Рассвет для солнца (СИ) - Страница 26

— У меня горит еда.

— Ничего, не подгорит. Только попробуй, — продолжал он.

— Нет.

— Какая ты упрямая, — хмыкнул Хип. — Вкусно.

— Я за тебя рада. Тебе вкусно, а мне не нравится.

— Попробуй, а потом спорь дальше. Я же так просто не отстану, — сказал Хип. Зина встретилась с ним взглядом. Нахмурилась. Он же спокойно смотрел на нее. Под этим спокойным взглядом Зина сдалась.

— Хорошо, — согласилась она. Взяла у него из рук половину печенюшки. Попробовала.

— И как?

— Вкусно, — согласилась она.

— Я угадал, — протягивая ей чай, сказал Хип. — А ты только и делаешь, что споришь.

— А не должна? — поднимая вверх бровь, спросила Зина.

— Почему? Спорь. Но буду спорить и я. А там посмотрим, кто из нас выиграет.

— А нам нужны споры? — спросила Зина.

— Так мы с тобой оба упрямцы, — ответил он. — Поэтому споры неизбежны. У тебя там чего-то кипит.

Зина сразу встала и кинулась к плите. Грациозная и легкая. Хип допил чай. Убрал остатки печенья в вазочку.

— Скоро ужинать-то будем? — спросила Диана, заезжая на кухню. — Такие ароматы, что я язык проглочу.

— Еще пять минут, — сказала Зина.

— Как дела? — спросил ее Хип.

— Нормально.

— Это хорошо.

— Когда твой брат приезжает? — спросила Диана.

— Завтра начнется шоу. Жаль, что у меня рабочий день. А то был бы в первых рядах, — ответил Хип.

— Ну, тебя в курсе будут держать всей этой истории, — сказала Зина.

— Завтра начнут трезвонить. Мама будет жаловаться, что не захочет, чтоб эта девица жила в квартире. Брат будет звонить, чтоб спросить чего ему делать. А я буду в это время гвозди продавать, — рассмеялся Хип каким-то зловещим смехом.

— Хип, вот злодей из тебя никудышный, — сказала Зина.

— Это вы меня еще плохо знаете, — ответил он. — Я еще те подлянки умею устраивать.

— О, это чего-то новенькое, — заметила Зина.

— Вот возьму и завтра отключу телефон. Пусть меня в свой конфликт не втягивают.

— И не будет интересно, чем все закончилось? — спросила Диана.

— Тут скорее все только начинается, — ответила Зина, раскладывая еду по тарелкам.

— Это точно. Мама решила, что ее сыновей женщины недостойны, поэтому все женщины, которых бы не привели, попадают в стан врагов, — ответил Хип.

— Это в последнее время или всегда так было? — спросила его Зина.

— Так никто раньше и не порывался знакомить маму с подругой. С ее установкой до восемнадцати лет в сторону противоположного пола не смотреть, мы с Сенькой решили, что маму лучше не нервировать. А сейчас слушать всю эту ругань — вот совсем не хочется. Но Сенька решил рискнуть. Я не стал.

— Думаешь будет скандал? — спросила Зина.

— Уверен в этом, — ответил Хип. — А нервы тебе лишний раз трепать, я не хочу. Как и не хочу выбирать чью-либо сторону. Вот представь, что начнет она тебя оскорблять. Мне чего делать? Если я начну с ней спорить, то это не уважение к матери. Промолчу — так значит даю оскорблять любимую женщину, что тоже не дело и очков к репутации не добавляет. В любом случае я буду в проигрыше, поэтому и не тороплюсь знакомить.

— Такое ощущение, что у тебя мама — монстр, — сказала Диана.

— Я бы так не сказал. Сколько я наблюдал, женщины довольно ревнивы и жадные. Даже если не твое, но не отдадут, потому что авось в хозяйстве пригодиться. С родителями еще сложнее. Когда тебя выращивают, а потом требуют отдачу за потраченные годы, то сразу мысли о рабстве возникают. Но все это приправляется сиропом из лучших побуждений, — ответил Хип.

— Взял нас тут всех оскорбил, — хмыкнула Зина.

— Да вы что! Не было даже мысли. У мужчин есть свои недостатки. И их порой больше, чем у женщин, — ответил Хип.

— И опять мы возвращаемся к нашему спору, который уже неделю длится. Ты обижаешься, что я не названиваю тебе и не требую отчета. А сам говоришь, что не хочешь быть в рабстве, — сказала Зина.

— Зин, а чего тебя из крайности в крайность кидает? Вот сама посмотри. Как у тебя сегодня прошел день? — спросил он.

