Раш слишком далеко (ЛП) - Страница 17

      — Ты не должна была делать все это одна, — она ничего не ответила, но морщинка на ее лбу ослабилась.

      Блэр перевела свой взгляд с моей руки на лицо и пристально посмотрела мне в глаза.

      — У тебя есть работа? — спросила она.

      Я засмеялся. Она меняла тему, стараясь узнать больше о моей жизни.

      — Ты веришь, что после колледжа каждый должен найти себе работу? — дразнил ее я.

      В ответ она лишь пожала плечами. Милая наивная Блэр, моя жизнь была совсем не такой, к какой ты привыкла.

      — Благодаря отцу, когда я окончил колледж, у меня было достаточно денег, чтобы не работать до конца своих дней. Месяц-полтора бесконечных вечеринок — и я понял, что эта жизнь не для меня. Я начал играть на фондовой бирже. Оказалось, что я чертовски удачлив в этом деле. У меня всегда было хорошо с математикой. Еще я поддерживаю фонд «Хабитат фор хьюманити». Два месяца в году я, как инвестор, участвую в их проектах. Летом я по возможности от всего отключаюсь и приезжаю сюда, чтобы расслабиться.

      Я не хотел говорить ей правду — или, по крайней мере, не всю, и все же сделал это. Слова словно слетели у меня с языка. Блэр с удивлением смотрела на меня, не отрывая глаз.

      — Удивление на твоем лице немного задевает меня, — не без иронии заметил я.

      Мне не нравилось, когда Блэр смотрела на меня как на испорченного подонка. Но с этим нужно было смириться, ведь я сам все время внушал ей это.

      — Я просто не думала услышать такой ответ, — призналась она.

      Черт, я снова нуждался в расстоянии. От нее исходил божественный запах, которым я мог наслаждаться снова и снова. Я постарался отодвинуться от нее еще дальше. Трогательное время закончилось.

      — Сколько тебе лет? — вдруг спросила она.

      Я был крайне удивлен такому вопросу. Неужели она до сих пор не нашла такую очевидную информацию в интернете?

      — Я слишком стар, чтобы находиться с тобой в этой комнате, и чертовски стар, чтобы думать о тебе так, как я думаю, — улыбнувшись, сказал я.

      — Мне девятнадцать, если ты не забыл. Через полгода будет двадцать. Я не маленькая.

   Казалась, мое признание в том, что я фантазирую о ней, как о женщине, ничуть не смутило ее.

      — Да, милая Блэр, ты не маленькая. Мне двадцать четыре года, а я успел пресытиться. Моя жизнь не была обычной, и я несколько раз всерьез облажался. Я уже говорил тебе, что ты не все обо мне знаешь. Если я позволю себе прикоснуться к тебе, это будет неправильно, — я говорил это не только ей, я пытался убедить в этом себя. Ведь хотя бы один из нас должен помнить, почему нужно держаться подальше друг от друга.

      — Думаю, ты себя недооцениваешь. Я считаю, что ты не такой, как все.

      Ее слова болью отдались в моей груди. Она не знала меня. Не знала настоящего Раша Финли. Но от осознания того, что Блэр видит во мне что-то большее, чем богатого испорченного сына рок-звезды, становилось чертовски хорошо.

      — Я совсем не такой, каким ты меня видишь. Ты не знаешь всего, что я сделал в жизни, — мне не хотелось разочаровывать Блэр. Я никогда не был прекрасным принцем из сказки, мое прошлое запачкано кучей дерьма.

      — Может быть, — согласилась она и наклонилась ко мне. — Но то, что я успела увидеть, пусть немного, совсем не так плохо. Я начинаю думать, что, возможно, есть еще один ты.

      Святой черт, ей не следовало приближаться ко мне. Ее запах, ее глаза… это сводило меня с ума. Я собирался сказать что-то, но просто не мог. Просто не знал, что именно. Кроме того, сейчас больше всего я хотел раздеть ее и сделать так, чтобы она кричала мое имя много раз, снова и снова.

   Вдруг глаза Блэр расширились от удивления и она придвинулась ко мне еще ближе.

      — Что у тебя во рту? — с плохо скрываемым интересом, она пыталась разглядеть блестящую серебряную штангу на моем языке.

      Открыв рот, я высунул язык, чтобы маленькая мисс любопытство могла ее увидеть.

