Расчет Львицы Часть I (СИ) - Страница 41

====== Глава 23 Философский камень ======

Я в шоке приоткрыла рот, опасаясь, что это галлюцинация, и что я, видимо, все же не справилась с этапом от Снейпа. Однако запах чеснока говорил об обратном.

– Вы… – выдохнула я, на негнущихся ногах спускаясь вниз. – Я, – спокойно, без малейшего признака заикания, согласился профессор Квиррелл. – Я все думал, придешь ли ты сюда, Кэтрин Поттер. – Все это время это были вы! Но мы… мы даже не думали на вас! – беспомощно воскликнула я, чувствуя себя просто тупицей. Почему мы ни разу даже не заподозрили его? Ведь на Хэллоуине о нападении тролля сказал он, и тогда, на матче, разве не все преподаватели сидели на одной трибуне? Возможно ли, что когда Теобальд поджег мантию Снейпа, то он и Квиррелла отвлек? А там, в коридоре, когда мы подслушали их разговор… Вдруг, Снейп обо всем догадывался и пытался запугать Квиррелла, чтобы он даже и не думал приближаться к камню? – Ну кто же заподозрит б-б-бедного п-п-профес-с-сора К-К-Квиррелла? – нарочно заикаясь и дрожа, высказал он. – Ты и вся твоя шайка думали на Северуса, не так ли? Кто, как не он, подходит на роль злодея, а? – Неправда! – вскинулась я, сжав руки в кулаки. – Я никогда не верила, что это профессор Снейп охотится за философским камнем! – Надо же, какая проницательность! – хохотнул Квиррелл, и я отступила на шаг. – Распознала своего спасителя? – Спасителя? – не поняла я, судорожно думая, что теперь делать. Сражаться с ним на палочках у меня никаких шансов. Он взрослый обученный волшебник и к тому же вовсе не такой рохля, как всегда казалось. – Там, на квиддичном матче со Слизерином, я бы скинул тебя с метлы, но он бормотал свои контрзаклятья, а на следующем был судьей, на самом деле следя, чтобы никто не пытался тебя проклясть! Глупо было беспокоиться, в присутствии Дамблдора я бы не рискнул что-то предпринимать. И, самое главное, что толку? Сейчас ты все равно умрешь. Квиррелл щелкнул пальцами, и меня опутали веревки раньше, чем я попыталась сделать хоть что-то. – Ты… Маленькая, любопытная дрянь, всюду сующая свой нос. Зачем ты тогда шныряла по школе в Хэллоуин, помешала моему троллю со своими идиотами-друзьями? Я ведь тогда почти подобрался к камню, но Снейп уже подозревал меня и опередил. В итоге я лишился и тролля, да еще и трехголовый болван этого косматого полувеликана не смог оттяпать ногу сальноволосому тупице! А сейчас, посиди смирно, Поттер. Повернувшись ко мне спиной, он обошел вокруг зеркало, которое я заметила только теперь. Удивительно, но это было то самое зеркало! «Еиналеж»! – Чего еще можно было ждать от Дамблдора… – забормотал себе под нос Квиррелл. – Старик умен и хитер, надо отдать ему должное… Камень где-то здесь… Я потянула веревки, но они держали меня покрепче Дьявольских Силков профессора Стебль, так что вырваться не представлялось возможным. А вот отвлечь Квиррелла от поиска камня разговором попытаться стоило. Нельзя позволить ему достать камень! – Почему профессор Снейп догадывался о том, что это вы хотите забрать камень? – выпалила я, не найдя ничего лучшего. – О, все просто, – как бы между прочим обронил Квиррелл, начав выстукивать по раме зеркала, ища тайник. – Снейп уже который год хочет на место преподавателя ЗОТИ, потому внимательно присматривается к любому на этой должности. Но, подозреваю, меня выдала именно та попытка твоего убийства, потому как наблюдал Снейп не только за мной. Ты же Преступившая Смерть, дочь Лили Эванс… – Какое это имеет отношение к… – непонимающе начала было я, не видя особой связи между собственным вопросом и его ответом. Квиррелл обернулся, насмешливо кривя губы: – Ты не знаешь? В школьные годы Снейп и твоя мать были друзьями, неразлейвода, не ненавидь он твоего отца и не случись еще ряд происшествий, наверняка мог бы стать твоим крестным. Так что его внимание к дочери старой подруги детства не пошло на пользу моим планам. – Да, я видела, он вас чуть до слез не довел! – огрызнулась я, вскинув голову. – Или вы все-таки разрыдались? То, что сказал мне Квиррелл по поводу мамы и Снейпа, я позже обдумаю. Если, конечно, все еще буду жива. Оставалась надежда на Гермиону и Тео с близнецами, что они найдут и сумеют отправить сюда кого-нибудь из