Разлука не для нас - Страница 9

Прошел январь, и наступил февраль. Мир и покой наполнили наконец измученную душу Кортни. В день святого Валентина Эрик прислал ей смешную открытку – к ней была приклеена монетка и написано: «Я знаю, что твоя любовь не продается, и плачу только за доброе отношение». Кортни собралась сама послать ему валентинку – но подумала-подумала и не стала. В начале марта она осмелела настолько, что пригласила Эрика в гости, но прийти к нему еще не решалась.

Они встречались несколько раз в месяц – ходили в театр или на концерт, играли в теннис, гуляли по парку. Часто вели легкие шутливые беседы по телефону. Эрик был всегда оживлен, готов отвлечь ее от мрачных мыслей – Кортни ценила это и все больше к нему привязывалась.

Однажды, когда они сидели на полупустом корте, отдыхая после бурного сета, Кортни вдруг спросила его:

– Почему ты ничего не рассказываешь о себе?

– Не о чем рассказывать, – пожал плечами Эрик.

– Ну как так! Не мог же ты тридцать пять лет прожить в пустоте! Ты уже знаешь все и о моей работе, и о семье, и о друзьях, а я о тебе ничего не знаю.

– А что ты хочешь узнать?

Кортни сделала неопределенный жест.

– Все. Где ты учился?

– В Гарварде.

– Там ты познакомился со своей женой?

– Да, – настороженно ответил он.

– Вы поженились, еще будучи студентами?

– Да.

Односложные реплики Эрика ясно свидетельствовали, что отвечает он лишь из вежливости. Кортни не хотела выпытывать его признаний, но при мысли о том, как много он знает о ней и как мало она – о нем, ей становилось не по себе. Что он скрывает, в конце концов? Что, его прошлое – государственная тайна? Ладно, если ему неприятно вспоминать о жене, попробуем зайти с другой стороны.

– А твои родители? Что они за люди?

– Обычные старики. У меня есть брат.

– Ты его любишь?

– Конечно, – слегка удивленно ответил Эрик. – Он остался в Индианаполисс.

Кортни вздохнула.

– Ты хочешь, чтобы мы узнали друг друга поближе, а сам ничего не рассказываешь. Из тебя приходится клещами тянуть каждое слово. Как же я могу тебя узнать?

– Но мы встречаемся уже полгода.

– Я о своих соседях знаю больше, чем о тебе! – съязвила она.

– Кортни, не торопись. Я не верю в близость с первого взгляда.

Она пожала плечами и поднялась со скамейки.

– Вижу. Ладно, забудь. Пойдем погуляем по берегу.

Однако странная скрытность Эрика не шла у нее из головы. Кортни привыкла откровенно разговаривать с друзьями на любые темы. Конечно, Эрик имеет право на личную жизнь: но, если он не хочет о чем-то рассказывать, значит, не доверяет ей или боится, что она не поймет? Что же это за дружба, в которой один человек что-то скрывает от другого? Кортни больше не приставала к Эрику с расспросами: она продолжала рассказывать о себе и надеялась, что в один прекрасный день Эрик перестанет ее опасаться и откроется ей.

Но первого апреля с ней произошло что-то странное. Кортни не ждала Эрика: она сидела за чертежной доской в кабинете, набрасывая этикетку для винодельческой компании, как вдруг, случайно оглянувшись, увидела его. Он стоял в дверях, не спуская с нее глаз, и вдруг какая-то сладкая дрожь охватила Кортни.

– Норы нет на месте, – заметил он, входя в кабинет.

– Да, я послала ее по одному поручению. Поэтому и дверь открыта, – объяснила она.

– Ты занята?

Кортни была чертовски занята. Она бы обязательно так и ответила – но не в этот раз.

– Могу прерваться на чашечку кофе. Только здесь, никуда не уходя. Хочешь кофе?

– Еще как! – Он пересек кабинет и опустился в одно из ультрасовременных кресел. Кортни вышла в приемную.

Там, под убаюкивающее гудение кофемолки, она спрашивала себя, что это с ней такое. Уже больше полугода она не испытывала ничего подобного. Неужели душа ее наконец очнулась от сна? Нет, это просто от неожиданности… Он появился так внезапно… да, и ей, конечно, было приятно его увидеть… приятно, но не более. Кортни разлила кофе по чашечкам – она помнила, что Эрик любит черный – и отнесла в кабинет.

