Разбогатей! Книга для тех, кто отважился заработать много денег и купить себе Феррари или Ламборгини - Страница 5

Я вырос в Чикаго. Я был толстым замкнутым подростком. Меня не интересовали девочки или занятия спортом, моим самым страстным желанием было завалиться дома в мягкое кресло, набивать рот пончиками и пересматривать старые серии «Тома и Джерри». Контроля за мной не было никакого. За год до описываемых событий родители развелись, так что мы со старшими братьями воспитывались матерью-одиночкой. Мама не закончила колледж и так и не смогла устроиться на хорошее место, если, конечно, не считать работу на кухне в KFC хорошим местом. Такое положение дел оставляло мне простор для маневра, который сводился к потаканию своим слабостям, в основном, к поеданию сладкого и просмотру сериала «Команда А». В последнем мне помогала ручка сломанной швабры. Я был слишком ленив даже для того, чтобы встать с кресла, и пользовался шваброй вместо вышедшего из строя пульта. Когда же я все-таки вставал, моей целью обычно бывала мороженица неподалеку – сладкое лакомство манило даже больше, чем кресло и телевизор.

В тот день все было как всегда. Я мечтал о мороженом. Предвкушал новую порцию, направляясь к магазину. И вот когда я подошел, там-то оно и произошло. Прямо передо мной стояла машина моей мечты – «ламборгини-каунтач», звезда хита восьмидесятых – «Гонки „Пушечное ядро“». Просто стояла, припаркованная, бесстрастная, как всемогущий властелин. Зрелище завораживало, все мысли о мороженом вылетели у меня из головы. Я знал каждый изгиб, каждую шестеренку этой машины, ведь она целыми днями смотрела на меня с постеров на стенах моей комнаты, со страниц моих любимых автомобильных журналов. «Ламборгини-каунтач», невероятно быстрая, обладавшая злой волей машина с дверцами, как у космического корабля. И безбожно дорогая. Она стояла передо мной, всего в нескольких метрах, невообразимая, как внезапно воскресший Элвис. Действие, которое ее осязаемое, естественное великолепие произвело на меня, можно сравнить с тем чувством, которое возникло бы у художественно одаренного маляра, столкнись он внезапно с подлинным шедевром Моне. Ее линии, ее изгибы, ее запах… Я смотрел на нее во все глаза. Через несколько минут в дверях магазина показался парень, который пошел к машине.

Неужто это его? Быть не может. Ему же не больше 25. На нем были синие джинсы, мешковатая фланелевая рубаха, под которой, как мне удалось заметить, была надета футболка с концерта «Айрон Мейден», по всему выходило, что это никак не мог быть ее владелец. Я ожидал увидеть кого-нибудь постарше: лицо в морщинах, пробор в редких седеющих волосах, костюм из тех, что были в моде в позапрошлом году. Но не этого. «Что за черт, – подумал я. – Как это молодой парень смог купить себе такую крутую тачку?» Бога ради, такая машина стоит больше, чем дом, в котором я живу! Должно быть, он выиграл в лотерею, думал я. Ну или получил денежки от богатенького папаши. Нет, это же профессиональный спортсмен. Конечно, так и есть, догадался я. И тут вдруг в мозгу засвербело: «Слушай, Эм-Джей, а почему бы тебе не спросить у него, чем он зарабатывает на жизнь?» Посмею ли? Я молча стоял на тротуаре, уговаривая себя. Потом набрался храбрости и вдруг понял, что ноги сами понесли меня к машине, хотя мозг им не давал на это добро. Где-то на краю сознания замаячил образ брата, который дразнил меня, приговаривая: «Берегись, Билл Робинсон, берегись!» Хозяин машины уловил мое движение и, пытаясь скрыть некоторое беспокойство под натянутой улыбкой, открыл дверцу. Она взмыла вверх, вертикально, так не похоже на то, как отрываются обычные машины.

Это несколько отвлекло меня от мыслей о том, что я затеял. Я постарался принять независимый вид, как будто машины с дверцами, как из фантастического фильма, были для меня самым обычным делом.

