбрал для покупки нашу компанию. И он быстро идет вперед с помощью своих друзей – таких, как Джим Дейли из «Голдмен и Сахс». Дейли очень умен, да и банкиры, специализирующиеся на инвестициях, всегда имеют на слияниях фирм большие гонорары. Нет, они честно выполняют свою работу, не буду зря злословить. Но, бросив начатое дело, они очень много теряют. – Так что Николс понимает, что теряет контроль над процессом покупки, и что его затянули в дело, которое обходится дороже, чем он рассчитывал. Николс не понимает, чего ради их компании делать нас богаче. Если бы они мог, он бы вышел из этого дела – хотя бы для того, чтобы напакостить Конли.

– Но Конли заправляет всей работой.

– Ну да. К тому же Конли зубаст. Он большой любитель произносить речи о конфликте нового и старого, наступлении эры цифровой записи, о взгляде в будущее. Николса это бесит. Он, понимаете, удвоил чистую стоимость компании за десять лет, а этот маленький хам ему лекции читает!

– А как сюда вписалась Мередит?

Каплан заколебалась:

– Она им подходит.

– В каком смысле?

– Она с Востока. Она выросла в Коннектикуте и училась в Вассаре. В «Конли» таких любят. Им с такими спокойнее.

– И это все? Только оттого, что у нее подходящий акцент?

– Считайте, что я вам ничего не говорила, но я думаю, что причина еще и в том, что они считают ее слабой и надеются, что после слияния смогут вертеть ей, как захотят.

– И Гарвина это устраивает?

Каплан пожала плечами:

– Боб реалист. Ему нужны инвестиции. Он с огромным мастерством создал свою фирму, но на следующем этапе, когда нам придется идти ноздря в ноздрю с «Сони» и «Филипсом» в борьбе за передовые позиции в производстве, нам понадобятся большие денежные вливания. А «Конли-Уайт» с их учебниками – это дойная корова. Боб смотрит на них, а видит «капусту», и он согласен делать все, что им нужно, лишь бы добраться до их денег.

– Ну и, конечно, Бобу Мередит нравится.

– Да, это верно. Она ему нравится.

Некоторое время Каплан молча ела. Сандерс ждал. Потом спросил:

– А вы, Стефани? Что вы о ней думаете?

– Она способная, – пожала плечами Каплан.

– Способная, но слабая?

– Нет, – отрицательно покачала головой Каплан. – У нее хорошие задатки – это бесспорно. Но я озабочена недостатком у нее опыта. Она не так закалена, как должен быть закален руководитель четырех главных технических подразделений, которые к тому же будут быстро разрастаться. Я могу только надеяться, что она потянет.

Внезапно раздался звон ложки по стеклу, и Гарвин вышел на середину зала.

– Хотя вы и не доели десерт, давайте начнем, чтобы к двум часам закончить, – сказал он. – Позвольте мне напомнить о новом расписании на эту неделю. Если все будет идти по плану, мы формально объявим о продаже компании на пресс-конференции в пятницу. А сейчас я хочу представить наших новых партнеров из «Конли-Уайт»…

Пока Гарвин называл имена чиновников из «Конли» и они вставали со своих мест, Каплан наклонилась к Тому и прошептала:

– Все это камуфляж. Настоящая причина ленча – знакомство сами знаете с кем.

– …И, наконец, – провозгласил Гарвин, – позвольте мне представить вам того, с кем многие из вас знакомы, но некоторые еще нет – нового вице-президента, руководителя объединенного отдела новой продукции и планирования Мередит Джонсон.

Кое-где раздались короткие аплодисменты. Джонсон встала со своего места и подошла к подиуму в передней части зала. В темно-синем костюме она выглядела официально и скромно, но все же была потрясающе хороша. Поднявшись на подиум, она надела очки в роговой оправе и притушила освещение конференц-зала.