Раз и навсегда - Страница 21

Никос ухватил жену за талию, прижал к себе.

– Ты нервничаешь, – неожиданно мягко проговорил он, касаясь губами завитков волос у шеи.

– Нет. – Маджи попыталась высвободиться, но Никос преградил ей путь к двери, подхватил на руки.

– Глупенькая девочка. У тебя нервы разыгрались. Ничего удивительного – я сам нервничаю!

– Я не нервничаю, черт побери! Отпусти меня!.. – судорожно забилась Маджи, когда он опустил ее на постель. – Иначе я не смогу сказать то, что… должна.

– Боже! Истерикой ты только взвинчиваешь себя. Умоляю, успокойся. – Никос, как ребенка, гладил Маджи по голове. – Если хочешь, говори, никакие слова не имеют сейчас для меня значения, кроме признания в любви.

– А для меня имеют. Я не хочу тебя больше обманывать.

– Обманывать? – явно растерялся Никос. Маджи собралась с духом.

– Ты напрасно надеешься услышать слова любви. Но это не моя, а твоя вина… Повторяю, мне не следовало выходить за тебя замуж. Нелепо связывать свою судьбу с человеком, который по уши в грязи. Мне лучше было бы бежать от тебя подальше, а не строить хитроумные планы мести за все несчастья, которые ты походя приносишь людям.

– Ничего не понимаю, – нахмурился Никос.

– Я не хочу стать женой человека, занимающегося недостойными делами… Понимаешь, мне все известно о притоне, лицемерно называющемся «Клубом здоровья».

– Знаешь о клубе? – вскинул голову Никос и взглянул на нее прищуренными глазами.

По крайней мере, он не пытается отрицать этого, тупо подумала Маджи. Воспользовавшись моментом, она приподнялась на кровати и села, машинально пригладила дрожащими руками растрепавшиеся волосы и только потом взглянула на Никоса. Он стоял напротив совершенно неподвижно, словно изваяние, без каких-либо эмоций на жестком лице.

– Да, я знаю… ты владеешь этим омерзительным «массажным салоном».

Наконец она сказала все, что хотела и что думала, утаив только ту тоску, которую на самом деле испытывало ее сердце.

Понятно… Ты там работала? – спросил он без всякого выражения.

Ровно пятнадцать минут – столько времени мне понадобилось, чтобы понять, какое это заведение… К несчастью, моей лучшей подруге не повезло. Работа в так называемом высококлассном клубе довела Шейлу до могилы. Пока мужчины вроде тебя богатели и богатеют на мерзких услугах, она сама свела счеты с жизнью. – Ее зеленые глаза с болью всматривались в него. – Неужели, Никос, мораль и совесть для тебя всего лишь пустой звук? Школьная пропись в тетрадке, которую можно выбросить за ненадобностью?

Она встала и прошла бы мимо Никоса, но он жестко ухватил ее за плечо и развернул к себе. Выражение его лица испугало девушку.

– Следует ли тебя понять так, что ты решила выйти за меня замуж, чтобы отомстить за смерть подруги, а теперь идешь на попятную?.. Так какая же причина заставила тебя передумать, Маджи, дорогуша? – спросил он с холодным цинизмом. – Или сама мысль спать со мной в одной постели стала тебе невыносима?..

Последние слова он буквально прорычал. Ярость охватила его. Безумие светилось в глазах, пальцы клещами сжали девичье горло, она задыхалась, не в силах произнести ни слова.

– Моя сладкая маленькая Маджи, олицетворение всей невинности и кротости, оказалась более греком, чем я, когда дело дошло до мести. – Никос неприятно хохотнул. – Скажи мне, сучка, когда ты приняла свой план – в первую минуту нашей встречи или обдумала все заранее, для чего и нанялась к Дороти?

– Нет… нет… Пусти… мне больно, – взмолилась Маджи. Его руки чуть ослабли, но все равно сопротивляться ему было бесполезно. Слезы выступили у нее на глазах.

– Отвечай, – прохрипел он. – Слезами меня не разжалобишь.

– Я узнала тебя, только когда мы с Дороти улетали в Лондон. Твой деловой синий костюм и кейс… Ты был точно в таком же в своем проклятом заведении… Я поняла, кто ты, и… – Маджи чуть не сказала «возненавидела тебя», но вовремя остановилась. Я, должно быть, спятила… Что за идиотская мысль, будто мужчина вроде Никоса позволит женщине, смертельно его оскорбившей, остаться безнаказанной…

– И ты возненавидела меня? – Он сам произнес то, о чем она промолчала. Секунду Никос пристально смотрел ей в глаза, потом с безжалостной холодностью вымолвил: – Тогда, мне кажется, я должен дать твоей впечатлительно натуре более реальный повод для ненависти.

