Рассказ Хода Хана - Страница 16

Пришлось проплыть несколько миль по болотистой поверхности, пока мы не увидели плоскую гору, о которой говорили вамбуто. Сей вид подстегнул нас: мы страстно желали добраться до золота, которое, по словам Гордона, водилось там в изобилии.

Впрочем, показавшийся вдали остров более походил на возвышенность с плоской вершиной, чем на гору. Склоны поднимались примерно на две сотни футов в высоту – отвесно из болота, окружающего остров со всех сторон; если бы это была гора, она была бы огромной.

Гордон припал к окулярам бинокля, осмотрел остров и сказал, что видит на нем деревья, хотя не похоже, что это джунгли.

В болоте водилось множество крокодилов, но змей было не очень много: их поедали болотные птицы, чем-то похожие на цапель, с такими же голенастыми ногами и длинными шеями.

Гордон и Кубо плыли впереди на маленьком плоту, более легком, чем остальные, и потому более управляемом. Остальные плоты следовали за ними.

Мы постарались сделать наши плоты так, чтобы они могли плыть не только по трясине, но и по воде. Войдя в одно из маленьких озер, мы пересекли его, используя шесты как весла. Получилось недурно, посему мы и далее старались плыть по озерам, не углубляясь в болота: грести было куда легче, чем отталкиваться шестами от илистого дна.

Повсюду кипела жизнь. Крокодилы дрались и пожирали друг друга, болотные птицы кормились крокодильими яйцами и маленькими крокодильчиками, но, несмотря на это, тварей в мутных водах имелось огромное количество: тысячи и тысячи крокодилов.

Мы причалили к каким-то маленьким островкам, возвышавшимся над топями словно небольшие бугры. Мангровые деревья и бамбук росли на них так густо, что через них едва можно было пробраться. Здесь гнездились тысячи болотных птиц, а на некоторых островках грелись на солнце крокодилы.

Гордон сказал, что об этих островах писали карфагенские путешественники. Карфагеняне обнаружили, что большинство островов были необитаемы. Их использовали как своего рода базы для флотилии: народ этой островной империи имел довольно мощный флот из лодок и каноэ, предназначенный как для войны, так и для торговли. Гордон добавил, что карфагеняне торговали с пигмеями и с племенами, обитавшими по берегам озера, а также с племенами, жившими дальше в глубине джунглей.

Карфагеняне отметили в своих книгах, что островной народ стремился иметь большие запасы слоновой кости. Местные жители охотились на огромных животных, добывая слоновую кость – это был главный товар, предмет торговли с другими племенами. Ценились также яркий мех и перья. Карфагеняне не упоминали, откуда пришли в этот дикий край представители белой расы: возможно, и сами не знали. Империя была столь древней, что ее жители могли запамятовать о своих истоках.

Гордон полагал, что раса белых людей должна быть очень древней, древнее шумеров: народ, который жил в Месопотамии столь много веков назад, что никто не знал, откуда они пришли.

– А откуда взялось золото? – спросил удивленно Яр Али.

– Не знаю. Возможно, его добывали на острове, – ответил Гордон. – Но золото там было, огромное количество золота!

– Погрузи я в него руки по локоть – мне все равно, откуда оно взялось, – сказал Яр Али.

Мы высадились на остров, лежавший посреди одного из маленьких болотистых озер. Он был довольно большим и поднимался над болотом выше, чем другие. Кубо отправился вглубь клочка суши.

Вскоре он вернулся и доложил Эль Бораку, что обнаружил в джунглях какие-то строения.

Бамбуковые заросли росли здесь столь густо, что в некоторых местах мы прорубали себе дорогу топорами. Достигнув центра острова, мы набрели на развалины древнего храма. Растения тропического леса оплели руины, почти скрыв их под зелеными стеблями.

Полуразрушенные стены храма окружали большую площадку. Крыши не было. Войдя через проем в стене, мы увидели посредине каменное изваяние свернувшейся кольцом змеи. Недвижное тело возлежало на постаменте, украшенном резными изображениями сородичей гада – такие же барельефы украшали стены храма.

