Расплата. Трилогия - Страница 43
-- Хоть бы заснуть! -- думал я, бросаясь на койку...
Но сна не было... От переутомления или от чего другого?..
Несвязные мысли... Нет! не мысли, а какие-то обрывки мыслей теснились в голове... Отдельные слова, фразы, смутные образы... -- Удрали!.. Отступили без боя!.. Утром -- Бог пронес; вечером -- Бог пронес; ночью -- Бог уберег... А сами-то что же?..
Мне казалось, что в этот день бесповоротно решилась судьба Артурской эскадры...
На берегу японцы продолжали свое наступление.
13 июня они продвинулись уже до Лунвантана. Атаку поддерживал отряд миноносцев, обстреливавший наши позиции с моря фланговым огнем. Чтобы прогнать его и самим взять во фланг сухопутные войска неприятеля, от нас выслали "Новик", "Отважный", "Бобр" и миноносцы. Японские миноносцы первоначально ретировались, но вскоре же на поддержку им появились три легких крейсера. В ответ с нашей стороны выпустили "Палладу" и "Диану". Неприятель не пожелал вступить в бой и поспешно удалился.
К вечеру возвратились в гавань.
Ночью была оживленная стрельба по японским миноносцам, прибегавшим на рейд с очевидной целью набросать мин, чтобы помешать выходу судов эскадры для поддержки сухопутных войск.
14 июня повторилось то же, что накануне. С рассветом "Гиляк", "Отважный", "Гремящий" и миноносцы вышли в море обстреливать позиции неприятеля, укрепившегося на высотах к востоку от Лунвантана. В качестве прикрытия, на случай появления японских крейсеров, дослали "Диану" с приказанием держаться на внешнем рейде в полной готовности подать помощь канонеркам. На рейде нашли 15 плавающих деревянных салазок, на которых японские миноносцы сбрасывают мины заграждения.
Это были результаты их ночного посещения. Тралящий караван не выходил. Тралили своими средствами -- паровыми катерами с "Дианы", но удалось выловить только две мины. С утра на горизонте появлялись какие-то силуэты, а в 9 ч. можно было различить "Акаси", "Сума", "Акицусю" и флотилию миноносцев -- штук 10. После И час. пошел проливной дождь. Горизонт сузился до 1--2 миль. Поставили сети и приготовились к отражению минной атаки, как ночью или в тумане. В 3 ч. дня получено было приказание: в гавань не входить, ночевать на рейде, как при Макарове, на месте, устроенном для дежурного крейсера под прикрытием затопленных судов. Наконец-то решились! 2 '/2 месяца пустовала эта позиция, обеспечивавшая от слишком дерзких покушений хотя бы часть рейда, непосредственно прилегающую ко входу!..
К вечеру дождь перестал, но небо было покрыто густыми тучами, и с заходом солнца наступила непроглядная тьма. Японцы, конечно, видели, что крейсер не вошел в гавань, и не замедлили попытать счастья.
В 9 ч. вечера два японских миноносца, поставив на мачтах характерные четырехугольные паруса китайских джонок и тем обманув бдительность крепостных прожекторов, успешно подобрались к нам, идя вдоль берега, со стороны Ляо-ти-ша-на. Как только мы осветили их собственными прожекторами (В луче собственного прожектора, с корабля, можно обнаружить миноносец, в зависимости от погоды, только с расстояния от 1? до 2 миль.), обман обнаружился. Встреченные огнем "Дианы", миноносцы сбросили свои фальшивые паруса и ринулись в атаку. Какой это был поразительно красивый момент, когда они, ярко освещенные лучами прожекторов, разворачивались бортом, чтобы выпустить мины! Особенно один, приблизившийся на дистанцию меньше 15 кабельтовых... Я совершенно отчетливо видел, как два наших шестидюймовых снаряда попали в него: один -- позади труб, другой -- у ватерлинии под мостиком. Последний, видимо, нанес серьезные повреждения -- миноносец, на глаз заметно, получил дифферент на нос и замедлил ход...
-- Ловко! Ишь, как запахал носом! -- не удержался от радостного восклицания стоявший рядом со мной сигнальщик.
