Разбуженная поцелуем - Страница 28

– Милочка, не строй иллюзий. Если Дэвис и успел тебе наобещать золотые горы, то советую поскорее об этом забыть и распрощаться со своими преждевременными мечтами и планами. Дэвис – мой законный муж, и я не собираюсь преподносить его тебе на блюдечке.

– Я и не прошу ни о каких одолжениях. Можешь пойти к нему прямо сейчас.

– Ты так уверена в своих силах? Думаешь, Дэвис предпочтет мне замухрышку вроде тебя? – Мелани усмехнулась, а затем повернулась к доктору Юджину, не без интереса следившему за ходом разговора. – Филипп, будь добр, расскажи малышке Энн о том, какую клятву произнес Дэвис на нашей свадьбе.

– Мелани, я не помню точно…

– Ну хотя бы приблизительно, – настаивала Мелани.

Энн чувствовала себя ничтожеством, букашкой, прилипшей к подошве туфли Мелани. Самое страшное, что Энн начала сомневаться в чувствах Дэвиса. Да, он признался ей в любви. Но это было в то время, когда он смирился со смертью жены.

Юджин неохотно начал произносить клятву верности и любви, когда-то данную Дэвисом перед алтарем. И с каждым его словом Энн ощущала все большую боль.

– …быть рядом в горе и радости, болезни и здравии… – монотонно продолжал доктор Юджин, чувствуя неловкость от странной просьбы Мелани, – пока смерть не разлучит нас, – закончил доктор.

Энн была настольно расстроена, что пропустила половину. Но даже того, что она услышала, оказалось достаточным, чтобы ввергнуть ее в пучину отчаяния.

– Смерть уже вас разлучила, Мелани. Дэвис похоронил тебя.

– Но он не похоронил свою любовь ко мне.

Энн осознала, что не в состоянии спорить с Мелани. Та была настолько уверена в себе и в чувствах Дэвиса, что это выбило почву из-под ног Энн. Дэвис должен сам сделать выбор. Если он предпочтет простить и снова принять Мелани в качестве своей жены, то она сдастся. Сколько можно ломиться в закрытую дверь и пытаться прошибить лбом стену? Возможно, она и в самом деле вообразила, что Дэвис забыл бывшую жену и полюбил ее? Быть может, она все это время, живя с ним под одной крышей, обманывала себя, выдавала желаемое за действительное? А Дэвис по-прежнему любит Мелани.

– Я рада, что мы поняли друг друга, – произнесла Мелани, прочитав в потухших глазах Энн отчаяние.

Мелани сразу потеряла к ней интерес. Она не увидела в Энн достойной соперницы. Энн оказалась слишком слабой. Она не просто проиграла, но признала свое поражение и смирилась с ним. Пусть не во всеуслышание, но Мелани, чтобы мысленно поздравить себя с победой, было уже достаточно увидеть, как из Энн ушел дух борьбы. Можно будет побаловать себя французским шампанским в честь возрождения семейства Харт.

– Энн, ты уж прости, но мне некогда тут с тобой болтать. Пора навестить мужа. – Мелани одарила ее фальшивой улыбкой. – Филипп, приходи к нам как-нибудь на ужин. Впрочем, я думаю устроить в честь своего воскрешения небольшой праздник, человек на тридцать гостей. Можешь считать себя первым приглашенным. – Мелани помахала на прощание рукой и покинула палату столь стремительно, как и появилась.

– Энн, скажите, что видели то же самое, что и я, – попросил доктор Юджин после того, как дверь за Мелани медленно закрылась.

– Либо мы оба сошли с ума, либо Мелани Харт помогает сам дьявол, – ответила Энн.

От мысли, что ее жизнь спасена стараниями Мелани, она поежилась, словно от пробиравшего до костей холода. Мир перевернулся с ног на голову, если люди, абсолютно лишенные добродетели, спасают жизни, а полицейские сажают за решетку невинных людей.

– Энн, если хотите мое мнение, – неуверенно начал доктор Юджин, – то Дэвис придет к вам.

– Но Мелани…

– Та Мелани, которую я знал и которую Дэвис любил, уже не существует. Я не могу утверждать, что Дэвис прибежит к тебе сразу же, как только выйдет из полицейского участка. Возможно, он поддастся воспоминаниям и былым мечтам… но рано или поздно он осознает, кто по-настоящему его любит.