Гордон обошел и внимательно осмотрел развалины. Вид у него был заинтересованный и озадаченный.

– Карфагеняне не упоминали о другом народе, – сказал он. – Мне кажется, что люди, построившие храм Змеи, не возводили храм Слона, обнаруженный нами на краю болота. Очень разные архитектурные стили, столь разные, что едва ли один и тот же народ построил оба храма. Храм Слона... – Он ненадолго задумался. – Изваяния слонов, вырезанных из камня, непропорциональны. Линии строений мощные, но безвкусные. Во всех деталях храма чувствуется грубая примитивная сила и... свобода выражения. Напротив, скульптура храма Змеи намного выше по искусству исполнения, но в ней отсутствует сила выразительности. И еще: время, кажется, мало повредило стены храма Слона. А храм Змеи почти весь лежит в руинах.

– Быть может, храм Змеи построил тот же народ, но позже? – спросил Лал Сингх.

– Возможно, – кивнул Эль Борак. – Однако не думаю, чтобы народ, добившийся более высокого уровня в искусстве, начисто забыл достоинства более ранней архитектуры – естественную выразительность и прочность. Думаю, храм Змеи был построен раньше храма Слона.

– Раньше? – недоуменно переспросил Лал Сингх.

– Да, раньше, – ответил Эль Борак. – Изображения на стенах храма Слона, несомненно, выполнены с применением металлических инструментов. А строители храма Змеи, по всей видимости, пользовались каменными орудиями.

– Неужели изваяния, подобные здешним, могут быть исполнены инструментами из обсидиана или еще какого-нибудь камня? – спросил Лал Сингх.

– Да, люди неолитической эпохи достигли высочайшего искусства в создании оружия и инструментов из камня. Таким образом, можно сказать, что искусство храма Змеи питало искусство храма Слона.

– А почему на бивнях слона были пятна крови? – спросил Абдул Хан.

– Точно не знаю, но склонен думать, что в каждом храме было что-то вроде алтаря, так как большинство первобытных людей приносили человеческие жертвы. Возможно, жертв убивали посредством бивней каменного слона.

– Из двух народов мог один быть чернокожим? – спросил Яр Али.

– Невозможно, – сказал Эль Борак. – Чернокожие никогда не добивались таких достижений в искусстве.

Когда мы вернулись к плотам, я подошел к Эль Бораку.

– Сахиб, я не хотел говорить тем несчастным, что вы не все знаете о древних временах. Но я нашел вот это в развалинах храма Змеи.

Я подал медный топор. Он был легкий, длинный, с отверстием для ручки на конце, а не в середине, повернутым под прямым углом к лезвию. Ручка должна была быть изогнутой, для того чтобы пройти в отверстие. Лезвие было узким, с очень сильно стесанным, закругленным краем.

– Древняя форма, оружия, – сказал Гордон, – но я все еще думаю, что изваяния в храме Змеи выполнены инструментами из камня. Быть может, строители применяли металлические орудия, либо на остров пришли племена, знакомые с металлом. Могло быть и так, что раса белых людей появилась на этом острове до тех пришельцев, которых видели карфагеняне. Сохрани у себя топор, Хода Хан. Когда мы вернемся в цивилизованный мир, ты сможешь продать его в Британский музей.

Отчалив от острова, мы продолжили путь. Когда мы пересекали весьма топкое место, несколько крокодилов напали на нас, а один даже попытался забраться на плот. Уналанга прогнал рептилию своим ассагаем. Другие воины схватили боевые топоры и дубинки и стали бить крокодилов, отгоняя их от плотов.

Гордон и Кубо возвратились, гребя на своем маленьком плоту. Они сообщили, что мы скоро достигнем острова.

– Отлично, – сказал Багхила Хан, – утомила меня эта трясина.

Гордон кивнул. Он смотрел на бескрайние болота, простиравшиеся вокруг нас, на крокодилов, ревевших и барахтавшихся в трясине, на высокие утесы острова, на мангровые деревья, протянувшие свои огромные ветви, словно уродливые руки, на стоячие озера, на стаи болотных птиц, плавающих, орущих, парящих в воздухе.

– Достойно вдохновения Данте, – сказал он.