Его намерение было очевидным. В тот же миг Маджи оказалась пригвожденной к постели. С нее слетели юбка, блузка: жемчужные бусинки ожерелья, рассыпавшись, защелкали по полу.

– Нет, Никос, не надо. Я же честно признала свою вину. Я не должна была выходить за тебя замуж… – Он заставил ее замолчать, раздавив рот безжалостным, до крови, поцелуем.

– Ах ты, сучка! Она, видите ли, раскаялась собирается уехать в Лондон. – Он ядовито напомнил ей ее слова, интонации, звучавшие в его устах как пародия. – Не хотел бы тебя расстраивать, дорогая, но у тебя нет выбора, – прохрипел Никос саркастически, и бретельки ее лифчика лопнули, когда он сорвал его, обнажив ей грудь. – Ты дорого заплатишь мне за свои фокусы!

Неистовый голос, твердо сжатый рот, побледневшие скулы – Маджи даже представить не могла, что Никос может быть таким. От него пахнуло чем-то звериным, да он сейчас и был похож на разъяренное животное.

Маджи взбунтовалась, пустила в ход колени, локти, помогло это лишь на минуту, пока он скидывал с себя мешавшие ему брюки, рубашку. При этом Никос не дал ей ни малейшей возможности вывернуться.

– Я заставлю тебя еще горько пожалеть! Ты сделала со мной то, что не посмела бы ни одна женщина на свете.

– Я не сделала тебе ничего плохого, – наивно пробормотала Маджи.

– Я тоже не собираюсь делать с тобой ничего плохого, – расхохотался в ответ он, откровенно разглядывая распростертое под собой женское тело. – Я всего лишь собираюсь переспать с собственной женой…

– Повторяю, мы женаты формально. И оба свободны делать то, что каждый хочет, – упрямо твердила Маджи, в душе понимая полную бессмысленность слов.

– А ты сомневаешься, чего я в данный момент хочу? – Он обрушился на нее, сгреб одной ладонью оба ее запястья и заломил руки, коленями придавил ей ноги так, что она уже не могла даже шевельнуться.

– Ты все и всегда берешь силой? – Маджи попыталась в тон ему быть ироничной, но это плохо у нее получилось. Его свободная рука по – хозяйски двигалась вдоль ее тела от груди к бедрам, потом опять вверх, вызывая предательские мурашки. – Даже свою мать ты силой заставляешь общаться с родственниками, которых она ненавидит.

Он изумленно взглянул ей в глаза.

– Тебе не удастся отвлечь меня еще одним диким обвинением… Я намерен овладеть тобой. А ты хорошо знаешь, я обычно добиваюсь того, чего хочу.

– До какой бы низости тебе ни пришлось опуститься при этом? – непроизвольно вырвалось у нее – страх, гнев и настоящая паника заставили Маджи забыть о всякой осторожности. – Чего еще ожидать от мерзавца?

Он не заметил панического смятения в ее голосе, только издевку.

– Не смей никогда называть меня так, если тебе дорога жизнь! – взревел он, сжав ее с силой от которой она охнула. – Ты либо дура, либо абсолютно бессердечная дрянь.

Маджи получила ответ по заслугам. Правильно, только дрянь пустилась бы в такую авантюр с браком, а еще больше, конечно, дура, лихорадочно пронеслось в голове девушки. Она давно должна была бы признаться себе, как ее влечет к этому мужчине. Какая буря всегда поднималась в сердце, стоило только ему приблизиться. Ложная гордыня загнала ее в угол. Вот за что она теперь расплачивается, а могла бы быть счастливой…

Он поцеловал ее с жестокой, дикой яростью, она застонала от боли и – что еще унизительнее от собственного страстного желания. Он почувствовал ее невольную реакцию, его губы и руки стали еще грубее.

Трусиха! – скривился Никос в беспощадной ухмылке. Маджи едва не задохнулась, когда он начал терзать покусыванием ее соски. Они предательски набухли и напряглись. – И боишься и хочешь. Хочешь! Хочешь! Хочешь!.. – Нет!