Равноденствия. Новая мистическая волна - Страница 54

Сидящие вокруг них пассажиры электрички, в основном дачники пенсионного возраста, с недоумением разглядывали странных молодых людей. Они не могли понять, каким образом и с какой целью вторглись эти двое в их наполненный корзинами, банками, саженцами и граблями садово-огородный мирок. Дачники ни о чём не догадывались.

По пути Володя передал Саиду свою пластмассовую саблю, подаренную мамой ещё на совершеннолетие, трёх коричневых индейцев и самое ценное — миниатюрную модель «Жигулей», наказав хранить эти ценности как память о нём.

Они вышли на глухой подмосковной станции с разбитыми фонарями и исписанной матом кассой, окошечко которой было надёжно заколочено. Кроме них, на платформу не вылез ни один пассажир: в окрестностях станции не было населённых пунктов. Лишь чёрный непролазный лес и останки старого депо открывались взору всякого, оказавшегося в этом Богом забытом местечке.

Смеркалось. Блики мутного солнца неспешно растворялись в лесной корявости. Рядом ухнуло что-то живое. Скорее всего, это была очнувшаяся после дневной спячки ночная птица. Огоньки уезжающей электрички скрылись за железнодорожным поворотом, и Володя признался сам себе, что отменить своё решение уже поздно и невозможно.

Покурив, парни пролезли в депо, уселись на дрезину и со скрежетом въехали в лес. Разговаривать не хотелось, поэтому ехали молча, размышляя каждый о своём.

Так, подскакивая на состыковках ржавых рельсов, они ехали с полчаса.

— Вот мы почти и добрались, — сказал Саид. — Ты точно хочешь попасть туда? Ещё не поздно вернуться.

Володя заметил, что его проводник слегка взволнован.

— Веди, — сказал твёрдым голосом Володя, и они вторглись в труднопроходимый лесной бурелом.

— Я всегда завидовал всем, — говорил на ходу Саид, — кого мне выпало провожать. Один шаг, и человек уже там. Через некоторое время ты узнаешь всё, а я по-прежнему буду жить в неведении. Возиться в песке и ждать своего черёда.

— Так что же ты сам до сих пор не перепрыгнул Предел?

— Не могу, — грустно ответил Саид. — Мне этого не дано.

«Уж не обманут ли я?» — неожиданно подумал Володя.

В этом была большая вероятность. Ведь мысль о Пределе пришла в Володину голову сама собой. Она зародилась как обыкновенная фантазия, превратившись со временем в навязчивую идею. И этот Саид был единственным человеком, которому Володя в порыве пьяной откровенности рассказал о Пределе. Может быть, он просто морочит голову, чтобы получить деньги и сбежать? Или даже убить?! Ведь деньги в кармане были огромные. В переход за Предел было вложено всё, даже квартира.

«Но если Саид до сих пор в этом дремучем лесу меня не ограбил, значит, бояться уже нечего», — решил Володя и усмехнулся своим нелепым подозрениям.

— Как так получилось, — спросил Володя, — что я тебя встретил? Почему именно тебе, проводнику, а не кому-то другому я рассказал о Пределе?

— Твой вопрос есть ответ на твой предыдущий вопрос о том, почему я сам не могу перейти туда. Видимо, существует какая-то невидимая сила, которая двигает всеми нами. Именно эта сила и определяет тех, кто созрел перейти Предел, и тех, кто им помогает. Поэтому ты уходишь туда, а я остаюсь здесь.

Саид осторожно раздвинул ветки, и Володя увидел шагах в десяти от себя старый покосившийся забор. Доски забора были так плотно пригнаны друг к другу, что между ними не оставалось никакого, даже маленького, промежутка. Володя почувствовал, как от волнения в его горле застрял воздушный ком.

— Это и есть Предел? — шёпотом спросил Володя.

— Он самый, — также шёпотом ответил Саид. — И сейчас ты узнаешь, что за ним находится. Только сначала по традиции ты должен сделать вот это.

Саид показал пальцем на небольшой участочек песка, загромождённый обилием куличиков.

— Это оставили все, кого я проводил туда. Возьми! — Проводник подал Володе его старое ведёрко и совок.