      В последнее время я редко носил пирсинг, мне казалось, что я уже перерос это. Но сегодня вечером, все же решил надеть.

      Блэр немного наклонила голову, пытаясь лучше разглядеть штангу.

      — Это больно? — шепотом спросила она.

      — Нет, — ответил я, убрав язык из опасения, что она сможет коснуться его. Это окончательно сведет меня с ума.

      — А что у тебя за тату? — спросила она, отодвигаясь от меня. Я все еще мог чувствовать ее запах. Мне нужно было сконцентрироваться на чем-то другом и перестать думать о ней. О ее бархатистой коже…

      Татуировки, она хочет знать о моих татуировках.

      — Внизу — орел с распростертыми крыльями и эмблема группы «Слэкер демон». Когда мне было семнадцать, отец взял меня на концерт в Эл-Эй, а после концерта мне сделали мою первую татуировку. Отец хотел, чтобы на моем теле был символ его группы. У всех в «Слэкер демон» есть такая татуировка, причем в одном и том же месте. Прямо под левой лопаткой. Отец в ту ночь напился вдрызг, но все равно я люблю вспоминать те времена. У меня, пока я рос, было не так много возможностей проводить время с отцом. И каждый раз, когда мы виделись, он либо добавлял мне новую татуировку, либо пирсинг, — объяснил я.

      Ее глаза немедленно опустились на мою грудь. Бл*дь, она собиралась задать вопрос о моих сосках? Черт, Черт, Черт, я нуждался в очень холодном душе. Или возможно горячем, с добавлением небольшого количества проклятого детского масла и моим кулаком. Бог знает ее запах и мысли о том, что находится внизу ее рубашки, больше, чем просто сводили меня с ума.

      — Там нет никакого пирсинга, милая Блэр. Остальные — в ушах. В девятнадцать я завязал и с тату, и с пирсингом, — уверил ее я.

      Она должна была оторвать взгляд от моей проклятой груди. Казалось, она выглядела недовольной и даже взволнованной. Что я такого сказал? Я ведь не выразил словами планы относительно душа, не так ли?

      — Ты хмуришься. Что я такого сказал? — спросил я и, коснувшись ее подбородка, наклонил лицо Блэр и посмотрел ей в глаза.

   — Когда ты вчера поцеловал меня, я не почувствовала эту серебряную штучку.

      Это заставило ее нахмуриться? Черт, я не мог больше это терпеть, она собиралась убить меня.

      — Потому что тогда ее не было, — ответил я, наклоняясь к ней еще ближе. Божественный аромат Блэр обволакивал меня.

      — Когда ты… Ну, когда ты целуешь кого-нибудь, они могут это почувствовать?

      Святой черт. Вопрос маленькой мисс любопытство казался таким заманчивым. Она хотела узнать ответ на него… каким, интересно, способом?

      — Блэр, прошу тебя, скажи, чтобы я ушел, — попросил я. Это был единственный способ не совершить ошибку сейчас, я чертовски хотел поцеловать эти сладкие манящие губы.

   — Ты бы это почувствовала. Везде, где бы я целовал тебя, ты бы это чувствовала. И тебе бы это понравилось, — прошептал я.

      Затем прижался губами к ее плечу и сделал глубокий вдох. Это было прекрасно.

      — Ты… ты поцелуешь меня еще раз? — спросила она, когда я уткнулся носом в шею Блэр, вдыхая ее сладкий аромат.

      — Я хочу. Черт, я так этого хочу, но пытаюсь быть хорошим, — признался я.

      — А ты мог бы не быть хорошим всего на один поцелуй? Пожалуйста, — тихо попросила она, подвигаясь поближе ко мне. Еще несколько дюймов, и она бы сидела у меня на коленях.

      — Милая, невинная, такая чистая Блэр, — я терял последние остатки самообладания, мои губы касались ее бархатной кожи, не пропуская не одного дюйма. Она была такая невинная и чистая, слишком идеальная для такого как я. Это было неправильно. Я прикоснулся кончиком языка к ее коже и мой член запульсировал. Она была чертовски вкусная. Я проложил цепочку до ее шеи, и, когда я добрался до губ, остановился. Я хотел их. Я хотел, ее. Хотел большего. Гораздо большего. Но она была моим. . другом. Она не знала о том, сколько боли я причинил ей. Я должен был остановиться.