Расщелина - Страница 34
Молодые люди не обращали внимания на Хорсу, пытающегося ковылять на своей кривой деревяшке. Женщины вели себя не лучше. Детей у них было меньше, ибо некоторые умерли, а беременных совсем, почитай, не осталось. Они держались обособленной группой, в сторонке от мужчин, получая свою долю пищи. Мальчики иногда присоединялись к общей вечерней трапезе, но чаще всего их голоса доносились откуда-нибудь из леса. О подконтрольности их кому-либо не было даже и речи. Эти дети, не вошедшие еще в мужское тело, храбростью и умением не уступали мужчинам, которые не то побаивались, не то просто не желали связываться с подрастающим «отродьем расщелин».
Пользуясь междувластием, женщины попытались занять командные позиции, но парни заявили им, что они всего только глупые дыры, так что пусть они свои дыры лучше заткнут да помалкивают.
На свет вылез еще один новорожденный, и парни погнали женщин с их шумным отродьем подальше от общего лагеря.
Хорса не мог добиться внимания ни одного из взрослых парней, никто не хотел слушать его болтовню о неведомой стране, сияющей на горизонте в лучах дальнего заката золотом и перламутром под тяжелыми темными тучами.
Хорса оказался не нужен вообще никому.
Убогость вождя лишила бывших его людей духа единения. Он лежал в тени скалы и размышлял: почему же еще совсем недавно они ему подчинялись, почему он считался сильнее и лучше остальных? Почему все его слушали?
Кроме, конечно, малолеток. Эти уже давно ни к кому не прислушивались.
Мэйва, молодая женщина, проявившая к Хорсе доброту и предостерегшая его, рассказала ему, что малолетки нашли пещеру или даже систему пещер, куда и переселились окончательно. Разве он, Хорса, не заметил, что их в последнее время совсем не видно? Нет, Хорса ничего не заметил. Это его неприятно поразило. Боль отнимала слишком много внимания, требовала уважения к себе. Ставшая непослушной нога отвлекала силы и внимание. Он с трудом поднялся при помощи своей деревяшки и зашагал, точнее, потащился по песку.
Встав, Хорса заметил, что снова привлекает внимание. Люди все еще не желали слушать о его волшебной стране, но в остальном…
Мэйва спросила о детях, и спрошенный как-то неуверенно и даже раздраженно пожал плечами. Что они намерены предпринять? Хорса видел, что отсутствие детей беспокоит старших и что те уже неоднократно обсуждали этот вопрос.
Хорса попрочнее устроился на своих трех опорах и заявил, что хочет осмотреть пещеру — или пещеры. Казалось, часть былого авторитета вернулась к нему, ибо к палке-костылю добавились еще два молодых человека, с помощью которых он и добрался до скал, выходящих на берег и нависавших над пляжем. В скале — провал, к провалу ведет пробитая утоптанная тропа, и можно с уверенностью сказать, что тропой этой пользовались часто.
Здесь содержится определенный намек на число малолеток в лагере. Для того, чтобы тропа оказалась утоптанной, мало четырех, шести, даже, скажем, десятка ног. Может быть, конечно, мы снова видим здесь временной аспект измерения. Люди задержались в этой части берега на срок гораздо больший, чем сами предполагали. У входа в пещеру кусты вырваны и вырублены. Отсюда дети могли наблюдать за пляжем, за тем, чем заняты взрослые, как те жгут свои костры и готовят трапезу, в которой вообще-то и сами они должны были бы принимать участие. Легко представить себе насмешки развеселых мальцов, наслаждающихся свободой и следящих за теми, кому они должны были подчиняться.
Сама пещера была очень велика, с высоким сводом. Края ее терялись в жутковатом мраке, куда не захочется ступить ни малому, ни взрослому. Главная пещера, очевидно, уже долго использовалась животными. На боковых уступах сложено — точнее, беспорядочно разбросано — кое-какое имущество: снятые со зверей шкуры, набедренные повязки из рыбьей кожи, большая раковина с питьевой водой, остатки последнего ужина. Проветривалась пещера недостаточно, в воздухе висела жуткая вонь. А где же обитатели? Их не видно. Взрослые покричали, даже пригрозили, но в ответ лишь эхо да последующая звенящая тишина. Дети либо отправились на охоту, либо спрятались в отдалении и выжидали, когда наконец взрослые уйдут. Хорса предложил своим сопровождающим пройти вглубь пещеры, и те согласились, однако с колебаниями, так как внутри было полно невесть куда ведших разветвлявшихся ходов. Оказалось, кое-кто из взрослых парней уже наведывался в эту пещеру и осматривался в ней. Почему-то молодые люди стыдились в этом признаться. Да-да, были они уже здесь, были. Следили за малолетками, пока Хорса валялся больной.
