Расколдуйте это немедленно! - Страница 6

Я сосредоточивалась на образе царских палат час, два, три… Ничего не получалось. Наконец я раздосадованно стукнула кулаком о дно телеги и вдруг ощутила, как куда-то проваливаюсь и падаю на жесткую неровную поверхность.

– Да что за дохлый скунс? – заорал кто-то прямо мне в ухо.

Я подскочила, как ужаленная, за что-то зацепилась, снова упала. Кто-то уже не орал, а выл на одной ноте. Выпутавшись из какой-то светлой шёлковой тряпки, я встретилась глазами с двумя великолепными фингалами – одним свежим и одним уже вполне сформировавшимся. Физиономия, украшенная этими фонарями и шишкой на лбу, была знакомой.

– Иллу?! – выдохнула я.

– Опять ты?! – взвыл покалеченный, баюкая загипсованную руку.

Он лежал на кровати в небольшой комнате, а тряпка, с которой я боролась, оказалась всего лишь простынёй. – Порождение тьмы, мерзкая гадина, образина вонючая, да я тебя… Я тебя растерзаю! По стенке размажу! Пеплом развею и кислотой его залью!

– Сам придурок! – кратко огрызнулась я и рванула прочь, пока шарик из серо-синих светящихся ниток, выросший на здоровой руке Иллу, не устремился мне в голову.

Ринулась я, разумеется, к двери и, яростно дёрнув за ручку, вывалилась в коридор, застеленный пыльной, затоптанной ковровой дорожкой. Тот факт, что коридор пуст, осознала уже после того, как промчалась по нему несколько метров и свернула в какой-то закоулок.

Пробежка была короткой, но сердце стучало бешено, и приглушенные крики ушастого напоминали удары по голове кувалдой. А спустя несколько секунд Иллу взвыл пуще прежнего!

– Оу-у-у! – разнеслось по округе. – Ы-ы-ы!

О причине вопля я догадалась сразу, и даже сомнений не возникло.

– Убью! – В тональности подстреленного бизона орал раненный в оба глаза индивид. – На клочки разорву! Закатаю в ковёр и сожгу!

Эльф явно не шутил, и мне, вероятно, следовало перепугаться, но я предпочла сделать кое-что другое. Судорожно глотнув воздуха, боязливо высунулась из закоулка и, окинув взглядом пустынное пространство, на цыпочках, но быстро, устремилась обратно.

Дело в том, что, сидя в клетке, ни рюкзак, ни чехол с молотком я не снимала, а гитару из рук всё-таки выпустила. Видимо, поэтому очутилась в комнате, где обретался длинноухий, без неё, а новый вопль эльфа… в общем, он подарил надежду, что гитара нашлась!

Короткая прогулка в стиле розовой пантеры, крепко сжатые кулачки, и, быстренько заглянув в обитель ушастика, я в правильности догадки убедилась. Времени на страх или сомнения себе не дала – тут же прошмыгнула в комнату, схватила лежащий поверх длинноухой тушки инструмент и поскакала обратно.

Вслед донеслось что-то нечленораздельное, а закончилась тирада вспышкой сине-голубого света – то есть заклинанием в меня всё-таки швырнули. К счастью, снаряд пролетел мимо и врезался в дверной косяк, оставив на светлом дереве крупное тёмное пятно.

После такого сердце застучало ещё чаще, но я не сдержалась – обернулась на пороге, чтобы сообщить Иллу:

– Вот ты истеричка ушастая!

Эльф даже орать прекратил, смазливое лицо изумлённо вытянулось.

Ну а я добила:

– Панда!

Тут он всё же отмер, выпалил:

– Кто падла?! Й-а-а падла?! Да ты…

– Ясно, мишки с фонарями тут не водятся, – констатировала я.

Во вскинутой руке парня снова начал проявляться сгусток энергии, и я благоразумно свинтила. Сперва добежала до уже знакомого закутка, а потом промчалась в конец коридора, в надежде отыскать местечко поуютнее, где можно будет спрятаться, отдышаться и подумать, что делать дальше.

За двустворчатой дверью обнаружилась лестница, ведущая в двух направлениях. Вверх взмывали обычные пролёты, а более узкие ступени, уходившие вниз, терялись в темноте. Соваться в непонятную темень, смахивающую на лаз для зомбяков, не хотелось. Я дунула наверх, чтобы вскоре очутиться в новом коридоре, который мало разнился с предыдущим. Единственное ощутимое отличие – тут крики Иллу были уже не слышны.

