Распутник - Страница 20

Г-жа Тербуш, Дидро.

Дидро открывает дверь г-же Тербуш, которая входит, запыхавшись и с картиной в руках.

Г-жа Тербуш. Тяжелый денек.

Дидро. Да уж!

Г-жа Тербуш (закрывая за собой дверь прихожей). Скажите, вы сейчас были искренни, только что, с вашей дочерью?

Дидро. Да. (Бросается к своему листку и начинает выводить.) Я даже запишу это немедленно. «Энциклопедия» должна помогать отцам.

Г-жа Тербуш. Поразительно. (Пауза. Он пишет; она на него смотрит.) Как можете вы одновременно отстаивать право на индивидуальное наслаждение и утверждать, что индивидуум обязан отказаться от наслаждения в интересах вида?

Дидро (неискренне). Разве здесь есть противоречие?

Г-жа Тербуш. Похоже на то.

Дидро (та же игра). А почему бы, собственно, морали не быть противоречивой?

Г-жа Тербуш. Потому что в этом случае получается не одна мораль, а две. Мораль индивида и мораль вида. И между ними нет ничего общего.

Дидро (прекращая лицемерить). Это досадно…

Смотрит на свои листки и начинает со вздохом зачеркивать то, что только что написал. Затем смотрит на г-жу Тербуш. Она ему улыбается. Показывает картину, которую держит в руках.

Г-жа Тербуш. Что это за холодное мясо, рыба, кости?

Дидро. Натюрморт Шардена.

Г-жа Тербуш. Шардена?

Дидро. Это художник, в которого я очень верю.

Г-жа Тербуш (с сомнением). Мрачновато. (При слоняет картину к стулу и подходит к Дидро. Пока он пишет, она массирует ему плечи.)

Г-жа Тербуш. Вы будете моим вторым философом.

Дидро. Вот как?

Г-жа Тербуш. Я сделала портрет Вольтера.

Дидро. Вольтера? И… только портрет?

Г-жа Тербуш. Нет. Я изучила сюжет вплотную.

Дидро (заинтересованно). И что же?

Г-жа Тербуш. Это не любовник, а снеговик. Стоит за него взяться, как он тает в руках.

Смеются. Дидро с явным удовольствием воспринимает весть о неудаче Вольтера. Откладывает перо.

Дидро. О, я не строю иллюзий. Я не оставлю великого имени в истории.

Г-жа Тербуш. Почему?

Дидро. Потому что в постели я проворнее, чем за письменным столом.

Ими вновь овладевает желание. Он оборачивается и целует ее в шею, а затем покрывает поцелуями ее плечи.

Дидро. Я чувствую, что вы опять поможете мне справиться с задачей.

Г-жа Тербуш. Что вы намерены делать? Я о вашей дочери.

Дидро. Дансени к ней не притронется. Он даже не взглянет в ее сторону.

Г-жа Тербуш. Она так прекрасна, что сможет распалить даже семинариста…

Дидро. Только не Дансени.

Г-жа Тербуш. Почему вы так уверены? Говорят, у него есть любовницы.

Дидро. Он сам это говорит. (Целует ее в ухо.) На самом же деле он больше интересуется мужчинами.

Г-жа Тербуш. Он?

Дидро. Это настоящий козел. Зато он никому не делает детей, которые остаются без отца.

Г-жа Тербуш. Какая мерзость.

Дидро. Бросьте! Это менее глупо, чем онанизм. Раз уж речь идет о простой похоти, лучше, чтобы удовольствие получили двое, чем один. Человек делится с ближним. Когда Дансени встречается со своим дружком или дружками, он попросту предается альтруистической мастурбации.

Г-жа Тербуш. Однако!

Дидро. Я не усматриваю ни извращенности, ни порока на индивидуальном уровне, если только нет вреда для здоровья. Преступны лишь те действия, которые причиняют телу страдание. (Продолжает целовать ее.) На чем мы остановились?…

Г-жа Тербуш (отвечая на поцелуи). На морали индивидуума.

Они смеются и удобно устраиваются на софе. В дверь яростно стучат.