Энн вздохнула. Но кого любит сам Дэвис? Вдруг он из тех людей, для которых важнее любить самому, чем быть любимым? Вдруг он примет Мелани такой, какой она стала, лишь бы быть с ней рядом? Разве не об этом он мечтал последние полгода?

Длинный узкий коридор и выкрашенные в ядовито-зеленый цвет стены с рядами коричневых дверей словно были созданы для того, что повергать оказавшихся здесь в уныние. Цокот каблуков казался неуместным в этом царстве безнадеги. Мелани направлялась к камере Дэвиса в сопровождении молодого полицейского. Ее женское самолюбие тешила мысль о том, что юноша с пушком на подбородке сладострастно разглядывает ее ноги и спину. Мелани знала, что сводит мужчин с ума, сколько бы лет им ни было. Она бы с удовольствием взглянула на физиономию полицейского, когда бы он узнал, что сопровождает бывшую любовницу своего шефа.

– Вы не могли бы оставить нас одних? – с обворожительной улыбкой спросила остановившаяся Мелани.

Полицейский с сомнением оглянулся, не следует ли кто-нибудь за ними. Мелани коснулась его руки и заглянула в глаза.

– Как тебя зовут?

– Брайан, – смущенно ответил тот. Он еще никогда не встречал столь сексуальной женщины. Она была воплощением чувственного женского начала.

– Брайан, будь же умницей, – пропела Мелани, доверительно глядя ему в глаза. – Я давно не виделась с мужем и хочу поговорить с ним наедине, с глазу на глаз. Ты меня понимаешь?

– Но, миссис Харт, ваш муж сейчас не один…

Мелани отступила и с удивлением приподняла левую бровь.

– Да, если бы вы так не торопились, то я бы вам все объяснил. У него уже есть посетитель. Мистер Экрейд.

Мелани впервые слышала это имя. Наверное, Дэвис обзавелся новым приятелем.

– Они там вдвоем?

– Нет, что вы! Я ведь вам уже говорил, что свидания с заключенным под стражу обвиняемым проходят в присутствии полицейских.

– Значит…

Мелани теперь не знала, стоит ли идти к Дэвису прямо сейчас. Разговора без свидетелей все равно не получится. Сможет ли она разыграть свою партию при столь большой аудитории? Одно дело – убедить одного Дэвиса, наивного и доверчивого простака, и совсем другое – двух полицейских и некоего мистера Экрейда. Последний, которого Мелани окрестила про себя темной лошадкой, особенно беспокоил ее. Откуда он взялся? Зачем пришел к Дэвису? Быть может, он хочет выступить в качестве его адвоката на предстоящем суде? Вполне вероятно. Тогда нужно скорее помешать Дэвису подписать какой-либо контракт. Никакого суда не будет. Во всяком случае, над Дэвисом. Они с Энн дадут показания против Маркеса. Его объявят в розыск, и уж затем, если бывшего шерифа удастся поймать… Впрочем, это маловероятно. Вряд ли полицейские проявят рвение в розыске своего недавнего начальника.

– И все же, Брайан, позволь мне дойти одной до камеры Дэвиса, – тщательно обдумав сложившуюся ситуацию, сказала Мелани.

– Разрешите мне вас проводить.

– Думаю, я доберусь и одна. Здесь у вас сложно заблудиться, – оглядывая пустой прямой коридор, заметила Мелани. Брайан усмехнулся и согласно кивнул. – Ты ведь сказал, что у Дэвиса уже есть один дежурный полицейский. Следовательно, тебе нет надобности терять время. Отправляйся лучше за чизбургерами. Ты ведь еще не обедал, не так ли?

– Верно, миссис Харт. Если вы не возражаете…

– Я не возражаю.

– Тогда вам прямо. Камера номер семь.

– Спасибо, Брайан. – Мелани улыбнулась, и ее взгляд соскользнул с лица молодого полицейского, спустился ниже, еще ниже…

Расчет оказался верным. Брайан сконфузился и поспешил распрощаться.

Мелани была довольна собой. Ловко же она окрутила этого мальчишку. Он долго не сможет ее забыть. Миновав дверь с грубо приколоченным номером шесть, Мелани приподнялась на цыпочки, стараясь ступать бесшумно. Из-за следующей двери слышались голоса. Мужчины разговаривали на повышенных тонах. Мелани прислушалась.

– …Сколько можно тебе повторять? Я не хотел убивать Энн!

– Попробуй убедить в этом судей, подонок.

Ого! Мелани прильнула ухом к двери. Похоже, Маркес не единственный человек, ненавидящий Дэвиса.