Рассказы о верном друге - Страница 2

За четвероногим проказником стали наблюдать. Ждали, что ему станет плохо. Ничего подобного! Шалун был веселешенек: колобком катался по комнате, рычал и лаял на воображаемого противника, схватил упавшую со стола бумажку и с азартом изорвал ее в мелкие клочки.

Прошел день. На семейном совете решили дать «больному» столовую ложку касторового масла. Малыш проглотил касторку с наслаждением, как самое вкусное лакомстве, и после старательно вылизал ложку до блеска.

Наутро соску нашли в углу. Из черной она превратилась в белую.

Скоро щенок приучился лакать молоко из блюдечка, есть жидкую манную кашу. Постепенно привыкал он и к твердой пище.

Рост зубов у щенят всегда сопровождается сильным зудом, и в такой период они обычно все грызут и рвут. Пришлось попрятать от малыша туфли, калоши, ботинки, снять на время даже скатерть с обеденного стола, а то маленький хулиган, вцепившись зубами и повиснув всей тяжестью, грозил в один прекрасный день порвать ее. Он с удовольствием грыз морковку, сухари, а иногда с таким ожесточением принимался трудиться над деревянной баклушкой, которую Витя нарочно давал ему, что от нее только щепки летели. Мурку он больше уже не сосал. Игры, правда, между ними еще продолжались, но скоро пришел конец и им. Щенок не умел рассчитывать свои быстро прибывавшие силенки и так впивался в Мурку зубами, что она стала бегать от него.

— Ты что буянишь-то? — говорил в таких случаях Витин отец малышу. — Вот буян!

Постепенно это прозвище сделалось кличкой щенка. Он быстро привык к ней.

— Буян! — кричал Витя, и щенок, забавно забрасывая задние лапы, как будто они стремились опередить передние, бежал к своему молодому хозяину. Прибежав, садился перед мальчиком и, не мигая, смотрел ему в лицо своими карими смышлеными глазками, словно спрашивал: «Зачем звал?»

— Ну? Где опять напроказничал, рассказывай! — разговаривал иной раз мальчик с четвероногим дружком. А щенок молчит, умильно смотрит и старается поставить настороже полувисячие ушки, точно пытается понять, что ему говорят.

Витя нарадоваться не мог, глядя на своего питомца. Из крошечного неказистого создания тот на глазах превращался в собаку. Тупая короткая мордочка стала удлиняться, плотно прижатые к голове ушки оттопырились, хотя еще и не походили на треугольные стоячие уши восточноевропейской овчарки. Подлинней стал и хвостик. А темно-бурый, почти черный цвет шерсти как-то незаметно изменился на более светлый.

Было приятно отмечать, как с каждой неделей меняется выражение щенячьей мордочки, появляется какая-то осмысленность во всех движениях, поступках, по-другому смотрят глаза, в которых начинает пробуждаться ум.

Мама говорила, что когда Витя уходит в школу, Буян часами сидит у окна и тоскует, ожидая хозяина. Утром он ходил около кровати мальчика и с нетерпением ждал, когда тот проснется, а если Витя спал слишком долго, принимался стаскивать с него одеяло. А раз, когда в каникулы Витя на несколько дней отлучился из дому, Буян был скучный и ничего не ел.

Витя готовил уроки, когда прибежал соседский мальчик и крикнул в окно:

— Виктор, спасай своего Буяна!

Витя опрометью выскочил во двор, а оттуда на улицу. Перед воротами стояла легковая автомашина, какие-то люди, захлопнув дверцу, усаживались в ней, а на переднем сиденье рядом с шофером стоял на задних лапах Буян, царапал стекло кабины и жалобно скулил.

«Украсть хотят. Понравился им Буян…» — пронеслось в мозгу мальчика. Подбежав к автомобилю, он принялся что есть сил барабанить в дверцу, громко крича:

— Отпустите собаку! Это моя собака! Неизвестные люди засмеялись, открыли кабину и выпустили Буяна, а один из похитителей, смуглый высокий мужчина, сказал:

— Получай свою собаку. Да, смотри, в другой раз без себя ее бегать не отпускай. А то не видать тебе ее, как своих ушей!

С этого дня Витя перестал выпускать Буяна на улицу одного, а всегда гулял с ним сам.

