Рассказы - Страница 109

Тут же, из кабинета, я позвонил Джеку Конихану.

- Ты бы смог опознать кого-нибудь из тех, кого видел ночью в машинах? спросил я, когда он вылез наконец из постели.

- Нет. Было темно и шли они быстро. Свою-то гориллу едва разглядел.

- Не узнает, да? - сказал капитан. - Ну что ж, я могу продержать его двадцать четыре часа, не предъявляя обвинения, и сделаю это, но если ты ничего не отроешь, придется отпустить.

- А что, если отпустить сейчас? - предложил я, покурив с минуту и подумав. - У него кругом алиби, и прятаться от нас незачем. Оставим его на день в покое - пусть убедится, что за ним не следят, - а вечером сядем ему на хвост и не слезем. Есть что-нибудь по Большой Флоре?

- Нет. Парень, убитый на Грин-стрит, - Берни Бернхаймер, он же Маца, вероятно, карманный вор, крутился среди фирмачей, но не очень...

Его прервал телефонный звонок. Он сказал в трубку:

- Алло. Да. Одну минуту, - и придвинул аппарат ко мне.

Женский голос:

- Это Грейс Кардиган. Я звонила вам в агентство, и мне сказали, где вас найти. Мне надо с вами увидеться. Можно прямо сейчас?

- Где?

- Телефонная станция на Пауэлл-стрит.

- Буду через пятнадцать минут, - сказал я.

Позвонив в агентство, я вызвал к телефону Дика Фоули и попросил его сейчас же встретиться со мной на углу Эллис- и Маркет-стрит. Затем я отдал капитану его телефон, сказал: "До скорого" - и отправился на свидание.

Дик Фоули уже ждал меня на углу. Этот маленький смуглый канадец, ростом под полтора метра - на высоких каблуках, - весил минус сорок килограммов, разговаривал как телеграмма скопца, и мог проследить за каплей соленой воды от Сан-Франциско до Гонконга, ни разу не выпустив ее из виду.

- Анжелу Грейс Кардиган знаешь? - спросил я его.

Он сэкономил слово, помотав головой.

- Я встречусь с ней на переговорном пункте. Когда мы расстанемся, иди за ней. Не думай, что тебя ждет легкая прогулка: девушка шустрая и знает, что за ней идет хвост, но ты постарайся.

Дик опустил углы рта, и у него сделался один из редких припадков разговорчивости:

- Чем они шустрее на вид, тем с ними проще.

Я направился к переговорному, он - за мной следом. Анжела Грейс стояла в дверях. С таким мрачным лицом никогда ее не видел, и поэтому она показалась мне менее хорошенькой, чем обычно; в зеленых глазах, правда, было слишком много огня, чтобы говорить о мрачности. Она держала свернутую трубкой газету. Она не поздоровалась со мной, не улыбнулась, не кивнула.

- Пойдем к Чарли, там можно поговорить, - сказал я, проводя ее мимо Дика Фоули.

Она не проронила ни звука, пока мы не уселись друг против друга в кабинете ресторана и официант не принял заказ. Тогда она дрожащими руками развернула газету.

- Это правда? - спросила она.

Я взглянул на то место, по которому постукивал ее дрожащий палец, репортаж о находках на Филмор- и Арми-стрит, но осторожный. Я сразу заметил, что имена не названы, полиция подстригла заметку. Сделав вид, будто читаю, я прикинул, выгодно ли будет сказать ей, что газета все выдумала. Но никакой отчетливой пользы в этом не увидел и решил не отягощать душу лишней ложью.

- В целом все верно, - ответил я.

- Вы туда ездили? - она скинула газету на пол и подалась ко мне.

- С полицией.

- Был там.. - слова застряли у нее в горле. Белые пальцы скомкали скатерть посередине между нами. - Кто был?.. - удалось ей выдавить на этот раз.

Молчание. Я ждал. Она опустила глаза, но раньше я успел заметить, что вода в них притушила огонь. Пока мы молчали, явился официант, поставил еду, ушел.

- Вы знаете, что я хочу спросить, - наконец сказала она тихим, севшим голосом. - Он был? Он был? Скажите ради Бога!

Я взвесил их - правду против лжи, ложь против правды. И снова правда восторжествовала.

- Пэдди Мексиканца убили - застрелили - в доме на Филмор-стрит.

Зрачки у нее стали как булавочные головки... снова расширились, превратив глаза из зеленых в черные. Она не проронила ни звука. Лицо ее ничего не выражало. Она взяла вилку, поднесла ко рту салат... и еще раз. Я протянул руку через стол и отобрал у нее вилку.

- Все ведь на платье падает, - проворчал я. - Рта не откроешь - ничего не съешь.

Она потянулась через стол к моей руке, схватила ее дрожащими руками пальцы подергивались так, что она меня оцарапала.

- Вы мне не врете? - не то всхлипнула, не то выпалила она. - Вы всегда честно себя вели. В Филадельфии вы были человеком. Пэдди всегда говорил, что из легавых вы один порядочный. Вы не обманываете?

- Все честно, - подтвердил я. - Пэдди для тебя много значил?

Она тупо кивнула, стараясь справиться с собой, и опять застыла.

- Есть возможность рассчитаться за него, - предложил я.

- Это как?..

- Говорить.

Она долго смотрела на меня непонимающим взглядом, будто пытаясь ухватить смысл моих слов. Ответ я прочел в глазах раньше, чем услышал.

- Господи, да я сама хочу. Но я дочь Коробки Кардигана. Мне - стучать? Вы против нас. К вам идти? Пошла бы. Но я же Кардиган. Молиться буду, чтобы вы их повязали. Крепко повязали, но..

- Твои чувства благородны, по крайней мере - слова. - Я усмехнулся. Ты кого изображаешь - Жанну д'Арк? А сидел бы сейчас твой брат Фрэнк, если бы его не заложил в Грейт-Фолс его дружок Джон Водопроводчик? Проснись, моя милая. Ты воровка среди воров, и кто других не надул, тот сам с бородой. Твоего Пэдди кто убил? Дружки! Но ты не можешь им ответить - тебе закон не велит. Боже мой!

После этой речи лицо ее стало еще угрюмее.

- Я им отвечу, - сказала она. - Но с вами не могу. Вам сказать не могу. Если бы вы были наш, сказала бы... а подмогу, если найду, так не у вас. И кончим, ладно? Я знаю, что вы сердитесь, но.. вы мне скажете, кого еще... кроме... нашли в этих домах?

- Сейчас, - огрызнулся я. - Все выложу. Расскажу как на духу. Только ты, не дай Бог, не оброни лишнего словечка, пока слушаешь, а то нарушишь этику вашей благородной профессии.

Как всякая женщина, она пропустила мои слова мимо ушей и повторила:

- Кого еще?

- Зря теряешь время. Но вот что я сделаю: я назову тебе парочку, которой там не было: Большая Флора и Рыжий 0'Лири.

Она перестала смотреть на меня как одурманенная. Зеленые глаза потемнели от ярости.