— В смысле?

— В прямом. Как у тебя прошел сегодняшний день? Простой вопрос.

— Нормально.

— Чего ты сегодня делала?

— Товар принимала. Бухгалтерией занималась, — ответила Зина. — Поставили сегодня холодильник. Теперь будем и водой торговать.

— Но все хорошо на работе? Проблем нет?

— Нет. Пока стабильно.

— Это, на мой взгляд, нормальный разговор. Диан, а у тебя как день прошел? Чем ты сегодня занималась?

— Кино смотрела.

— Целый день?

— Да.

— Допустим, кино так кино. Я просто поинтересовался кто чем занимался. Но я не названивал вам в течение дня требуя доклада. Я не говорил, что Диане хватит кино смотреть, а пусть она чем-то другим займется. Так же как я и не давал тебе советов ставить тебе холодильник или нет.

— Да мы бы тебя послали, — хором ответили сестры. За столом раздался смех.

— Это грубый пример. Но одно время, когда тебя давят заботой и контролем, а другое дело, когда интересуются, почему ты задерживаешься? Не случилось ли чего? Понимаете?

— Не знаю. Я привыкла к свободе. И поэтому никогда никого в ней не ограничиваю, — сказала Зина.

— А я и не говорю, что свободу нужно ограничивать. Я говорю, что интересоваться жизнью человека — это нормально, — ответил Хип. — Намного лучше, чем безразличие. Твоя свобода очень похожа на безразличие.

— Тут зависит от взглядов, — сказала Диана. — С одной стороны, ты прав. Но с другой стороны — права Зина. Вы по-разному смотрите на жизнь, отсюда и не понимаете друг друга.

— По мне, все люди смотрят на вещи с разных точек взглядов. Тем и интересно сходиться вмести и настраивать такие мелочи. Как компьютер, который мы настраиваем под себя, — сказал Хип.

— Кто-то на экран поставит котика, а кто-то машину. Одному программы нужны, а другому папки с фильмами и играми, — дополнила Зина.

— Как-то так, — сказал Хип. Они переглянулись. — Зин, все было вкусно. Я пойду перекурю.

Он вышел на крыльцо. Уже были сумерки. Ночь была темной и густой, как мазут. Вдалеке еще светили фонари, но здесь они не горели. Половина двенадцатого ночи. Холодный ветер пытался забраться к нему под ветровку. Пора уже на свитер переходить. Погода явно уже осень встречать собралась.

— Дай сигарету, — попросила Зина. Он протянул ей пачку. Какое-то время они стояли молча, пока Зина не нарушила тишину. — Ты тогда оговорился?

— Когда?

— За столом.

— Я много о чем говорил, — ответил он.

— Про любимую женщину.

— А, это. Сама догадайся.

— Хип!

— Чего сразу Хип? — хохотнул он. — На глупые вопросы нет смысла отвечать. В словах ничего важного нет, моя хорошая.

Зина хотела отвернуться, но он скользнул ладонью по ее спине, прижимая к себе. Наклонился к ее губам.

— Все это такая ерунда. А ты ей придаешь большое значение. Важно ведь это, — опять целуя ее, ответил Хип.

— Важно отношение.

— А разве не видно, как я к тебе отношусь? — спросил он.

— Я этого не понимаю.

— Так же как и я порой не понимаю тебя. А порой и себя. Но люди такие сложные типы, что их точно не понять.

— Вчера я на тебя сильно разозлилась.

— Зин, давай сразу договоримся, что на глупые споры обижаться не будем. Поспорили, остались при своем мнение и успокоились. Я понимаю, что ты хочешь признаний в любви, но мне это сложно сказать. В себе бы разобраться, почему я с тобой. А врать не хочу. Мне с тобой хорошо, спокойно, удивительно. Уверен, что близость с тобой будет сумасшедшая. Но пока нужно, чтоб мы узнали друг друга лучше, а у тебя прошли страхи. И я это буду повторять, даже несмотря на то, что ты придерживаешься другого мнения. Нам по-хорошему еще с тобой встречаться надо. Но мы решили начать с семейной жизни. Пусть так. Но не торопи. Я же не требую от тебя признаний в любви. Или объяснений почему ты меня к себе пустила.

— Я сама не знаю ответа на этот вопрос.

— Мне кажется, причина в том, что мы с тобой похожи. И понимаем друг друга без слов. Но стоит нам открыть рот, так сразу начинается непонимания и ссоры. Поэтому пока помолчим и постоим рядом. Полюбуемся темнотой ночи. Ведь в этом что-то есть, как и в свете дня. Какая-то неправильная притягательность.