Буян рос резвым и сильным. Играть он был готов с утра до позднего вечера. Набегается, нарезвится на улице вволю, придет домой — опять топчется между людьми, заглядывает всем в глаза: не поиграют ли? Из-за этого ему часто приходилось терпеть разные мелкие неприятности — то прищемят хвост, то отдавят лапу. Особенно часто наступал ему на лапы близорукий отец Вити. Буян взвизгнет на весь дом и отскочит с таким видом, как будто ему грозила смертельная опасность.

— Не ходи босиком! — скажет невозмутимо отец.

А Буян опять весел и готов играть.

Наигравшись, набегавшись за день, Буян продолжал заниматься тем же и во сне. Спит, а у самого дергаются ноги, ходят мускулы под кожей, мелко-мелко дрожат веки. Порой даже начнет тоненько тявкать.

— Ну, побежал! — говорил в такие моменты отец.

— Папа, неужели он видит сны? — спрашивал Витя, с удивлением прислушиваясь к сонному подвыванию щенка.

— А почему бы и нет? Ты же их видишь!

— Ну, то я…

— Ты не согласен? А что такое сон? Ты задумывался? Сон — отражение действительности. Впечатления дня тревожат его ночью, и в этом смысле разница между тобой и Буяном небольшая…

— А что он видит? — поразмыслив, спрашивал Витя.

— Это уж ты спроси у него. Вероятно, гонится за чужой собакой…

К полугоду Буян ничем не напоминал того горемыку, какого Витя принес в старой муфте. У него встали уши. Теперь он удивительно походил на большого и красивого породистого пса, которого однажды Витя видел на выставке собак.

Однажды в школу, где учился Витя, пришел высокий загорелый мужчина в военном. На общем собрании учащихся, происходившем в большом зале, он отрекомендовался представителем клуба служебного собаководства и спросил, кто из ребят хочет стать членом этого клуба.

Школьники молчали. Тогда военный спросил:

— Кто из вас, ребята, любит животных? Подняли руки все. Военный улыбнулся.

— А у кого есть дома свои четвероногие друзья?

Опять подняли руки многие. Почти у всех были дома кошки или котята. У нескольких ребят во дворе жили дворняжки. И только у Вити оказался свой собственный щенок, да не простой, а породистый (так говорили Вите соседи, хозяева Атильды).

Гость вытащил покрасневшего Витю на середину сцены и спросил:

— А кто еще хочет воспитывать породистого щенка? Желающих нашлось немало.

— Тогда надо вам организовать кружок юных Друзей обороны, потому что овчарка — это служебная собака, а служебные собаки необходимы нашей стране и в мирном быту, и для обороны.

— Дядя… — начал было Витя, когда собрание кончилось и военный спустился со сцены. Мальчик поперхнулся, но тотчас же продолжал уверенно: — А я вас знаю!

— Откуда же?

— А вы хотели у меня собаку увезти, — смело ответил Витя.

— Ого! — засмеялся военный. — Теперь и я, кажется, припоминаю тебя. Возможно, что и хотел. Только не для того, чтоб украсть, а как раз наоборот. Тебе же на пользу.

— Как это? — удивился Витя.

— А вот так. Чтобы в другой раз не отпускал собаку беспризорной. Собачников знаешь, которые по улицам ездят и всех бродячих собак ловят и в ящик сажают? Видал, конечно. А если бы они твою собаку поймали? Это было бы похуже. Вот чтобы этого не случилось, я и хотел подобрать твоего щенка. А у меня в клубе он уж никуда не делся бы. Через денек-другой он вернулся бы к тебе, а для тебя была бы хорошая наука…

— А куда они их потом девают? — спросил Витя, думая о собачниках, разъезжающих по городу. Ему не раз приходилось наблюдать, как они ловко ловили собак проволочными петлями-удавками, привязанными к длинным палкам. Раз — и готово! А собак всегда жалко-жалко…

— Куда девают? Подождут немного, и если хозяин не явится выкупить животное — значит, считай, конец. Получше — продадут, и не узнаешь куда, а которые похуже — на веревку…

Только теперь Витя понял, какой опасности подвергался его Буян. Он отошел от военного пристыженный.

После этого Витя стал аккуратно посещать кружок юных собаководов. Вместе с ним там занималось много мальчиков и девочек. Лекции в кружке читал тот самый военный, который приходил к ним в школу. Он оказался начальником клуба служебного собаководства.