Разбойник - Страница 69

Одной рукой он опирался на спину спокойно щипавшего траву животного, а другую держал за спиной.

– Что ты здесь делаешь среди бела дня?

– Неужели ты считаешь, что при солнечном свете я испаряюсь в воздухе? Разве я ночное существо?

– У тебя немного друзей среди солдат лорда Прайди.

– Это не те друзья, которые мне нужны, – ответил Брансен, пожимая плечами.

Затем он наконец вытащил руку из-за спины и протянул букет Кадайль. От удивления ресницы девушки затрепетали, но затем она благодарно улыбнулась и потянулась за цветами. Брансен отдернул руку.

– А поцелуи в уплату?

Улыбка Кадайль исчезла, и девушка шагнула назад.

– Поцелуй? – повторила она. – За мои собственные цветы?

– Почему твои?

– Потому что ты только что собрал их здесь же на холме.

– Откуда ты знаешь?

– На них еще сохранилась свежая земля, и я видела эти цветы по пути сюда. Я специально отвела Дули подальше, чтобы он их не съел. На них так приятно было смотреть из окна перед закатом, а теперь ты лишил меня этой радости.

Слова девушки словно громом поразили Брансена, и на его лице отразилось крайнее уныние, но Кадайль со смехом подскочила ближе и выхватил у него букет.

– Тебя так легко провести, – сказала она, поднося цветы к лицу и вдыхая их аромат.

– Но, моя дорогая госпожа, – возмутился все еще не оправившийся от смущения Брансен. – Я запросил за них плату.

Он шагнул вперед, но Кадайль протестующе вытянула вперед руку.

– Поцелуи не может быть платой. Он дается по желанию. Моему собственному желанию.

Брансен отступил на шаг и внимательно посмотрел на Кадайль.

– Значит, это правда, – сказал он, вздыхая с явным огорчением. – У Кадайль есть другой возлюбленный!

– Что?

– Да, я кое-что слышал. Весь город об этом говорит.

Кадайль протестующе взмахнула рукой.

– Все говорят о Кадайль и хрупком юноше, который работает в монастыре, – настаивал Брансен, довольный своей сообразительностью.

Но лицо Кадайль напряглось, словно от боли.

– Речь идет о существе, которое они прозвали Аистом, – продолжал Брансен, не придавая значения огорчению Кадайль. – Значит, Кадайль любит Аиста!

Его слова сопровождались широкой улыбкой, но ручка Кадайль увесистой оплеухой стерла ее с лица Брансена.

На мгновение Разбойнику показалось, что его сердце разбито. Неужели Кадайль так расстроило одно только упоминание ее имени в связи с бедным Аистом? Но истинная причина ее гнева открылась в последующих словах.

– Никогда не смей таким тоном говорить о несчастном Брансене, – потребовала она. – Не издевайся над ним!

– Я… я не… – попытался ответить Разбойник.

– Я думала, что ты лучше остальных, – возмущалась Кадайль. – Увечья Брансена Гарибонда – не повод для насмешек и, уж конечно, в этом нет его вины. Ты хотел посмеяться, назвав меня его возлюбленной, но я бы ею стала, не сомневайся, будь он здоров.

От этих слов у Брансена чуть не подкосились ноги, а сердце в груди забилось вдвое быстрее.

– Я-то думала, ты не такой, как все, – продолжала Кадайль, не обращая внимания на руку Разбойника на своем плече. – Когда ты дрался с Таркусом Брином и его дружками, когда ты его убил, я считала, что ты это делаешь и ради Брансена, не только ради Кадайль.

– Так и было, – сумел вставить Брансен.

– Но ты смеешься над ним.

– Нет, не смеюсь.

– Как же тебя понимать?

– Я боялся переступить черту в своих ухаживаниях, – на ходу импровизировал Брансен. – И счел необходимым выяснить твое истинное отношение к Аисту,

– Я ненавижу это прозвище. Его зовут Брансен.

