Расплата за ложь - Страница 7

– «Русалочка» хило кормит?

– Откровенно сказать, так себе. Днем клиентов мало бывает.

– Зато вечером из-за припаркованных иномарок к кафе не пробраться. Неоднократно видел, как бритоголовые братки стаканами глушат в твоем заведении коктейли да коньяки.

– Вот за счет бритоголовых и держусь на плаву. Если бы не они, давно бы, как «Титаник», затонул.

– «Титаник» – коммерческая фирма или утопший в начале прошлого века пароход?

– Пароход.

Сидоренко перекрыл у колонки кран, неторопливо свернул шланг и лишь после этого предложил Голубеву сесть на скамейку у крыльца. Невесело улыбнувшись, сказал:

– Говорят, в ногах правды нет.

– Можно и сидя правду утаить, – тоже с улыбочкой проговорил Слава, присаживаясь рядом с хозяином. – Сегодня утром, Григорьич, забегал к тебе чашечку кофе выпить для бодрости. Вместо экстравагантной Клавы Шиферовой появился симпатичный бармен. Текучесть кадров?..

– Как сказать… – Сидоренко замялся. – Уволилась Шиферова.

– По своей воле или по твоей?

– В райпо Клаве наобещали златые горы. В кафе – кассовый аппарат, а в сельском магазине – бесконтрольность.

– Не зря говорят, что дело не в деньгах, а в их количестве?

– Наверное, так.

– Слушай, Григорьич, а мне Шиферова нравилась. Ее голубые глаза – сплошное очарование. Как-то, заговорившись с ней, чуть кофеем не обпился. Подряд три чашки выхлебал. Даже голова закружилась.

– Закружить голову Клава может кому угодно. Шухарная особа.

– Ты случайно с ней… не шухарил?

Сидоренко засмеялся:

– Вячеслав Дмитриевич, я слабоумием не страдаю. С такой отчаюгой зашухари – мигом в трубу вылетишь.

– У Клавы слишком большие запросы?

– Не столько запросы, сколько… Непредсказуемая она.

– По мужской линии как?

– Как мартовская кошка.

– По-твоему это болезнь или распущенность?

– По-моему, распущенность, переходящая в привычку.

– Вот и я так же считаю! – войдя в роль, увлеченно заговорил Слава. – Очень жалко кобылиц репродуктивного возраста… пардон, хотел сказать «молодиц», которым следовало бы пополнять демографическую копилку России, а они вместо этого глушат водку, балдеют от наркоты и гибнут в расцвете лет бесплодными пустышками.

Сидоренко усмехнулся:

– Шиферова не погибнет. Ни водкой, ни наркотиками она не увлекается.

– Да?.. А мне о ней рассказывали иное. Недавно ездил в Веселую Гриву на пруд карасей удить, – слукавил Слава. – Там рыбачил старик, словно паровоз дымящий самосадом из трубки. Вот он поведал, будто Шиферова, отмечая свой день рождения, напилась так, что прямо в нарядном белом костюме бултыхнулась в пруд. Представляешь, приехала к пруду в джипе с двумя парнями и…

– С какими парнями? – не дал договорить Сидоренко.

– У сидевшего в черных очках за рулем джипа лицо сытое – кровь с коньяком, а другой вроде тебя.

– Почему вроде меня?!

– Ну, это так… со слов старика. Сам-то я ни парней, ни пьяную Шиферову не видел.

– Сколько лет старику?

– Под восемьдесят.

– Ого-го! В таком возрасте человек уже имеет полное право на старческий маразм.

– Возможно. Словом, ты на дне рождения у Шиферовой не был?

– С какой стати мне там быть? Я даже не знаю, когда этот день. – Сидоренко насупился. – Слушаю я тебя, Вячеслав Дмитриевич, и не понимаю: почему тебя так сильно заинтересовала в общем-то пустоватая Клава?

– Магазин ее в Веселой Гриве обворовали, – сказал Голубев.

– Давно?

– Позавчера.

– А при чем здесь я?

– Совсем ни при чем. Просто выясняю круг общения Клавы.

– Да она во всех кругах – своя.

– С крутыми «братками» дружит?

– Сказал же, со всеми на дружеской ноге.

– Дело в том, Николай Григорьич, что спустя час-полтора после кражи неведомый бандит застрелил вора и, похоже, забрал из его карманов украденные десять тысяч рублей.

– Вот уж… страсти-мордасти.

– Скажу больше: на месте убийства обнаружен обломок ласты от твоих «жигулей».

– Не может быть! – бледнея словно полотно, воскликнул Сидоренко. – Мои «жигули», абсолютно исправные, стоят в гараже.