взрослых. – Я… это была реакция не на глупые придирки и угрозы этого зельевара! – снова обернулся на меня Квирелл в праведном негодовании. – Иногда… иногда мне трудно выполнять волю моего господина, я так слаб в сравнение с его величием… – Хотите сказать, что он был там с вами? – опешила я, чувствуя, как начинает ныть шрам. – Он всегда со мной, – серьезно посмотрел на меня Квиррелл. – Я много путешествовал по свету в бесцельном, как я потом понял, поиске ответов. Господин нашел меня, показал, что нет добра и зла, только власть… А его власть столь сильна! С тех пор я выполняю его волю. Конечно, у меня случались промахи, и повелитель строго наказывал меня за ошибки, как тогда, когда я не смог похитить камень из «Гринготтса», а потом решил, что за мной нужен более тщательный контроль… Голос Квиррелла сошел на едва различимый шепот, он снова вернулся к зеркалу, а я к попыткам развязать или хотя бы ослабить веревки. Лихорадочно соображая, что делать дальше, я стрельнула глазами в сторону зеркала. Вспомнился наш разговор с Дамблдором в ту ночь, когда он застал меня на очередной ночной вылазке. Зеркало желаний показывает твою самую сокровенную мечту… – Где же он запрятал его? Может, нужно разбить зеркало? – продолжал разговоры сам с собой приспешник Волдеморта. Идея пришла внезапно. Несколько сумасшедшая, самоуверенная, но стоило попробовать, терять-то все равно нечего. Скорее всего, сейчас для меня самое главное: найти философский камень. Следовательно, зеркало покажет мне, как я его нахожу, то есть, где оно спрятано. Но как так изловчиться и посмотреть в него, если Квиррелл полностью загораживает его поверхность? – Повелитель, я не понимаю, помоги мне! – взмолился Квиррелл. Я бешено завертела головой, ожидая увидеть в каком-нибудь углу фигуру в черном балахоне, являющуюся ко мне в кошмарах. Тщетно. Вокруг лишь камень, да спятивший фанатик Квиррелл с зеркалом. – Используй девчонку… – холодный, ужаснувший меня до дрожи голос, казалось, донесся от самого Квиррелла, только я инстинктивно знала, что на такой тон тот не способен даже сейчас, не притворяясь заикой. – Слушаюсь, мой господин, – залепетал преподаватель ЗОТИ, после чего стремительно подошел ко мне, дернул за плечо, поставив на ноги, и волоком потащил к зеркалу. – Что ты в нем видишь, Поттер? Отвечай, живо! Я закусила губу, едва сдержав изумленный вздох. В отражении довольно ухмылялась я сама, вертя в руках алый камень, размером в пол ладони. Так вот, значит, как он выглядит? Подмигнув самой себе, я-зеркальная опустила камень в карман своей перемазанной в пыли и грязи толстовки. В тот же миг я ощутила тяжесть в том самом кармане. Как такое возможно? Как это у меня получилось добыть его? – Ну? – требовательно вопросил Квиррелл, и от его тюрбана до меня донесся какой-то неприятный запах, смутно напоминающий тот, что я учуяла в Запретном Лесу возле мертвого единорога. – Э… – я запнулась, сетуя, что так и не научилась хорошо врать, как советовали мне Теобальд и Снейп (вот умора, они даже настаивали на одном и том же, жаль не успею подтрунить над Ноттом по этому поводу!). – Я вижу, как меня хвалят преподаватели, и мадам Трюк вручает мне Кубок по квиддичу, наша команда выиграла чемпионат школы… – Бесполезная идиотка! – взбесился этот ненормальный и оттолкнул меня прочь. Удачно… Может, пока он переживает и ищет, я успею незаметно свалить? Осторожно, чувствуя в кармане камень, я попятилась назад, к лестнице, стараясь ступать как можно тише и на ходу стягивая ослабшие веревки (видимо, заклятие теряло силу из-за того, что Квиррелл отвлекся). – Девчонка лжет… – снова прозвучал этот чуждый всему светлому голос, и шрам на лбу запылал, что говорило о приближении сильной боли. – Поттер, а ну марш сюда! Отвечай, что ты увидела на самом деле? – То, что ничего у вас не получится! – на удивление храбро выкрикнула я, выуживая палочку из заднего кармана джинс. – Я хочу сам поговорить с ней. Теперь я была уверена, что голос доносится от самого Квиррелла, вот только как такое возможно? – Да, господин, – промямлил этот бесхребетный человек, и одним движением стянул со своей головы тюрбан, без которого его никто в школе ни разу не видел. Мгновение, и он повернулся ко мне спиной. Я застыла, не в силах пошевелить даже