Раскрытая (ЛП) - Страница 14

― Нуу, я чувствую себя не очень комфортно с такой особенной биркой, даже несмотря на то, что наша Богиня отметила меня дополнительными татуировками.

― Ах, да, я поняла.― Чера повернулась к режиссёру. ― Джерри, вырежи эту часть. ― Затем она снова сосредоточила всё своё внимание на мне. ― Я прошу прощения. Я здесь не для того, чтобы причинять кому-то неудобства.

― Зачем вы здесь?― спросила я.

― Для того чтобы узнать, как в Доме Ночи отреагировали на смерть мера.

― Это не мы убили его,― сказала я.

― Я не хотела обвинять вас! Никого из вас! Нисколечко, ― заверила нас Чера, говоря также искренне, как она выглядела.

― Кто-то строит обвинения?― К нам спешили Танатос с Демьеном, который шел рядом с ней.

Чера перевела взгляд на оператора.

― Джерри, останови запись, пожалуйста. ― Она протянула руку Танатос. ― Верховная Жрица, меня зовут Чера Кимико с канала «Фокс Ньюз 23».

Танатос пожала её руку.

― Я Танатос, Верховная Жрица этого Дома Ночи. Я узнала вас мисс Кимико.

― Пожалуйста, зовите меня просто Чера. Я здесь не для того, чтобы обвинять кого-либо из вас. Я просто стараюсь показать всю историю, настоящую историю смерти Чарльза Ла Фонта. ― Она протянула руку к одному из своих помощников. ― Энди, передай мне мой айпад. ― Парень выполнил её просьбу. Чера потыкала по экрану и затем развернула его к нам, для того чтобы мы смогли увидеть как мать Афродиты дает интервью какому-то мужчине в костюме, который кстати ему совершенно не подходит.

― Миссис Ла Фонт пожалуйста примите наши соболезнования в связи со смертью вашего мужа и всеми любимого мера, ― сказал репортер.

― Я действительно ценю это, но я не успокоюсь, пока убийцы-вампиры моего мужа не будут привлечены к ответственности.

Диана и я затаили дыхание. Танатос, как будто превратилась в камень. Дарий со Старком выглядели так как будто готовы взорваться. Однако мать Афродиты, миссис Ла Фонт, выглядела прекрасной, опустошенной и невероятно сексуальной в своем обтягивающем чёрном платье и колье из жемчуга. Она вытерла слезы в уголках своих голубых глаз, прежде чем продолжить.

― Итак, вы уверены, что вашего мужа убил вампир? ― задал вопрос репортер.

― Абсолютно. Я была там. Я видела его истерзанный труп. ― Миссис Ла Фонт посмотрела прямо в объектив камеры. ― В отношении Дома Ночи должны быть приняты хоть какие-то меры.

Интервью прервалось на рекламу, и Чера выключила айпод.

― Люди услышали только мнение миссис Ла Фонт. Конечно, я сочувствую её потери, но я всё ещё журналист и мне хочется услышать всю историю.

― Мисс Кимико, убийца не прячется в Доме Ночи. Здесь только профессора и ученики, и уроки отменили из-за трагических событий прошлой ночи.

― Танатос, прошу, не воспринимайте меня как врага. Позвольте мне показать людям оставшуюся часть истории и заснять несколько ваших учеников, занимающихся обычными делами. Позвольте мне рассказать Талсе, кто вы на самом деле. Я всегда считала, что именно неизвестность порождает страх и ненависть,― убедительно произнесла Чера, без каких либо колебаний смотря Танатос в глаза.― Если городу, и вправду нечего бояться, разрешите мне заснять это. Пусть это правильно воспитает Талсу.

― Чера, действительно кажется, что у вас хорошие намеренья, но как я уже сказала, наши ученики не будут сегодня заниматься своими обычными делами.

― Прошу прощения, Танатос. ― Демьен поднял руку.

― Да, Демьен, что?

― Некоторые недолетки всё ещё завтракают. Это вполне нормальная школьная деятельность.

― Я с радостью засниму там ваших учеников! ― произнесла Чера.

― Очень хорошо. Демьен, ты не мог бы проводить мисс Кимико в столовую. Я присоединюсь к вам, но останусь на заднем плане, поэтому вы сможете заснять всё, как оно есть в действительности.

― Аааааах! Будет так здорово! ― обрадовался Демьен.

― Я тоже так думаю. ― Чера улыбнулась ему.