Разговор длиной в двадцать с чем-то слов казался мне целым диалогом из романа. Мне представился шанс, и я не думал его упускать.

– Простите, сэр, – замямлил я нерешительно, надеясь, что он обратит на меня внимание. – Можно спросить, кем вы работаете?

К его облегчению, я оказался не малолетним преступником, и он вежливо ответил мне:

– Я – изобретатель.

Его ответ, далекий от всех моих первоначальных предположений, так озадачил меня, что все заготовленные вопросы отпали сами собой, лишив меня возможности сделать следующий шаг. Я просто стоял, заледенев, как мороженое, предмет моих мечтаний каких-то пару минут назад. Молодой человек почувствовал, что настал подходящий момент для отступления, сел в машину, закрыл дверцу и нажал на газ. Громкий рык выхлопной трубы пронесся по парковке, предупреждая все формы жизни о грозном присутствии «ламборгини». Независимо от моего желания, разговор был закончен. Я понимал, что могут пройти годы, прежде чем мне вновь подвернется такой случай, поэтому я постарался как следует запечатлеть видение автоматического единорога в голове. Я словно бы очнулся от глубокого сна, в моем мозгу как будто открылся нейронный путь.

Что изменилось тогда? У меня возникла идея «богатей, пока молодой», и новая истина открылась мне. В тот день я пошел за мороженым, но так и не купил его. Столкновение с новой реальностью заставило меня повернуть обратно. Я не был спортсменом, не умел петь, у меня не было актерского таланта, но я мог разбогатеть, не обладая ни славой, ни физическими данными. С этого момента все изменилось. Моя встреча с «ламборгини» длилась 90 секунд, но вместила в себя больше, чем целая жизнь, полная новых идей, убеждений и возможностей. Я решил, что придет день, когда у меня будет «ламборгини», и это случится до того, как я поседею. Мне не хотелось ждать новой встречи, нового шанса, нового постера, я хотел потратить это время на себя. Да. Я отправил старую швабру в отставку и, наконец, оторвал свой толстый зад от кресла.

После случая с «ламборгини» я осознанно старался изучить жизнь молодых миллионеров, которых природа не наградила ни громким именем, ни способностями. Но не все из них меня интересовали – только те, кто вел роскошную, необычную жизнь. В результате в поле моего внимания оказалась ограниченная группа людей – тонкий срез безвестных миллионеров, которые соответствовали следующим критериям.

1. Они вели роскошную жизнь или могли себе ее позволить. Меня не интересовали истории экономных миллионеров, которые попадаются там и тут среди представителей среднего класса.

2. Они должны были быть сравнительно молоды (до тридцати пяти) или нажить свое состояние быстро. Люди, которые сколачивали свои миллионы по грошам, работая как каторжные в течение 40 лет, меня не занимали. Мне хотелось заполучить богатство в молодости, а не в старости.

3. Они должны были добиться всего сами. У меня не было ничего. Родившихся в рубашке обладателей удачного хромосомного набора я в свою лабораторию не звал.

4. Их состояния не должны были приобретаться благодаря известности, физическим данным, они не должны были быть профессиональными спортсменами, актерами, певцами и шоуменами.

Я искал тех, кто начинал, как я, – простых парней без особых задатков и талантов, тех, кто каким-то образом смог приумножить то, что имел. В старших классах, а затем в колледже я с религиозным чувством изучал многообразие форм жизни миллионеров. Я читал журналы, книги и газеты, смотрел документальные фильмы о бизнесменах, достигших успеха – поглощал все, что дало бы ключ к пониманию их тайны. К сожалению, жажда выведать секрет быстрых денег приводила к разочарованию. В те дни я был просто образцовым потребителем рекламно-информационных роликов, воплощением заветной мечты рекламщика – я был наивен, полон решимости и экипирован кредиткой. Я покупался на бесчисленные предложения, как на самые безыскусные, так и на совсем уж невероятные, которые исходили от азиатских магнатов в сфере недвижимости и их едва прикрытых купальниками подружек. Ни одно из них меня так и не обогатило, и, что бы там ни обещали глянцевые картинки, модели с бюстом пятого размера так никогда и не материализовались.