Расстройство Сна (ЛП) - Страница 16

Я допил и попросил счет.

- Она не шутит, - сказал я. Голос мой звучал уверенней, чем я был на самом деле. - Джентльмены? Нил?

Он покачал головой.

- У меня есть жена, ребята. Нельзя.

- Джон?

Он побелел. Казалось, можно услышать, как тикает его мозг, взвешивая все возможности, все “за” и “против”. Потом он встал.

- Я с вами.

Мы заплатили и пошли за ней на улицу.

Днем было жарко, но ночь показалась еще жарче. На улицах было больше народу, чем обычно - форсированный марш завсегдатаев баров, ищущих, где бы еще промочить горло.

- Ничего, если я спрошу, - сказал я, - как ты…?

- Умерла? - Вопрос ее не удивил. - Опухоль головного мозга. Вот так.

Я хотел еще кое-что спросить. Согласно общепризнанному мнению, именно мозг был двигателем, и разрушить мозг мертвеца значило предать его смерти навеки. Поэтому здравый смысл подсказывал, что любое его повреждение, как, например, опухоль, как минимум вызовет какое-нибудь нарушение функции. Но у нее с функциями все было безупречно. Меня интересовало почему.

Но спрашивать я не стал. Это уже слишком из области медицины, слишком антиэротично. И мы плелись за ней быстрым шагом, как пара растерянных собачонок за хозяйкой. Скорость устанавливала она.

Спиртное, красота и запрещенный секс. Они всегда делают тебя собачкой.

- Можешь поверить, что мы и правда это делаем? - прошептал я Джону.

Он стрельнул глазами и усмехнулся.

- Хм… да!

- Я не знаю… что-то мне это не нравится.

- Эй. Ты же вечно треплешься о равенстве прав для мертвых. Как насчет равных прав и в этом? Девочка хочет поразвлечься, мы можем ей это устроить. И она сама попросила. Так в чем тогда проблема?

Его слова не лишены смысла, согласен.

Он слегка толкнул меня локтем.

- А если она сама запрыгнет? Расслабься.

Он потянул рубашку, и я увидел небольшой револьвер у него за поясом.

- Быстрей, парни, - окликнула она. Ее голос лился песней. - Кто тут из нас мертвый?

Она жила в блокированном доме на углу Восемьдесят девятой и Амстердам-авеню. Государственное жилье. Не совсем дыра, но очень близко. Ее высокие каблуки цокали по ступенькам. На едва освещенной лестничной площадке можно было учуять легкий запах мочи - что, мертвые мочатся? - а стены украшали полуоблупившиеся завитушки граффити. Ничего такого, что могло бы нас отпугнуть. Только не тогда, когда ты смотришь наверх и видишь первоклассную попку, которая ходит туда-сюда в этих джинсах. Назад пути не было. Первобытный тумблер в мозгу мужчины уже переключился в позицию «Вкл.», а это надолго.

Она открыла замок с тремя ригелями. Дверь с виду была обмазана дерьмом. Я надеялся, что это всего лишь плохое граффити. Она распахнула дверь, включила свет и шагнула внутрь. Мы на секунду заколебались.

- Ты что, прикалываешься? - сказал Джон.

Внутри квартира выглядела как президентский номер в отеле «Сент-Реджис». Какими бы они там ни были. Красновато-коричневый ковер от стены до стены, длинные черные диваны, шикарная мебель в стиле «хепплуайт» и пятидесятидюймовый кинескопный телевизор. На стенах висело несколько неплохих картин, а занавески были, наверное, из византийского шелка.

Мы вошли.

- Уютненько, - сказал Джон.

Наша хозяйка не отреагировала. Она просто стояла, оценивая нас, пока мы входили и осматривались. Я наконец нашел, что спросить.

- Я думал, что… что мертвые живут за счет государства.

- Это потому, что такие как ты только так нас не трогают.

- Что?

- Эй! Что за херня? Что за «такие как ты»? Ты нас сюда пригласила, помнишь? - сказал Джон.

- Правильно. Но это ведь не значит, что я должна соглашаться с вашей политикой.

- Нет, не должна. Хотя мой друг - либеральный демократ. Короче, хватит строить из себя суку, а? Успокойся.

Она кивнула, улыбаясь.

- Хорошо. Вернемся к теме. Ты хотел знать, как я могу себе это позволить, правильно?

- Ага.

Она стянула маечку через голову. Под ней она была обнаженной.

