Раскаленное солнце (СИ) - Страница 43

— Ты так и не позвонил, неужели я совсем не в твоём вкусе? — добродушно улыбнувшись, поинтересовался он.

— Я бы так не сказал, — пожав плечами, ответил я.

Мой вкус — штука загадочная, даже для меня. Мне нравились мужчины абсолютно разных типажей от женственных мальчиков до брутальных альфа-самцов. Разумеется, у каждого типажа был особый способ применения. Не в моём вкусе были слишком старые, слишком страшные, слишком толстые, а также те, чьи представления о позициях в сексе не совпадали с моими. В остальном же критерии были более чем гибкие. Игорь мог бы собой гордиться, узнай он, что попадает в элит-категорию моей личной классификации мужчин.

— У меня отпуск, — пояснил я. — Не звоню, не перезваниваю, не отвечаю на звонки.

— Вот оно что, — протянул мой собеседник. — А Лючи как раз жаловалась, что твой отпуск затянулся.

— Значит, нужно напомнить Лючи, почему я вообще устроил себе перерыв.

— Кажется, я что-то об этом слышал. Буйный клиент?

— О да! После этого маньяка мой ангар до сих пор в ремонте! — это была наглая ложь. Пару дней я ходил словно с анальной пробкой в заднице, не мог даже посрать без мучений, но опухоль спала, синяки постепенно сошли, и теперь я был в абсолютном порядке.

— Ангар?.. — переспросил Игорь.

— Ну… Жопа, дырка, анус, очко, — пояснил я.

— Я… понял, понял! — прервал он меня. — Так что, до сих пор болит?

— Ммм, — протянул я. — А ты крепкий орешек. После подобных прямолинейных высказываний люди обычно меняют тему.

— О, ну что ты! Я готов говорить о твоём ангаре бесконечно, — усмехнулся Игорь. — Просто я переживаю. Раз уж всё настолько плохо, не стоит ли обратиться к врачу?

Я ещё раз внимательно окинул его взглядом, а уже через минуту тащил за собой вверх по лестнице. Сколько раз мы успели поцеловаться за время нашего восхождения к номерам? Я не считал, но губы не высыхали и привкус его поцелуев не успевал окончательно растаять.

— Мне не следует сначала наведаться в кассу? — уточнил Игорь.

— У меня же отпуск. Можешь считать, что это свидание, — успокоил его я.

Оказалось чертовски сложно попасть ключом в замочную скважину, когда ты на взводе, а тот, кто в этом виноват, бесконечно нежно целует тебя в шею, гладит по боками и бёдрам, притягивая к себе, заставляя податливо прогибаться… Трётся своим членом о твой зад, давая понять, насколько всё серьёзно… Что если ты не справишься со своей задачей, тебя выебут прямо здесь. Да я, в общем-то, и не был против, но вот ключ резко входит в замочную скважину, цепляется, застревает, я давлю настойчивее, меняю угол, проталкивая его глубже до упора. Поворот, ещё поворот, щелчок, мягкое нажатие на ручку двери, и, наконец, она раскрывается, пропуская нас внутрь.

Мы ввалились в номер и в доли секунды оказались в постели. Одежда полетела на пол. У меня определённо был недотрах, потому что завёлся я не на шутку.

— Всё выглядит очень даже чудесно, — оценил Игорь, любуясь видом.

Я распростёрся перед ним в самой развратной позе: упёршись головой в кровать, подобрав под себя колени, широко разведя их в стороны и высоко задрав задницу.

— Но я всё равно буду очень осторожен, — пообещал он, провёл языком между ягодиц и засунул его мне в зад.

Левой рукой сжимая моё бедро, правой лаская яйца, он трахал меня языком, старательно увлажняя. Среди моих клиентов были любители полизать, и подобное не было экзотикой… Но именно в этот момент всё казалось невероятно пошлым. Вскоре в ход пошли пальцы.

— Тебе не больно? — спросил Игорь.

Вместо ответа я подался навстречу его движениям, давая понять, что можно и пожёстче. Он очень бережно и тщательно разработал меня, затем отвлёкся на то, чтобы надеть презерватив и достать смазку. Было очень много смазки. Игорь проникал в меня осторожно, медленно продвигаясь вперёд.

— Не удивляйся, если услышишь храп, — наконец не выдержал я.

— Не понял… — растерялся он.

— Я, вообще-то, не девственник! Жене своей вставляй по сантиметру в минуту. Либо ты меня ебёшь, либо я сваливаю.

— О, ну этого я допустить никак не могу, — усмехнулся он.

