Рассказы - Страница 105

Из тех, кого не поймали, самая важная птица, по-моему, - Вэнс. Он был в машине, которая командовала налетом. Кто еще там сидел - не знаю. На празднествах присутствовал Дрожащий Мальчик и, кажется, Азбука Маккой, хотя его я толком не разглядел. Сержант Бендер сказал мне, что видел Цыпу Сальду и Котелка Маклоклина, а Морген заметил Такого-Сякого. Это хороший поперечный разрез компании - арапы, стопщики, мокрушники со всей страны.

Дворец юстиции сегодня больше похож на бойню. Никого из гостей полиция не убила, насколько я знаю, но кожа на них будет отваливаться. Журналистам, которые любят порыдать о том, что у них называется третьей степенью, стоило бы туда заглянуть. После хорошей бани кое-кто из гостей заговорил. Но в том-то и чертовщина, что всего они не знают. Они знают некоторые имена: Дэнни Берк, Фрей Тоби, Старик Пит Бест, Пузырь Кларк и Пэдди Мексиканец названы - но все лошадиные силы полиции не выбьют из них больше ничего.

Дело, по-видимому, было организовано так: Дэнни Берк, к примеру, широко известен как военный артист в Балтиморе. Теперь этот Дэнни беседует с восемью или десятью подходящими ребятами - по очереди. "Как ты смотришь на то, чтобы подзаработать на Западном побережье?" - спрашивает он. "А делать что?" - интересуется кандидат. "Делать что тебе скажут, - отвечает ему Король Лягушачьего острова. - Ты меня знаешь. Я тебе говорю: дело жирное, дело верное, раз - и ваших нет. Все, кто пойдет, вернутся богатыми - и вернутся все, если не будут мух считать. Больше я ничего не говорю, а не подходит - разговора у нас не было".

Все эти субчики знают Дэнни, и, если он сказал, что дело верное, им этого довольно. И они соглашаются. Он им ничего не объясняет. Он велит им взять пистолеты, каждому выдает двадцать долларов и билет до Сан-Франциско и договаривается о месте встречи. Вчера вечером он их собрал и сказал, что налет будет утром. Они уже поболтались по городу и знают, что тут полно гастролеров, среди прочих - такие молодцы, как Цыпа Сальда, Бритва Вэнс и Дрожащий Мальчик. И утром во главе с Королем Лягушачьего острова отправляются на дело.

Остальные расколовшиеся изобразили примерно такую же картину. Несмотря на тесноту в тюрьме, полиция наша нашла свободные места и запустила наседок. Бандиты в большинстве друг с другом не знакомы, работать наседкам было легко, но единственное, что они сообщили нового, - арестованные сегодня ночью ожидают оптового освобождения. По-видимому, думают, что банда нападет на тюрьму и выпустит их. Скорее всего, это сказки, но, так или иначе, полиция теперь приготовилась.

Таково положение на этот час. Полиция прочесывает улицы и забирает всех небритых и всех, у кого нет справки от приходского священника о посещении церкви, - с особым вниманием к отбывающим поездам, пароходам и автомобилям. Я послал Джека Конихана и Дика Фоули на Северный берег - поболтаться по кабакам, послушать, о чем там говорят.

- Как вы полагаете, задумал операцию и руководил ею Бритва Вэнс? спросил Старик.

- Надеюсь... мы его знаем.

Старик повернулся в кресле, посмотрел кроткими глазами в окно и задумчиво постучал по столу карандашом.

- Боюсь, что нет, - возразил он, как бы извиняясь. - Вэнс - хитрый, находчивый и решительный преступник, но у него есть слабость, общая для людей этого типа. Его стихия - непосредственное действие... не планирование. Он провел несколько крупных налетов, но мне всегда мерещился за ними еще чей-то ум.

Я не мог с ним препираться. Если Старик говорил, что дело обстоит так, то так оно скорее всего и обстояло; он был из тех осмотрительных, которые увидят ливень за окном и скажут: "Кажется, дождик пошел", чтобы не ошибиться: а вдруг кто-то льет воду с крыши.

- И кто же этот архиум? - спросил я.

- Вероятно, вы это узнаете раньше меня, - сказал он с милостивой улыбкой.

Я вернулся в суд и помогал варить арестованных в масле часов до восьми - когда голод напомнил мне, что я не ел с утра. Я исправил эту оплошность, а потом отправился к Ларою - не спеша, чтобы ходьба не мешала пищеварению. У Лароя я провел три четверти часа и никого особенно интересного не увидел. Кое-кто из посетителей был мне знаком, но они не выразили желания общаться в преступном мире точить лясы с сыщиком сразу после дела не полезно для здоровья.

Ничего тут не добившись, я перешел к Итальянцу Хили - в соседний притон. Приняли меня так же - дали столик и оставили одного. Оркестр у Хили играл "Не обманывай" и те, кому хотелось размяться, упражнялись на площадке. Среди танцоров я увидел Джека Конихана, руки его были заняты крупной смуглой девицей с приятным, грубо вылепленным лицом.

Джек, высокий стройный парень двадцати трех или двадцати четырех лет, прибился к нашему агентству месяц назад. Эта служба была у него первой, да и ее бы не было, но отец Джека решил, что если сынок хочет погреть руки в семейной кассе, то должен расстаться с мыслью, будто продравшись через университет, он натрудился уже на всю жизнь. И Джек поступил в "Континентал". Он решил, что сыск - забавное дело. Правда, он скорее схватил бы не того человека, чем надел бы не тот галстук, но, в общем, обнаружил неплохие задатки ищейки. Симпатичный малый, вполне мускулистый, несмотря на худобу, с приглаженными волосами, лицом джентльмена и повадками джентльмена, смелый, скорый на руку и с быстрым умом, бесшабашно веселый - впрочем, это по причине молодости. Конечно, в голове у него гулял ветер, и его надо было окорачивать, но в работе я предпочел бы его многим нашим ветеранам.

Прошло полчаса, ничего интересного.

Потом с улицы вошел парень - невысокий, развязный, в очень отутюженных брюках, очень начищенных ботинках, с наглым землисто-смуглым лицом характерного склада. Это он попался мне навстречу на Бродвее после того, как пришили Бино.

Откинувшись на стуле, чтобы широкополая дамская шляпа заслонила от него мое лицо, я увидел, как молодой армянин прошел между столиков в дальний угол, где сидели трое мужчин. Он что-то небрежно сказал им - с десяток слов, наверное, - и перешел к другому столику, где сидел в одиночестве курносый брюнет. Он уселся напротив курносого, бросил ему несколько слов, с ухмылкой ответил на его вопросы и заказал выпивку. Опорожнив стакан, пошел через весь зал - сообщить что-то худому человеку с ястребиным лицом - и удалился из ресторана. Я вышел следом, миновав столик, где сидел со своей девушкой Джек, и переглянулся с ним. Молодой армянин отошел уже на полквартала. Джек нагнал меня, обогнал. С сигаретой в зубах я его окликнул: "Огоньку не найдется?"