Растущий лес (СИ) - Страница 2
– Обвинение? – Голос стоящего в круге магов был сух, но спокоен.
– Обрывание крови звезд, – сказал, как плюнул, князь.
– Не виновен. – Защитные плетения вокруг старого эльфа стали стремительно исчезать. – Кто свидетель?
– Не надейся, свидетель – это я. – Владыка Леса улыбнулся. Его улыбка была страшнее оскала любого демона, ибо обещала не просто забвение души, а вечные муки. – И я не побоюсь воспользоваться Предвечными силами.
– Ученик, ты балбес или пьян? – Архимаг, видимо, решил наплевать на титулы и приличия. – От тебя же духи порядка и пепла не оставят!
– Взять его.
– Стоп! Стоп! – В возникшую вокруг архимага переливающуюся хрусталем сферу врезался десяток плетений. Кого послабее, например, демона или дракона, они бы испепелили на месте. – Я не виновен! Клятва предков подтвердит!
Набирающие силу заклинания спешно начали дезактивироваться, умело поворачиваемые вспять эльфами. Одно дело – убить преступника, да еще по приказу князя. Тут уж кем бы ни был тот, на кого указала венценосная особа, пощады ему не будет. Совсем другое – умертвить древнейшего и наиболее знаменитого мага своего народа, который готов воззвать к высшим силам, чтобы доказать невиновность. И который, вполне возможно, только что спас князя от смерти. Или от того, что хуже, чем смерть. Духи порядка о том, что такое жалость, знают. Из словаря. Не хочет обвиняемый идти в Зал суда, но согласен на альтернативный вариант, сводящий риск для князя к нулю? Пускай. Смерть, которую принесут порождения порядка, мгновенна и неотвратима. Тени предков же пусть и чуть менее надежны при решении силовой части проблемы, но тем не менее тоже никогда не ошибаются. И на правителя эльфов никогда не нападут.
– Я верю тому, что показала мне моя сила, – пожал плечами князь, и, повинуясь его жесту, магия вновь была приведена в полную боевую готовность, правда, теперь была направлена не на взлом защиты, а на предотвращение побега, – ты был в покоях моей избранницы. После этого нить ее жизни оборвалась, а ведь уже четыре месяца как она носила под сердцем наследника. Не хочешь идти в Зал суда? Так тому и быть.
– Да с чего ты взял, что твою невесту убил именно я? – Возмущению чародея не было предела. – На кой мне это?
– Неважно. – Пылавший жаждой мести владыка Леса решил не вступать в дискуссию и воззвал к силе крови, призывая то, что спало в ней, пробудиться.
Чуть иначе зашелестела листва, не так подул ветер, странно начали вести себя звуки. А на залитой солнцем лужайке вдруг появились тени, в которых, впрочем, без труда можно было узнать тех, кто их когда-то отбрасывал. Все они как одна обладали отличительной деталью: там, где у живых перворожденных находилась середина лба, пламенело подобие княжеской диадемы, в настоящий момент украшавшей молодого разъяренного эльфа, стоящего перед архимагом.
– Диадема, – пробормотал Келеэль по своей давней привычке. – Символ княжеской власти. Мощнейший артефакт, который каждый повелитель эльфов носит всю жизнь, не снимая. Артефакт, который запоминает каждый вздох правителя. И который вполне может тень этого самого правителя ненадолго вернуть из любого посмертия, если, конечно, его душа еще не ушла на перерождение.
– Духи предков, – от голоса ученика Келеэль поежился, – взываю к вам! Ваша плоть и кровь была убита! Помогите найти и покарать виновного!
Тени промолчали и с места не двинулись. Хотя в принципе могли бы и ответить, речь была им доступна, да и мыслить отпечатки князей умели ничуть не хуже, чем их оригиналы. С другой стороны, это ведь были все-таки не живые существа и даже не мертвые. Кто поймет их логику? Одно известно совершенно точно. Своей силы они не теряют и, как и все, кто находится за гранью смерти, лгать не могут. Ну и, соответственно, очень остро чувствуют ложь.
– Интересно, – вслух задумался Келеэль, – а не родственна ли смерть порядку?
– Говори! – велел правитель эльфов бывшему наставнику. – Зачем ты убил Лофию?