Эта усмешка меня удивила. Я ожидал, что он стушуется или разозлится, и уже планировал послать его куда подальше, но, вопреки моим ожиданиям, позиции он не сдал.

— Так ты у нас не неженка? — Игорь резко подался вперёд, и я ощутил прилив уже было покинувшего меня возбуждения.

Он начал двигаться короткими рывками, больше не церемонясь со мной и не давая продохнуть, — то, что нужно. Я сам задавал темп и не позволял ему сбавить обороты. Он довольно быстро вошёл во вкус. Смазки, повторюсь, было очень много… Всё капало и хлюпало, текло на простыни. В воздухе смешались запахи геля, пота и спермы, сладковатый привкус оседал на языке.

«Не заботься обо мне, не беспокойся обо мне, используй меня, чтобы удовлетворить свои потребности… — думал я. — Только тогда я смогу получить от происходящего своё извращённое удовольствие».

Когда мы закончили, я принял душ и сразу ушёл, даже не взглянув на Игоря. А чего на него смотреть? Он не был клиентом, а значит, мне не нужно было держать марку, быть вежливым, подбирать дежурные фразы. Я просто ушёл. Ушёл с мыслью, что мне не нравится, когда меня трахают в зад, но я всё равно кончаю от этого, потому что по необъяснимым причинам тащусь, когда кто-то делает со мной то, что мне не нравится. Прямо-таки чистейшая форма мазохизма. Не игры в БДСМ, нет, всё должно быть по-настоящему. Никакого контроля, никаких стоп-слов. Секс с Игорем вышел более чем посредственным, скорее всего потому, что он слишком старался мне угодить.

Через день я решил вернуться к работе, и первым же моим клиентом стал Галицкий. Лючи позвонил, когда я ещё был в салоне, и сообщил, что клиент заберёт меня, нужно только сказать откуда. Я не палил Ёжикову контору, поэтому назвал адрес кафе через улицу. Я ещё не знал, кто меня заберёт, мне была известна лишь марка машины. Неловко получилось.

— Привет, — улыбнулся он.

— Оу… Не думал, что мы так скоро встретимся снова, — признался я и добавил вполголоса: — Не думал, что мы вообще ещё встретимся.

— Почему? — удивился Игорь. — Я давно присматривался к тебе, да всё не решался.

Странный тип, странное заявление. Он вёз меня куда-то… Скорее всего, в отель. Я решил не вдаваться в детали и спросил его только об одном:

— Я ведь доживу до завтрашнего утра?

— А что, у тебя какая-то смертельная болезнь?.. — с неуверенной иронией в голосе поинтересовался он. Мой вопрос явно его озадачил.

— Нет, просто ты похож на того, кто расчленяет людей, раскладывает по пакетам и разбрасывает по всему городу.

Мы остановились на светофоре, и Игорь пристально посмотрел на меня.

— Неужели так трудно поверить в то, что кто-то испытывает к тебе симпатию? — спросил он.

Я задумался. Нет, не трудно. Но его симпатия всё равно казалась мне странной.

В центре города море отелей, гостиниц и хостелов. Дорогих и дешёвых, помпезных и почти незаметных, но по-своему известных. Мы припарковались в одном из проулков у канала. Обшарпанном и грязном, из тех, что являлись частью «изнанки» Петербурга.

— Я бы не рискнул оставлять здесь машину… — высказал я свои опасения.

— Не переживай, за ней здесь присмотрят. На парковке сейчас не протолкнуться, и ресторан, в который мы идём, использует этот переулок как неофициальный паркинг, — пояснил Игорь.

— А мы идём в ресторан? — переспросил я.

Мой клиент ничего не ответил, просто пошёл вперёд, а мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Ресторанов в центре было ещё больше, чем отелей, но различались они по тому же принципу. С первых этажей прямо на улицу вытекало множество кафешек, до одури заманчиво пахло из булочных и заведений с восточной кухней, суши-бары через каждые пятьдесят метров давно перестали быть экзотикой. Фешенебельные рестораны находились в укромных местах — в мансардах и распиаренных торговых центрах. Там не ждали посетителей с улицы. Завсегдатаями в таких местах были люди особого сорта. И именно в такое место привёл меня Игорь. Оказавшись там, я почувствовал себя обычным школьником из неблагополучной семьи, попавшим в солидное общество. Проще говоря — не в своей тарелке. Я уже давно себя так не чувствовал, если не считать пары дней, проведённых в школе. Но одно дело, когда ты возвышаешься над всеми, и совсем другое — когда все возвышаются над тобой. Настроение сразу же упало ниже плинтуса.