Разбуженный дракон - Страница 8
– Именно! – воскликнул Эрд.– Твердь содрогнулась! Разве нет? Сколько еще пожирателям человечины править вами? Магхары не должны повелевать людьми! А соххоггои хуже магхаров.
Санти пристально посмотрел на него и медленно, чужим холодным голосом произнес:
– Да… Соххоггои не созданы – править. Они созданы – убивать.
Что-то произошло. Словно температура в комнате вдруг упала и повеяло стужей.
Ронзангтондомени до боли прикусила губу. Что-то внутри нее зашевелилось, откликнувшись на слова Санти. На слова и голос.
– Да, да… – чуть слышно проговорила она.– Убивать, но не править…
Биорк, чей слух был лучше, чем у остальных, бросил на Женщину Гнона удивленный взгляд.
– Прольется кровь,– сказал Санти.– Много крови. И то будет не одна лишь кровь соххоггоев.
– Разве мало ее проливается сейчас? – с жаром воскликнул Эрд.– За кровь соххоггоев мы заплатим кровью урнгриа. Если им, по закону этой страны, нужно умереть, пусть умрут за доброе дело! Клянусь Рогами Тура, брат! Мы освободим твою страну от паразитов – и все! Я уверен: нужно только начать. И народ Конга поймет: время пришло. Две-три тысячи урнгурцев могут подтолкнуть лавину, но не смогут захватить Конг с его пятидесятитысячной регулярной армией!
«Может, он прав?» – подумал Санти.
– Свобода, брат Санти,– вот то, что нужно твоей стране! Вспомни о своем отце! Подумай: если за тобой будет сила, насколько легче станет его искать. Подумай, Санти! – напирал светлорожденный.– Если мы сделаем это, в твоей стране больше не будут пропадать люди. И никого уже не будут ссылать на Юг за одно лишь упомнинание о красноглазых. Разве за такое не стоит немного позвенеть мечами? – Он засмеялся.
Санти давно уже не видел Эрда в таком отличном настроении.
Вагар, все это время пристально наблюдавший за светлорожденным, казалось, о чем-то догадался, но предпочел оставить свою догадку при себе. И перевел разговор на другое.
– Эрд,– заметил он.– Мне надо избавиться от худших, а не найти применение лучшим. Как сирхар я должен сделать Урнгур сильной и воинственной державой. С чем я останусь, если все лучшие – уйдут?
– Оставь! – махнул рукой светлорожденный.– Худшие пусть работают. В конце концов, не мужчины рожают детей. Что здесь, что в империи! Они прокормят себя! Тебе надо избавиться от трех тысяч? Так пусть то будут самые воинственные! Какая разница? Тысячи лет Урнгур был никому не нужен! С какой стати кто-то позарится на него сейчас?
Биорк собрался возразить, но его неожиданно опередил Санти.
– Я согласен!
Одно мгновение понадобилось вагару, чтобы понять, почему вдруг юноша встал на сторону светлорожденного.
«Неплохо, мальчик! – подумал Биорк.– Ты быстро ухватил парда за челюсть! Если я уведу самых воинственных – вряд ли оставшиеся выберут войну своим ремеслом. А ведь это так и напрашивается, если на одну женщину приходится больше десятка мужчин. Спасибо Хаору, который держал их в собственных пределах! Иначе они и до Белой Тверди добрались бы, эти горцы! О демон!»
До вагара только сейчас начало доходить, какой клубок разрубили они ударом меча.
– Решено! – сказал Биорк.– Я отберу три тысячи воинов и поведу их в Конг. Но предупреждаю: только богам известно, что из этого выйдет!
– Да! – воскликнул Эрд.
– Да,– задумчиво проговорил Санти.
Ронзангтондамени не сказала ничего. Она смотрела на Санти и пыталась разглядеть, что же такое кроется под обликом столь дорогого ей зеленоглазого мальчика? Что-то такое, от чего ей, гордой Женщине Урнгура, хочется пасть к его ногам… И совсем не от любви.
– Хватит ли у тебя оружия, чтобы вооружить их всех? – спросил Эрд.
– Не сомневайся! – уверил его сирхар Урнгура.– Я мог бы вооружить и тридцать тысяч! За эти столетия Урнгур скопил чуток боевого железа! Как тебе твой меч, например?