– Твою новую пассию? – удивился древний эльф. – Да я ее не видел… лет десять точно не видел!
– Не старайся запутать меня. – Холодной яростью князя можно было напугать даже нежить. Даже очень тупую нежить. – Предки, не дайте ему солгать! Скажи только одно. Ты ее убил?
– Нет.
Слово было сказано. Тени венценосных эльфов, которых к подобию жизни ненадолго вернула сила их потомка, стремительно таяли. То, зачем их призвали, было исполнено, и больше подобиям ушедших за грань смерти владык нечего было делать среди живых. Во всяком случае, пока носитель диадемы не узнает имя настоящего убийцы. Вот тогда, если он позовет, они придут из небытия, чтобы забрать с собой виновного. Но тем не менее, пока существа еще не окончательно ушли в свои малопонятные смертным планы, архимаг поспешил бросить пару фраз, в достоверности которых все присутствующие могли быть уверены: приказ князя отслеживать ложь по-прежнему действовал.
– Я вообще уже почти пятнадцать лет никого не убивал. Последний перворожденный пал от моей руки более семисот лет назад.
– Но... но я же видел... чары показали. – Аватар магии, что стоял на месте князя секунду назад, исчез. Теперь перед подданными был не правитель, нет, просто молодой эльф, который потерял свою женщину и ребенка. И который ожидал, что месть свершится. Здесь и сейчас. Но этого не произошло.
Полуэльф-демонолог облегченно вздохнул, развернулся и поковылял куда-то в глубь парка, дернув за руку ближайшего коллегу и что-то прошептав ему на ухо. Тот внимательно выслушал, кивнул и, передав эстафету по цепочке, поспешил догнать полукровку. За ним последовали и другие волшебники вместе с гвардейцами. Быть свидетелями слабости высших мира сего опасно. Не для жизни, не тот случай, а для карьеры – точно. Оставить владыку наедине с его учителем, чтобы два самых могущественных эльфа государства выяснили отношения в свете открывшихся событий, было оптимальным вариантом.
– Охранные чары дворца так решили? – передразнил бывшего ученика волшебник, по чьим вискам тек пот. Даже самый могущественный и искусный маг мира с трудом мог противостоять объединенному натиску дюжины коллег. – Так их даже студенты, которые лазают в покои к фрейлинам, обманывать ухитряются. Или, может быть, защита твоих личных покоев отличилась? Какая-нибудь из трех известных или парочки тайных? Помнится, я еще твоему отцу сообщил семь способов, как ее обмануть. А чары с тех пор так и не поменялись. Или, может, на свои личные заклятия понадеялся, на те, что повесил с помощью магии жизни? Спешу тебя огорчить, ты в волшебстве не гений!
– Но... кто? – Ярость, пылавшая в глазах князя, разгоралась с новой силой, вот только теперь эманации энергии не были направлены на чародея. Предки не могли ошибиться, а значит, убийцы рядом с ним не было. Да и упадок сил давал о себе знать... призыв мертвых владык – дело далеко не простое.
– Разбирайтесь сами, – зло бросил Келеэль, сгорбившись и тяжело навалившись на посох. – И вели своим холуям снять блокировку телепортации, мне домой пора.
– Стойте, учитель. Простите меня. Я объясню. – Теперь в голосе князя не было ни ненависти, ни силы. Последняя вся ушла на призыв хранителей рода, а первая... первая после слов, сказанных в присутствии венценосных теней, видимо, утратила цель. В голосе правителя эльфов осталась только боль. – Лофия была убита, окончательно и бесповоротно, от нее не осталось даже души. Сегодня. Буквально только что, а ведь она ждала наследника. Моего ребенка...
– Мои соболезнования. Но при чем здесь, ради всех демонов Бездны, я? – мрачно спросил архимаг.
– Заклятия, что хранят покой дворца, опознали в том, кто был в момент смерти в одном с ней помещении, вас, учитель.
– Ученик, только понимание того, какое горе ты переживаешь, извиняет тебя. Снова повторю, я еще тысячелетие назад описал кучу способов обмануть защиту резиденции твоей семьи... И если бы занялся этой проблемой еще раз, уверен, придумал столько же.
– Нет, учитель, это была не она.