И совершенной.

- Ну, и сколького это стоит? - сказала она.

Джон охнул.

- Мать твою, так и знал. Долбаная шлюха. Эй, ты нас за идиотов принимаешь, или как?

- Это не дело, - сказал я. Я по-настоящему взбесился. - Ты сама к нам подкатила, а мы просто пошли с тобой. Мы не будем платить.

- Заплатите, - сказала она и вытащила большую полуавтоматическую винтовку из-за телефонной полки возле двери быстрее, чем я обычно глотаю.

Ствол пушки оканчивался длинной черной банкой.

Глушитель.

Она направила винтовку на Джона.

- И еще, Джонни, - сказала она, - даже не думай о том, чтобы достать эту пукалку из-за пояса. Не нащупать ее между твоей рубашкой и пивным брюшком еще сложней, чем то, что ты называешь членом. Доставай ее и бросай на пол. Большим и указательным пальцем, чувак. Медленно.

Джон заколебался. Она взвела курок.

- Не бросишь - понаделаю в тебе столько дырок, что свистеть будешь на ветру. Считаю до трех, герой. Один, два…

Он задрал рубашку, достал пистолет и бросил.

- Теперь бумажники. Бросайте их к моим ногам.

Это мы тоже сделали. Для того, чтобы понять теперь, как она обставила свою квартирку, совсем не обязательно заканчивать академию. Она не шлюха, а вооруженный грабитель, заманивает мужиков к себе на квартиру и чистит их.

Мертвый вооруженный грабитель.

И мы знали, как она выглядит. И где она живет. Она не собиралась выпускать нас живыми.

Джон посмотрел на меня, а я - на него. Я подумал, что мы сказали друг другу что-то вроде «Прощай», когда она выстрелила ему в грудь. Приглушенный выстрел прозвучал как легкий хлопок в ладоши. Он рухнул, как кирпичная стена. Она поразила его прямо в сердце, кровь фонтаном брызнула на целый ярд вверх.

Я наблюдал за тем, как фонтан истощался, пока совсем не исчез.

- Надеюсь, у вас, придурки несчастные, хоть кредитки нормальные!

Теперь винтовка была нацелена на меня. Ей это нравилось. Ее соски сделались длиной с ноготь. Мне стало интересно: она всегда была такой, или это опухоль так ее ожесточила?

- Послушай, - сказал я. Меня трясло. - Давай как-нибудь разберемся. Мы можем…

- Заткнись.

Она пальнула еще дважды - Джону в голову. Череп разнесло, и мозг, похожий на старую комковатую овсянку с красными крапинками, разлетелся по всему полу.

Теперь я понял, зачем ей этот красно-коричневый ковер.

- Не хочу, чтобы он воскрес. В мире гораздо лучше без этого пьяного тролля.

Все, что я мог - стоять и ждать скорой смерти. Я не мог пошевелиться. Я чувствовал себя глупо, и мне было немного грустно, словно я потерял старого друга. Не только Джона, а вообще.

- А я, что? - выдавил я. - Вот просто так пристрелишь?

Она засмеялась.

- Хочешь сказать «после того, что мы с тобой пережили»? Не обязательно.

Она держала пушку расслаблено - так, как обычно держишь телефонную трубку, когда не собираешься звонить прямо сейчас. Но между нами было добрых десять футов. Если бы я бросился на нее, то лежал бы на полу рядом с Джоном.

- Тебе отсюда не выбраться, - сказала она. - Дверь запирается автоматически, на окнах решетки, можешь орать и визжать, но, знаешь, соседи не будут жаловаться.

Конечно, не будут. Соседи все мертвы, как и она.

- И что ты имеешь в виду под «не обязательно»?

Она пожала гладкими обнаженными плечами.

- Будешь жить или умрешь - зависит от тебя.

Мой взгляд говорил, что я не догоняю.

- Я вижу таких говнюков, как ты, каждый день. Для вас мы уже не люди, мы - ничто.

- Неправда. Да, есть до черта фанатиков. Но я всю ночь пытался сказать тебе - я не из таких.

Я защищал свою жизнь, не принципы. И она это понимала.

- Конечно из таких. Чем ты отличаешься? Либеральный демократ, тоже мне. Главное доказательство - ты здесь. Для вас, уродов, потрахаться с мертвой - забава. Есть над чем поржать, есть чем похвастаться за бутылкой. И знаешь, что? У тебя есть отличный шанс.