Это стало поводом притормозить, дабы перевести дух и запоздало поразмыслить о том, почему «пострадавший» меня не преследует? Вроде тот тип в жёлтом прикиде говорил про сломанные рёбра и руку. Но, может, в результате новой встречи у Иллу сломалась ещё и нога, а?

Предположение неожиданно принесло удовольствие – даже сил прибавилось, и губы в улыбке растянулись. Ситуацию портили лишь два момента: во-первых, я понятия не имела, где нахожусь, во-вторых, дико хотелось… нет, уже не есть, а жрать! И если дислокация не имела особого значения, то пустой желудок буквально выл, напоминая о своих нуждах.

Впрочем, вскоре всё прояснилось. Оглядевшись ещё раз, я обнаружила в интерьере нечто знакомое: этот коридор, эти многочисленные двери, местами украшенные короткими стишками и похабными картинками, витающие в воздухе запахи и что-то ещё, еле уловимое, вызвали стойкую ассоциацию – примерно так выглядела общага нашего вуза… Через несколько минут догадка подтвердилась – добравшись примерно до середины коридора, я набрела на просторную общую кухню.

Кухня! Еда!

От счастья я едва не уронила гитару и бодро устремилась к длинному ряду столов, на которых были выставлены всевозможные кастрюли и ковшики. Чувство голода обострилось до предела, желудок победоносно взвыл, но, едва я поснимала крышки с нескольких кастрюль, стало ясно – всё не так чудесно, ибо общага мужская.

Да, мужская, потому что взгляду предстала целая коллекция пригорелых каш, переваренных макарон и супов типа «обойный клейстер с овощами». Причём выглядело и пахло всё так, словно здесь проводили соревнование из серии «кто приготовит хуже». Только возможности привередничать не было, и я, отыскав в общем бедламе чистую вилку и на всякий случай протерев её салфеткой, жадно набросилась на еду.

Уплетала стремительно, отлично понимая, что времени не так много. А утолив первый, самый зверский голод, огляделась и с большой радостью обнаружила, что огромный многодверный шкаф, занимающий большую часть дальней стены, – это не абы что, а холодильник!

Переваренные макароны сразу стали вкуснее – к ним нашёлся соус. Света в этом средневековом хладогенераторе не было, поэтому я не сразу заметила, что полки снабжены табличками. Слова на них были странными, не русскими, хоть и написанными кириллицей. И вообще незнакомыми, хотя логика подсказывала, что это имена. Впрочем, после более пристального рассмотрения, одно знакомое нашлось… Карвил!

Я не путала, именно это имя называл тот белобрысый эльф, который беседовал с «капюшоном». Причём у Карвила осела моя вторая кроссовка. Вернее, не так – МОЯ кроссовка! Та, из-за отсутствия которой, я вынуждена ходить в скользких неудобных чешках.

Это была явная несправедливость, которая срочно требовала возмещения.

В результате, покончив с макаронами, я стянула с полки Карвила батон колбасы и уже нарезанный, завёрнутый в пергаментную бумагу хлеб. Сунула добычу в рюкзак и только после этого задумалась, как быть дальше. Где бы я сейчас ни находилась, нужно было найти убежище, чтобы отдышаться и спокойно оценить происходящее. И да, уходить надо быстро, ведь обитатели общаги могут вернуться в любой момент.

Озадаченная этой мыслью, я подхватила гитару и развернулась к двери, а в следующий миг едва не завизжала. Просто там, там…

– Что, никогда привидений не видела? – насмешливо заявили мне.

Клянусь, гитара была перехвачена за гриф и взмыла в воздух сама по себе, без какого бы то ни было участия сознания. Потому что сознание пребывало в шоке.

Оно относительно спокойно перенесло полёт с недостроя, общение с гиеномишкой, новый имидж и даже клетку. Смирилось со слишком реальными ощущениями коматозного мирка и приняло правила игры в эту псевдореальность. Но встречу с преподавателем философии, которому пришлось трижды сдавать зачёт на прошлой сессии, сознание уже не осилило.

Во-первых, наш Иван Иваныч в своём потёртом пиджаке и немодных, чуть расклешённых брюках никак не вязался с окружающими фэнтезийными декорациями. Во-вторых, он вообще не мог быть полупрозрачным и парить на фоне холодильника, потому что был жив! В смысле, он был жив всего два месяца назад, и…