Разбойник принял поправку с глубоким поклоном и совершенно искренне задал следующий вопрос:

– Так ты его не любишь?

– Может, и люблю.

– Но ты не выйдешь за него замуж?

– Выйти за Брансена? – скептически переспросила Кадайль. – Он едва может позаботиться о самом себе. Как же ему заботиться о семье? Брансен навсегда останется в монастыре Святого Абеля.

– А что будет с Кадайль?

– Это решит сама Кадайль.

Разбойник отвесил еще один почтительный поклон. В тот момент ему пришло в голову сорвать маску с лица и открыться Кадайль. Как ему хотелось это сделать!

Но он не мог. Он не мог подвергать опасности девушку, открыв свою тайну. Кроме того, у него не хватало смелости. Она ведь не призналась в своей любви, просто не стала отрицать этой возможности.

Брансену определенно не хватало храбрости.

– Не только ты одна заботишься о Брансене, – сказал он.

Его заявление явно не убедило Кадайль, но хотя бы немного притушило ее гнев.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

Кадайль долго молча смотрела в его глаза, и ее ответ прозвучал тихо и определенно: «Нет».

– Но никакого поцелуя взамен цветов я не получу? – осмелился улыбнуться Брансен.

– Может быть, в другой раз, – ответила она, но, услышав вздох облегчения, добавила: – А может, и никогда.

– Дорогая госпожа, не надо играть с моим сердцем.

Кадайль рассмеялась:

– Теперь ты насмехаешься надо мной?

Она не переставала смеяться, и Брансен тоже не смог остаться серьезным.

Немного спустя Брансен вспомнил, что монахи собирались вернуться в монастырь сразу после обеда.

– Мне пора идти, – сказал он. – Но даю слово, я еще вернусь.

– Это очень опасно.

– Сердце мужчины стремится к риску. Времени оставалось в обрез. Всю дорогу до самой реки он летел на крыльях надежды и восторга и все же опоздал. Брансен благополучно добрался до берега, переоделся и принял образ Аиста, но, как только доковылял до ворот монастыря, увидел, что брат Реанду уже вернулся и поджидает его у дверей. Монах явно чего-то боялся и к тому же был довольно сильно рассержен.

– Что ты делаешь за пределами монастырской стены? – проворчал он, схватил Брансена за руку и потащил внутрь. – А что у тебя в этом свертке?

Брансена охватил паника. Он решил, что все кончено. Но окрик с другой стороны двора отвлек внимание Реанду.

– Скорее иди сюда, – позвал его магистр Бателейс. – Лорд Прайди приказал прочесать весь город в поисках необходимой суммы для принца Иеслника!

– Закончи свою работу, – приказал Брансену брат Реанду и заторопился на зов, видимо уже забыв о злополучном свертке.

Юноша вздохнул с облегчением.

Он преодолел путь до своей кельи и упал на кровать. Правитель приказал собрать дополнительные деньги?

Брансен закрыл глаза и постарался уснуть. У Разбойника этой ночью будет немало хлопот.

Ему снился прекрасный сон о Кадайль на цветущем лугу. Его тело еще помнило горячий поцелуй крестьянки, но в мыслях он видел на ее месте другую. В глубине души Брансен даже во сне знал, что поцелуи Кадайль будут слаще.

Дневные переживания и буря различных чувств, да еще усталость от необходимости поддерживать энергетический канал настолько утомили Брансена, что он проснулся не среди ночи, как обычно бывало в последнее время, а рано утром, от криков братьев, призывавших его на работу.

Брансену ничего не оставалось, как выполнять ежедневные обязанности, а в течение дня он узнал, что сборщики податей лорда Прайди особенно отличились этой ночью.

Но визит принца Иеслника еще не закончен, и собранные деньги не покинули пределов Прайда.

Два дня спустя монахи в полном составе провожали карету принца,

И, как только монастырь опустел, Разбойник тоже собрался в дорогу.