Раскаленное солнце (СИ) - Страница 14

Мы тронулись сразу же, стоило мне схватиться покрепче за её спину. Мопед — удобная штука. Едешь где хочешь, объезжаешь пробки по тротуарам. Минут через десять мы были на месте. И оказалось это место тату-салоном. Сарра запарковала своего пони у входа. Судя по графику работы, салон открывался с десяти часов, было ещё слишком рано, но девушка уверенно потянула дверь на себя, и та поддалась.

Нас встретил резкий запах кофе и бульканье кофеварки, ламповая занавеска из бус, зачётная аэрография и эскизы татуировок, развешанные по стенам. Помещение оказалось небольшим, тут было некое подобие ресепшна с компьютером и МФУ. Ещё один отдельный монитор висел на стене, чтобы клиенты могли просматривать изображения, не заходя за стойку, а устроившись на мягком диванчике. На журнальном столике лежали папки с портфолио, а в центре зала было установлено кресло, похожее на стоматологическое. Из-за какого-то застенка нам навстречу вышел крупный бородатый мужик в клетчатой рубашке. С хмурым видом, вытирая руки полотенцем, он окинул нас взглядом.

— Привет, Ёжик! — поприветствовала его Сарра.

— Утра, — отозвался он.

— Привела тебе свежее мясо, — радостно сообщила девушка, кивнув в мою сторону.

— Я вижу, — ещё больше нахмурился Ёжик. — Портфолио есть?

— Да он прямо сейчас чего-нибудь нарисует! — заявила Сарра.

Бородач ещё раз меня внимательно оглядел, после чего мне вручили блокнот, карандаш, усадили на диван и попросили что-нибудь нарисовать. Наверное, многие со мной согласятся в том, что «что-нибудь» — это самая сложная на свете вещь. Если хотите поставить человека в тупик — просите его рассказать, написать, нарисовать это самое «что-нибудь» и наслаждайтесь его беспомощностью. Моё положение усугублялось ещё и тем, что мне так ничего и не объяснили. Впрочем, Сарра вскоре исправила это недоразумение.

— Представь, что ты офигительный художник, — вещала она, устроившись в «стоматологическом» кресле с чашкой кофе в руках, пока Ёжик методично срезал под корень её дреды. — Ты закончил высшее художественное учебное заведение и можешь нарисовать что угодно. У тебя свой тату-салон, и ты способен набить человеку портрет Ди Каприо во всю спину так, что сам Лео прослезится. Но определённый процент клиентов жаждет звёздочек, кошечек, бабочек, иероглифов, от которых тебя тошнит, да и время тратить не хочется, но терять этот источник дохода ты не желаешь. Что делать? Нанять ассистента, который будет бить всю эту чепуху вместо тебя, пока ты работаешь над более серьёзными вещами. Раньше таким ассистентом у Ёжика была я, но я уезжаю, — сообщила Сарра и, отпив кофе, добавила: — В Индию. Жить.

Зажужжала машинка для стрижки.

— Вот я тебя встретила, это всё не просто так.

Я наблюдал за тем, как оголяется череп девушки, и слушал рассказы про Индию, Ганг, Кришну, Вишну, кармические связи кармических семей и прочую эзотерику… Узнал, что «Гита» — это не роман, а нечто вроде индийского евангелия, религиозно-философский трактат — «Бхагавад-гита». Решил, что надо будет прочитать для общего развития. Мне особенно приглянулась оттуда одна мысль:

— Само желание совершить что-либо во имя великой цели превыше наград и последствий, — увещевала Сарра. — Это желание и есть главная причина для действия. А деятельность стоит превыше всего. Движение — это жизнь. Поэтому запомни, Саша: если ты знаешь, в чём смысл твоих действий, но сомневаешься, опасаясь последствий, — действуй. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. У всего есть две стороны. И в некоторых случаях обе стороны могут быть как благоприятными, так и болезненно горькими, но в случае бездействия ты будешь сожалеть в стократном объёме оттого, что даже не попытался.