Во время лепки последнего куличика на Володю опять нашли грустные воспоминания, и его сердце наполнилось тёплой тоской по минувшему детству.

Он аккуратно подровнял куличик, вытер слёзы и обнял на прощание Саида.

— Ну всё, давай деньги и ступай, — сказал Саид. — И запомни главное: что бы там ни было — обратной дороги нет. Поэтому не паникуй, не мечись, не волнуйся, а принимай то таким, как оно есть.

Кажется, в раскосых восточных глазах Саида тоже промелькнуло что-то похожее на слёзы.

— Будь здоров. — Саид хлопнул Володю по плечу и скрылся в кустах.

Постояв некоторое время в нерешительности, Володя направился к Пределу. Он не знал, насколько длинен этот забор, потому что и направо, и налево его закрывала листва деревьев.

Предел оказался высоким. Хотя Володиного роста оказалось достаточно, чтобы ухватиться за концы трухлявых досок. Он подтянул туловище, зажмурил глаза и с диким воплем перекувырнулся на ту сторону.

— Смотри, смотри! — крикнула мама. — Вовка из песочницы вывалился! Во даёт!

Серьёзный отец прижал очки к переносице и внимательно посмотрел на распластавшегося ребёнка.

— Действительно, вывалился! Ну-ка вставай, вставай!

Папа подхватил Вовку и поставил на ноги.

Детская площадка утопала в солнечном свете. Мимо Вовки, потрясая землю, проносились взрослые дети, которые казались ему настоящими великанами. Голова кружилась от многоголосого визга, пестроты платьиц, штанишек, шапочек, игрушек, колясок и одуванчиков. Кто-то огромный съехал с горки и прыгнул в песочницу, подняв настоящую песчаную бурю. Вовка схватил свое ведёрко и, разбрасывая ноги в стороны, побежал к маме.

Как же славно было на его душе в этот момент! Вокруг расстилался необъятный, бесконечный мир.

И каждая деталь этой приветливой бесконечности, казалось, по-своему улыбается ему.

Высоченная, до самого неба, мама поймала разбежавшегося Вовку и подкинула выше собственной головы. Огромная детская площадка вдруг уменьшилась. Вовке стало так невыносимо смешно, что он закатился громким хохотом, который было слышно, наверное, даже на соседней детской площадке.

— Саидка! — крикнула маленькая и чернявая тетя Гуля своему шустрому, как обезьянка, сыну. — Ты зачем Вовика из песочницы вытолкнул? Вот я тебе задам!

Саидка, разинув рот, на секунду призадумался. Но тут же, забыв об опасности быть наказанным за непослушание, ловко подхватил ничего не подозревающую девочку и как ни в чём не бывало вышвырнул её за пределы песочницы.

— Моя песочница. Мой песок, — недовольно прогудел Саидка и направился к своей следующей жертве.

Соколов внимательно посмотрел на небо и вздохнул.

Закрыл глаза, открыл — чёрт бы побрал этот проклятый ремонт. В сентябре придётся искать новую работу, любимая девушка ушла, кухню еще полгода назад затопили жильцы сверху, а стёкла в комнатах выбило известно в результате каких событий. Радости от того, что взлетел на воздух не его дом, а соседний, уже не ощущалось. И еще дико хотелось есть. Собственно, Андрей и выбрался в ночник — так он называл круглосуточный продуктовый — за едой. Купить котлет каких-то, что ли, хлеба, чтобы быстро и не отравиться.

Оживленная вином продавщица предложила ему булку и загадочную «Цыпляндию». «Цыплячьей страной» оказались куриные котлетки в сухарях. «Пусть „Цыпляндия“,» — решил Андрей и достал деньги.

Вскрывая упаковку куриных котлет на кухонном столе, Соколов обратил внимание на мелкие буковки по периметру крышки — «ИЧП „Григорян“. Ул. Гурманова, 17». Забавно, 17-й дом взорвали неделю назад, а труженики куриного цеха в предсмертной агонии успели-таки выпустить партию котлет-окорочков! И превкусных, только следить, чтоб не подгорели. «Всё, что осталось от дома, фактически лежит передо мной, на тарелке… Зик транзит глория мунди», — философствовал Андрей, копаясь вилкой в котлете.