―Мисс Кимико, ― произнесла Танантос. ― Мы будем снимать только в столовой. Это единственное, что наша школа может допустить сегодня.

― Я понимаю и ценю даже эту маленькую возможность, ― сказала Чера.

― Тогда пройдёмте в столовую, ― произнесла Танатос. ― Зои, Старк и Дарий, вы свободны.

С большим облегчением от того, что мы не будем в центре внимания, я кивнула Танатос и мы выскочили за дверь, несмотря на то, что я чувствовала на себе любопытный взгляд Черы.

― Как вы думаете, любая реклама — хорошая? ― спросил Дарий.

― Нет!― сказали я и Старк одновременно.

Калона

Крылатому бессмертному не нравилось то, что человек был убит. Не то, чтобы он был против того, что этот человек лишился жизни. Из того, что Калона узнал от других, можно было сделать вывод, что мэр — слабый, жеманный, бесполезный человек. Бессмертному не нравилось, что это произошло пока он является Воином Верховной Жрицы Смерти и то, что человек был убит во время его вахты.

Калоне также не нравилось, что убийца, очевидно Неферет. С раздраженным ворчанием Калона откинулся на кожаном кресле и бросил кинжал в цель на стене, прямо напротив стола Дракона Ланкфорда. Он попал в яблочко.

― Мне следует быть более бдительным. Я должен был предвидеть, что Тси-Сгили найдет способ вернуть себе прежний облик и начнет мстить. ― Говоря это, он метнул ещё один кинжал. Он застрял рядом с первым. ― Но вместо того, чтобы защищать кого-то я прятался, ― он произнес эти слова так, как будто они были смертельным вирусом ― для того, чтобы местные жители не были шокированы при виде меня. ― В его смехе не хватало юмора.― Но, вместо того, чтобы быть в шоке от меня, они увидели две смерти. ― Калона потянулся за следующим кинжалом, и его рука задела хрустальную вазу с подсолнухом, на которой было изображение Никс с руками, которые были подняты к небу и охватывали полумесяц. Это движение заставило вазу покачнуться, из-за чего она потеряла равновесие, опрокинулась и полетела на каменный пол.

Шар света, такого же яркого как восходящее солнце взорвался в комнате. Время остановилось. Ваза прекратила своё падение и застыла над каменным полом.

Идеально загорела рука, высунулась из шара и взяла из воздуха один цветок, и затем поставила вазу с правой стороны стола.

― Братец, тебе бы найти работу, ― саркастически произнес Калона.

― У меня уже есть одна, ― ответил Эреб, появляясь из светового шара. Он непочтительно сел на край деревянного стола Фехтовальщика. ― Я защищаю ту, что изыскана и прекрасна. ― Он посмотрел на хрустальную вазу.

Калона фыркнул.

― Ты сравниваешь Никс с какой-то вазой? Я не очень-то уверен, что Богине понравится это сравнение.

― И всё же это возможно, ― произнес Эреб. ― Ваза тоже прекрасна, а ты относишься к ней небрежно. Если бы я не вмешался, она бы разбилась.

― Это я был сломлен, а не Никс.

― Я признаю свою ошибку. Глупо сравнивать Богиню с вазой. Никс никогда не получится так просто победить, тем более, что я буду её защитником вечно, ― произнес Эреб.

― Ты? Защитник Богини? ― Смех Калоны наполнил комнату холодом зимней ночи, в результате чего солнечный блеск Эреба приглушился. ― Братец, ты всегда будешь кем-то, но уж точно не Воином. Я был единственным из нас, кто мог выполнить более одной просьбы Богини.

― Любовь это не просьба, ― произнес Эреб.

― Разве? Я бы и не подумал, что знаю о любви побольше твоего, но я знаю, что иногда ты обязан сохранить возлюбленную в живых и не позволить её свету померкнуть.

― Неудивительно, что ты не смог удержать её,― сказал Эреб. ― Любовь к Богине никогда не должна быть обязанностью, несмотря на всю твою болтовню нацеленную выставить это в таком свете.

― Это ты не смог удержать её. Если ты полностью удовлетворил Никс, то почему она вернулась ко мне? ― Калона улыбнулся брату.

Свет Эреба потемнел ещё больше.

― Тем не менее, сейчас её изображение на вазе — это всё что ты можешь получить.

― Но ты не оставишь меня в покое. Почему же, братец? Боишься, что она снова вернется ко мне?