Некоторые утверждали, что на другом миноносце во время его отступления удачный снаряд произвел взрыв собственных мин, и он затонул. То же говорили и наблюдатели с Золотой горы.
В самый разгар схватки из двух наших шестидюймовок, которые могли действовать по неприятелю, -- одна внезапно прекратила огонь. -- Что такое? -- Оказывается (писать обидно) -- при вкладывании заряда рассыпалась плохо связанная пачка пластинок бездымного пороха; пластинки вывалились в беспорядке из гильзы в зарядную камору и нагромоздились перед дном снаряда, вследствие чего гильза не доходила до места и замок не запирался. Очистить камору с казенной части рукой, палкой или крючком -- не удавалось. Пришлось разряжать пушку с дула, выталкивая разрядником сам снаряд, плотно севший в нарезы!..
-- Ну и скорострельные пушки! -- не утерпел я, чтобы не уязвить ни в чем не повинного старшего артиллериста.
Он только пожал плечами:
-- Система снаряжения патронов, герметическая крышка гильзы, которая снимается только перед самим заряжанием, -- все это не я выдумал. Разработано и утверждено техническим комитетом. Может быть, в бою каждый патрон, раньше чем посылать в пушку, вскрывать, осматривать и ощупывать? -- Конечно, так и придется наперед делать, но только это не в пользу скорострельности!..
Для сторожевой службы крейсеров установлен был такой порядок: трое суток -- на рейде, трое суток -- в проходе и трое суток -- в бассейне на отдыхе. Конечно, слово "отдых" надо было понимать условно, только как преимущественное перед сотоварищами право на отдых. Если предпринималось какое-нибудь действие всем крейсерским отрядом совместно -- отдыхавший шел наравне с другими.
Погода испортилась. Частые дожди и туманы. Ветра от SO, не особенно свежие, но всегда с крупной зыбью, сильно мешавшей работе тралящего каравана.
В течение нескольких дней японцы не показывались и только 20 июня в последнюю ночь дежурства "Паллады" (сменившей нас 17 июня) произвели на нее минную атаку, а в ночь на 21 июня атаковали одинаково безуспешно "Баян", занявший ее место.
20 июня утром благополучно вернулся миноносец "Лейтенант Бураков", которого посылали в Инкоу с донесениями. Несомненно, что обратным рейсом он привел какие-то приказания от главнокомандующего, так как находился в отсутствии четверо суток, а при его скорости пробег в один конец мог быть выполнен в течение одной ночи.
Не могу не остановиться на одной подробности, связанной с этим эпизодом, подробности, может быть, и маловажной, но весьма характерной.
Миноносец "Лейтенант Бураков" уже второй раз удачно прорывал блокаду, второй раз давал осажденной крепости возможность непосредственных сношений с главными силами армии.
В статуте ордена Св. Георгия весьма определенно сказано, что им награждается тот, кто, прорвавшись сквозь линии неприятеля, доставит главнокомандующему важные сведения. Вряд ли сведения, которые доставлял "Лейтенант Бураков", были неважными; вряд ли он занимался перевозкой дружеской корреспонденции, не имеющей большого значения... Таким образом, дважды был выполнен им подвиг, указанный статутом. И однако командир его получил из рук адмирала Витгефта только Владимира 4-й ст. с мечами, да и то с пояснением значительности этой награды, которую надо еще оправдать дальнейшей службой... А между тем по приказам все мы хорошо знали о том дожде боевых отличий, который сыпался на лиц, непосредственное участие которых в делах против неприятеля было более чем сомнительно...
20, 21 и 22 июня, ежедневно, с утра "Новик", канонерки и миноносцы, с тралами впереди, ходили обстреливать берег между бухтами Лунвантан и Сикау. На случай, если бы им вздумали помешать японские крейсера, весь наш крейсерский отряд держался под парами в полной готовности немедленно идти на выручку. Однако же услуги наши ни разу не потребовались. Почему-то неприятельский флот даже не пробовал отогнать наш слабый отряд, причинявший серьезные затруднения его сухопутным войскам и много способствовавший их, хотя и кратковременному, отступлению.