Я внимал, и эта философия очень гладко ложилась на мои собственные рассуждения по поводу совершённого мной убийства. Сюда же, исключительно в качестве примера, внедрялись и мысли по поводу Симиной смерти. В его случае я бездействовал, пустил всё на самотёк и, наверное, никогда не перестану винить себя за это. Я уже охладел к этому и просто принял свою вину как данность, но не избавился от неё. В случае с СС я ещё как проявил себя и пока что, если честно, ни разу не пожалел. Может быть, я поступал неправильно, используя слова ничего не подозревающей Сарры как оправдание, но иногда мне казалось, что на самом деле она обо всём знала и говорила мне это не просто так.

— Всё это отработка кармы. Только так ты достигнешь нирваны и мокши. Соскочишь с колеса сансары, освободишься из круговорота рождений и смертей. У тебя очень старая душа, Саша. Я это сразу поняла. Она устала.

Я никогда не задумывался о перерождениях и не знал, по правде говоря, хочу ли я соскакивать с колеса этой самой сансары. Мне казалось, что не так уж плохо иметь возможность всё переиграть.

— Хорошая философия, — произнёс я. — Удобная. Получается, делать можно что угодно — это карма. Жаль, что в качестве оправдания в суде это не работает.

— Нет, Саша, — отрезала Сарра. — Суд — это тоже карма. Тюрьма, любое наказание либо поощрение — это всё-всё карма.

Я так и не понял, как это работает, но решил не уточнять.

Цветной капиллярной ручкой Ёжик нанёс девушке на затылок какой-то эскиз. Затем в ход пошла тату-машинка. Я наблюдал за процессом как заворожённый, но и не забывал про собственную задачу. Из-под моего карандаша появлялись абстрактные узоры, финальную форму которых я сам ещё не осознавал. Татуировка делалась долго, несколько часов. Пару раз мы прерывались на кофе с зефирками. Ёжик оказался сладкоежкой и не таким уж суровым типом. В мои каракули они с Саррой долго всматривались и пытались решить, что же это такое я им нарисовал.

— Это стилизованный слон, — предположила девушка.

«Слон так слон», — подумал я.

— Стоящий на трёх черепахах, — подытожила она.

— Оригинально, — кивнул бородач.

— Я же говорила, есть потенциал, — уверенно заявила Сарра.

— Потенциал, безусловно, есть, — согласился Ёжик.

— Мне нравится вот этот мотив, — девушка неопределённо махнула рукой, разглядывая мои загогулины.

Хозяин салона зашёл за стойку, покопался в ящике, достал оттуда и вручил мне кусок искусственной кожи для тренировки тату и небольшую машинку.

— А теперь набивай то, что нарисовал. Можешь не полностью. Тренируйся.

Я уверенно взялся за дело, чем вызвал одобрительное мычание. Ёжик немного постоял надо мной, после чего вернулся к Сарре.

— Это Сахасрара — чакра, отвечающая за связь человека с космосом, — пояснила девушка значение своей новой татуировки — символа, который можно было описать как «буква зю», но произносить следовало как «ом», заключённого в витиеватую мандалу. — Кстати, моё имя Сарра — это сокращение от «Сахасрара». А то звучит оно в этой стране… Сам понимаешь…

Звучало действительно не очень, но выглядела татуировка ярко и красиво. Хотя мне казалось, что Сарре как раз ни к чему дополнительные каналы, соединяющие её с космосом.

— Зарплата сдельная, — сообщил Ёжик, удовлетворённый моими начинаниями. — Пятьдесят процентов с клиента. Можешь приносить свои эскизы, будешь получать тридцать процентов с эскиза, если его делаю я, и семьдесят, если его делаешь ты. Рисовать ты умеешь, но бить что-то сложное я тебе пока не дам. График свободный, но если будешь пропадать неделями — можешь вообще не появляться. Медкнижка есть? — спросил он.

— Справка с медосмотра… Из школы, — ответил я.

— Из школы? — переспросил Ёжик и посмотрел на Сарру. — Ты нормальная? А хотя не отвечай, — отмахнулся он.

— Да ладно тебе! Пусть поработает, — заступилась за меня девушка, запуская пальцы в густые кучерявые волосы Ёжика и мягко массируя его макушку.

Это, наверное, был какой-то особый приём. Здоровый бородатый дядя мигом растаял и на всё согласился.

— Вопросы есть? — буркнул он в мою сторону.

— А почему ты Ёжик? — озвучил я давно мучившую меня мысль.

Повисла пауза. Сарра уже стояла у мастера за спиной и массировала его голову двумя руками.