День угасал, и за окнами сгущались сумерки. Но в кабинете горели все лампы, и яркие картины на стенах делали комнату веселой и уютной. Оформляя свой кабинет, Кортни стремилась создать бодрое, рабочее настроение. Иные предпочитают темные, приглушенные тона – но Кортни была не из таких. Она не боялась ярких красок.

Кортни поставила кофе и села – не за стол, а напротив, рядом с Эриком. Впервые за много дней рядом с ним ей было не по себе.

– Решил заехать по пути из банка? – шутливо спросила она, намекая на их первую встречу.

– Мне вечно не хватает времени на утреннюю зарядку, – улыбнулся Эрик. – Вот я и решил подняться на этот холм пешком. Когда добрался до тебя, чувствовал себя почти героем. А когда-нибудь соберусь с духом и залезу на самую вершину.

Эрик, конечно, шутил – он был в отличной форме. До сих пор Кортни как-то не обращала внимания на его тело. Теперь же как будто пелена спала с глаз – ни свободные серые брюки, ни спортивного покроя пиджак, ни накрахмаленная рубашка не скрывали от нее широких, гордо развернутых плеч, могучего торса с развитой мускулатурой… Давно забытые чувства нахлынули на Кортни.

Чтобы успокоиться, она сжала чашку обеими руками.

– Я зашел спросить, не сможешь ли ты вернуться из Нью-Йорка на день раньше, – объяснил Эрик. – Тогда мы с тобой сходим на Черно-Белый бал.

Кортни задумчиво поджала губы.

– Не знаю, вообще-то я собиралась на один день съездить к родным и немного отдохнуть после работы… – Она была в нерешительности. Стоит ли продолжать встречи с Эриком теперь, когда ее отношение к нему переменилось? Эрик проницателен и скоро это заметит. Что он тогда сделает? Останется верным и предупредительным другом? Кортни не питала иллюзий на этот счет. Эрик – мужчина, и в жилах у него кровь, а не вода…

Его глаза не отрывались от лица Кортни.

– Говорят, в этом году готовится что-то потрясающее. Ты была на прошлогоднем балу?

– Нет, меня не было в городе.

– Что бы делала консерватория без ежегодного благотворительного бала! – заметил он.

– Я уже купила билеты, – призналась Кортни, – но, боюсь, не смогу пойти.

Эрик нахмурился, затем пожал плечами.

– Жаль. Я думал, мы сходим вместе. – Кортни молчала, и он добавил: – Ведь, если не ошибаюсь, ты – один из спонсоров консерватории.

Кортни кивнула, все еще раздумывая. Так просто ответить «нет»: сказать, что она не успеет вернуться вовремя, что ей нужен день отдыха… Но она не привыкла прятать голову в песок. Если ей вдруг стало тяжело общаться с Эриком, если он вызывает у нее странные чувства, нужно встретить эту проблему лицом к лицу и выяснить, что происходит.

– В Нью-Йорке мне предстоят очень важные встречи, – задумчиво произнесла она. – И я специально распланировала поездку так, чтобы оставить свободный день – на всякий случай. Мне очень хотелось бы сходить на бал, но деловые обязательства… – Она не докончила фразы.

Эрик так и не притронулся к кофе. От его проницательных глаз не укрылись колебания Кортни и то, как старательно она избегала его взгляда.

– Наши правила не изменились, Кортни, – тихо сказал он. – Может быть, изменилась ты сама? Ты ведь не собираешься вечно оставаться ледышкой?

– Я еще не растаяла, – попыталась Кортни ответить легким, шутливым тоном – но шутка ее повисла в воздухе. Она крепче сжала в руке чашку.

– Но, может быть, уже чувствуешь приближение весны.

– Может быть. Но весна придет еще не скоро, – упрямо ответила она.

Но Эрик так легко не сдавался.

– Я верю тебе, Кортни, – мягко сказал он. – Но, раз ты изменилась, может быть, пора изменить наши правила? – Кортни сразу же насторожилась, и Эрик поспешил ее успокоить: – Нет-нет, никаких резких перемен. Просто хочу напомнить, если ты забыла, что я хотел бы быть тебе не только другом.

Кортни облизнула пересохшие губы.

– Я не забыла. И не вижу причин менять правила.