– Знаю. Позавчера вечером на станции техобслуживания у них выправили передний бампер, поставили новую ласту и отрегулировали нарушенное схождение колес. Могу тебе показать изъятый у кассирши заказ-наряд, по которому ты заплатил за ремонт сто тринадцать рублей ноль-ноль копеек.

Побледневшее лицо Сидоренко стало покрываться нервными пятнами. Будто онемев, он уставился на Голубева немигающим взглядом.

– Ты никому не отдавал на прокат машину? – спокойно спросил Слава.

– Нет, не отдавал, – чуть слышно ответил Сидоренко. – Сам об пень долбанулся.

Неуверенно, сбиваясь с пятое на десятое, Сидоренко стал рассказывать, как позавчера очень неудачно съездил к Веселой Гриве за шампиньонами, которых, по словам соседа, возле бывшей колхозной дойки видимо-невидимо. Когда миновал по проселку небольшой лес и увидел истоптанный и изъезженный луг, понял, что там уже прошлась великая армия грибников и бродить по чужим следам нет никакого смысла. В расстроенных чувствах, машинально, доехал до вагончика у покосившейся изгороди. Хотел заглянуть в распахнутую дверь, но, услышав грубый разговор двух мужиков, торопливо развернулся и впопыхах проморгал заросший травою пень.

– Перед тем как ехать к дойке, в Веселую Гриву не заезжал? – спросил Голубев.

– Заезжал, чтобы поточнее узнать дорогу к грибному месту, – Сидоренко потупился. – Магазин райпо был на замке, на деревенской улице – ни души. Поехал наугад, как подсказывал сосед, по проселку через лес у кладбища.

– Пасущееся стадо видел?

– Поодаль видел, но пастуха вроде бы не было.

– О чем мужики в вагончике говорили?

– Разговор походил на матерную брань. По-моему, оба они были вдрызг пьяные.

– Двое их было? – уточнил Слава.

– Слышал голоса двоих. Сколько на самом деле было человек в вагончике, не видел.

– У тебя в машине, случайно, не завалялся самодельный пистолетик под малокалиберный патрон?

Сидоренко натянуто улыбнулся:

– Кроме перочинного складешка для срезания грибов, иного оружия не имею.

– Не обманываешь?

– У меня привычки нет обманывать.

– Есть или нет – время покажет. Об одном, Николай Григорьевич, хочу тебя предупредить: ложь к добру не приводит. За нее можно жизнью поплатиться.

– Я ни в чем не виновен.

– Бандиты плохо разбираются в правых и виноватых. Тех, кто даже случайно оказался свидетелем кровавых преступлений, они обычно убивают.

– Какой я свидетель, если ничего не видел?

– Когда ты подъезжал к вагончику, убийца через открытую дверь мог заприметить номер твоих «жигулей». Этого достаточно, чтобы посчитать тебя свидетелем и при удобном случае ликвидировать.

– Кажется, крепко я влип в грязную историю… – Сидоренко растерянно уставился на Голубева. – Что теперь делать?

Слава поднялся со скамейки:

– Постоянно помнить старую мудрость: береженого Бог бережет. Если заметишь за собой слежку или надумаешь сказать что-то дополнительно, запросто заходи ко мне в милицию. Чем смогу – помогу.

От разговора с Сидоренко у Голубева остался горький осадок неудовлетворенности. Удачно начавшийся поиск желтых «жигулей» завершился, по существу, ничем. В том, что Николай Григорьевич многое недоговаривает, Слава не сомневался, но трудно было понять, почему он хитрит: то ли из страха оказаться без вины виноватым, то ли из стремления отбояриться от причастности к убийству, если такая причастность действительно была, скажем, по какому-то нелепому стечению обстоятельств. Возникшее предположение о том, что Кипятилова застрелил сам Сидоренко, Голубев отмел без колебаний. За пятилетнее существование в райцентре «Русалочки» за этим заведением не числилось ни единого происшествия, а ее владелец слыл умным и добросовестным предпринимателем.

Перебрав в уме несколько вариантов оперативных действий, Слава пришел к выводу, что без детального выяснения личности и связей Шиферовой ему не обойтись. В первую очередь следовало проверить объективность показаний продавщицы, зафиксированных участковым Двораковским в протоколе дознания при осмотре обворованного магазина. С этой целью Голубев побывал в «Химчистке» и убедился, что там действительно находится белый костюм «Армани», который Шиферова сдала почистить. День оформления заказа совпадал с днем магазинной кражи. Отметив этот факт как положительный, Слава направился в райпо. Главный бухгалтер – мрачная женщина с крашенными в рыжий цвет волосами без колебаний подтвердила встречу с Шиферовой в «Химчистке» и свое обещание выдать Клаве зарплату, если она привезет недельную выручку.