– Клинок, который жаждет сражаться! – произнес светлорожденный с воодушевлением.
– Я не воин,– обеспокоенно проговорил Санти,– но мне кажется, что трех тысяч будет довольно…
– Не тревожься, брат! – уверил его Биорк.– Их будет не больше трех тысяч. Для Конга – пустяки! И для Урнгура – довольно! Если никто из них не вернется назад…
– Ты готов поручиться, что ни один из них не придет обратно? – спросила Королева.
– Уверен! – твердо ответил Биорк.– Те, кто останется в живых… Я найду им работу. Мир – он большой.
– А ты сам? – стараясь скрыть беспокойство, спросила Королева.– Сам ты вернешься?
– Разве я могу тебя забыть? – улыбнулся Биорк.
– Я говорю не о себе! Урнгуру нужен сирхар!
– Да, вернусь!
– Тогда и я готова поддержать тебя! – решительно сказала Королева.– Но многим из сестер это не понравится!
– Я справлюсь,– спокойно сказал Биорк.– Мне важно твое слово: ты – Королева!
IV
«Многие мудрые задавали себе вопрос: куда ушла магия Махд-Шагош? Что осталось от народов ее после Эпохи Перемен? Пожалуй, в точности это известно только богам да, может быть, фьёльнам, встречавшимся с Повелителями Махд-Шагош в Ушедшие Тысячелетия. Мы же – потомки тех, которые никогда не были рабами Великих и Сильных, Владычествующих над Миром, и я не устаю возносить благодарственные молитвы Неизъяснимому за эту милость.
Однако что же мы знаем о наследниках Махд-Шагош? Первыми я не колеблясь назвал бы соххоггоев Конга. И это – одна из причин, по которой я благодарю Небеса за то, что разрушена власть Махд-Шагош. Вторыми следовало бы назвать омбамту, ибо мудрым ведомо, что это отвратительное племя выведено Великими и Сильными для своих нужд, как нынче выводят новые породы домашних животных. Третьими многие склонны назвать урнгурцев, но я не могу ни согласиться с этим, ни отрицать. Что мы знаем об Урнгуре? Ничего. И, наконец, Южная часть Черной Тверди, наиболее приближенная к затонувшему материку, та, что в Конге именуется ''Гибельный Лес''. Многие говорят: магия Махд-Шагош обитает именно там. И вот уже сотни лет Алчущие Силы ищут в Гибельном Лесу то, что составляло мощь повелевавших Миром до Эпохи Перемен. Но пока если что и находят на Юге темные чародеи – так это собственную смерть. Легенда же говорит: последний Властитель Махд-Шагош вложил свою силу в некое яйцо и заключил его в сердце черного демона, придав тому облик мирного дракона. А демона сего сковал и оплел собственной силой посланник Неизъяснимого, величайший маг Эпохи Перемен, чье имя утеряно. Легенду эту рассказал мне Трой-Странник, чья мудрость известна. Еще говорят, что часть магии Ушедших Тысячелетий перешла к фьёльнам, но мне это представляется сомнительным, как и предположение, касающееся Гибельного Леса. Однако, как и в первом случае, эта идея не осталась без внимания Алчущих Силы, многие из которых, невзирая на страх пред могуществом фьёльнов, обосновались в Тайдуане, неподалеку от Каменного Кольца Фьёльнов, Заповедных гор, за которыми лежит их волшебная страна…»
Свет был желтым, как жидкое золото. Потому и края оправленной в серебро хрустальной чаши светились, словно горизонт за полчаса до восхода. Старушечья рука, темная, с узловатыми пальцами, метнула в разгорающуюся жидкость щепоть толченого угля. Черная пыль рассыпалась по поверхности, и содержимое чаши на миг обрело металлический блеск. Но не больше, чем на миг. Угольный порошок бесследно исчез, оставив жидкость в чаше незамутненной.
– Слаба твоя воля! – с укором произнесла старуха, не оборачиваясь.
Человек за ее спиной стоял, подняв руки и откинув назад узкую голову с седыми длинными волосами. Указательные и большие пальцы его рук были соединены кольцом, остальные – полусогнуты и сведены вместе. Костистое длинное лицо с раздувшимися ноздрями, темными щелочками глаз и губами, сжатыми в почти невидимую нить, выражало именно то, в отсутствии чего обвинила человека старуха.