Хорса сказал, что в пещеру нужно наведаться вечером, чтобы посмотреть, не вернулись ли дети, но ему ответили, что мало радости таскаться по этим пещерам, в которых то и дело рычат хищники. Кто-то добавил, что встретиться с малолетками куда опаснее, чем с любым хищником. Хорса стоял, опираясь на клюку, дрожа от слабости, внимательно слушал. Перед ними открывалась целая система пещер, связанных туннелями. Здесь текли подземные реки, впадавшие в подземные озера. Если уж затевать розыски в этих лабиринтах, то с утра, разбившись на две партии, запасшись в лесу прочными длинными веревками, приготовив факелы. Если одна группа заблудится, другая ее отыщет.
— Мы не можем бросить мальчиков, если они здесь заблудились, — убеждал Хорса. Он понимал, что убедить сомневающихся нелегко, и добавил: — Не забывайте, что они совсем еще дети.
Однако он встретил немало сомневающихся и несогласных взглядов.
— Дети? Он называет это хищное зверье детьми?
Хорса дождался, пока сопровождавшие его парни удалились, потом крепче сжал свою клюку и поковылял за ними. К нему приблизилась Мэйва. Выйдя на площадку перед пещерой, к растоптанным остаткам костров, Хорса ухватился за ствол молодого деревца, закрыл глаза, попытался сосредоточиться. Когда он снова открыл глаза, Мэйва все еще поддерживала его, а взгляд его уперся в дальний горизонт, в сияющую линию с темными тучами над нею, и он понял, что смотрит на свою необретенную землю. Отсюда, сверху было видно, что она занимала значительную часть горизонта. Хорса напряг зрение, стремясь разглядеть детали, но тщетно. Как далеко до этой земли? Задавался ли Хорса этим вопросом или измерял расстояние черепашьим темпом гребли, усилий его собственных и его покойного товарища да бешеным порывом шторма, выбросившего его друга обратно на берег, что стоило тому жизни? Может, прыгнуть туда, в жаркий летний воздух, в направлении его страны, ждущей Хорсу с нетерпением? Мэйва, заметив его взгляд, посмотрела в том же направлении и ворчливо пробормотала:
— Хорса, людям не нравится, когда ты так смотришь туда. Что ты там узрел? Там облака клубятся, мы это все видим.
Хорса заметил вспышку в дальних тучах над горизонтом. Молния? Чем вызвана эта вспышка, как будто знак для него, как будто напоминание: «Я здесь, не забывай обо мне!»
Поддавшись давлению руки Мэйвы, Хорса направился вниз, на пляж. Споткнувшись, он успел выпрямиться, не упал, надеясь, что окружающие не заметили его слабости и неполноценности. Мэйва терпеливо поддерживала его, пока они не добрались до пляжа. Там Хорса опустился на валун, дождался, пока слабость покинула его.
Когда на пляже зажглись вечерние костры, взгляды то и дело невольно устремлялись вверх, ко входу в пещеру. Загорится ли там костер, промелькнет ли детский силуэт? Но и в эту ночь, и в последующие вход в пещеру оставался темным, там не наблюдалось никакого движения. Казалось, даже хищники и прочая живность избегали этого места. Начались толки о том, что дети пропали. Наконец, однажды к полудню, когда свет дальше всего проникал в пещерный полумрак, на поиски отправились парни и мужчины с веревками и факелами. Вскоре стало ясно, что в скалах скрывается путаница лабиринтов, что дети вполне могли утонуть, свалиться в бездонную расщелину. Мужчины кричали, голоса их отражались стенами дальних пещер и туннелей, им казалось, что слышны голоса детей, зовущих на помощь, хотя, скорее всего, до них доносились лишь крики чаек или даже каких-то зверьков, живущих в пещерах, отраженные и искаженные лабиринтами. Снова попытались проникнуть вглубь, сколько хватило веревок, но лабиринт оказался запутанным, со множеством ответвлений, и вторая попытка тоже не удалась. Хорса сказал, что надо подождать, может быть, дети появятся сами. Но общее настроение склонялось в пользу бегства с этого несчастного пляжа, и чем скорее, тем лучше.