пальцем. Зрелище, открывшееся мне, сковало ужасом, и улетучились те немногие крохи смелости, которые я успела наскрести. Там, где по логике вещей (интересно, это отдает истерикой, в такую минуту рассуждать, как Герм?) должен был быть затылок профессора, находилось лицо. Самое безобразное, какое я когда-либо видела. Скорее морда рептилии, чем лицо человека, хотя и у рептилий вряд ли бывают красные глаза. Шрам взорвался болью, и я выронила палочку, зажав ненавистный «поттеризм» руками. Словно раскаленную кочергу приложили. Сглатывая слезы и стоны, я заставила себя выпрямиться и снова взглянуть на это чудовище. – Кэтрин Поттер, – прошипело оно, и от этого звука на голове волосы встали дыбом. Я попыталась шагнуть назад, развернуться и побежать прочь, но вместо этого едва не упала. Ноги не слушались. – Видишь, во что я превратился, благодаря тебе? Бесплотный призрак, паразит, вынужденный пить кровь единорога, чтобы продлить собственное существование… Но скоро все изменится… Прямо сейчас, как только ты отдашь мне философский камень, припрятанный в твоем кармане, лживая девчонка… Откуда он… Я отшатнулась, вновь обретя контроль над собственным телом. – Брось, девочка… Я даю тебе шанс обрести могущество… Встань на мою сторону, а не то с тобой случится то же самое, что и с твоими родителями. Глупцы, они пытались помешать мне… Храбрые, но такие глупые. Умирая, они забыли и про храбрость, умоляя меня о пощаде. – НЕПРАВДА! – неожиданно громко крикнула я, взбешенная тем, что он смеет упоминать маму с папой. – Я никогда не присоединись к тебе! Ты – убийца! – Такая же, как и они. Глупая маленькая девочка, – усмехнулся Волдеморт. – Стоило ли твоей матери заслонять тебя, если все, что она выиграла – одиннадцать лет? Я ведь мог ее и не убивать, она могла отойти прочь… – ЗАТКНИСЬ! – заорала я, срываясь с места и разворачиваясь к спасительному выходу. – Держи ее! – взвизгнул Волдеморт. Не успела я пробежать и трех ступеней, как плечо сдавила клешня Квиррелла. Волшебник резко дернул меня назад, и, не удержав равновесия, я опрокинулась на него. Мы кубарем покатились вниз, обратно на каменную площадку к зеркалу. Судорожно засучив ногами и руками, напоминая перевернутого жука, я нечаянно ухватилась за запястье преподавателя ЗОТИ. В следующий миг его вопль едва не оглушил меня. Отпустив его руку, я извернулась, пытаясь понять, действительно ли сломала ему руку или еще что-то, раз он так кричит, или нет. – Жжется! – проорал Квиррелл, и вместо какого-либо ушиба я увидела на его коже ожог в виде свой пятерни. – Господин, жжется! – Так убей ее, идиот! – прошипел Волдеморт, и на мгновение сознание потопила вспышка боли, оставляя перед глазами только разноцветные круги и точки. Сглотнув, я попыталась проморгаться и что-нибудь увидеть через покрывшиеся сетью трещинок очки. Вовремя. Квиррелл тянулся здоровой рукой за палочкой. Не успев додумать, что точно собираюсь сделать, я ухватилась руками за его шею, наваливаясь всем весом. Волшебник завизжал и задергался, стараясь сбросить меня с себя, пока я в ужасе наблюдала за тем, что происходит. Его кожа под моими ладонями покраснела, запузырилась и начала трескаться, в то время как ожог переходил выше, к щекам, и еще дальше. Гремучую смесь чеснока, пыли и пота перекрыл смрад паленой плоти, и меня вывернуло ужином, который, казалось, я ела в прошлой жизни. Трясясь и кашляя, я откатила и поползла прочь, спиной вперед, смотря на ставшего кататься по полу Квиррелла. На мгновение красные глаза Волдеморта встретились с моими, и от ненависти, полыхнувшей в них, меня заколотило еще сильней. Квиррелл стал осыпаться в буквальном смысле: ввалился нос, опал подбородок… Я зажмурилась и свернулась в клубочек, не в силах смотреть на это. Мгновения, а может, часы спустя, воцарилась мертвая тишина. Такая давящая и густая, что мои собственные всхлипы казались ударами грома. Решившись, я разогнулась и посмотрела туда, где последний раз видела Квиррелла. Никого. Только одежда и этот отвратительный запах, вызывающий рвотные позывы. Сев, я глянула вниз, посмотреть на то, что холодило мою правую руку. Брошка львицы. Вторая рука тоже что-то сжимала… Вынув ее из кармана, я тупо уставилась на раскрытую ладонь, поначалу даже не понимая, что на ней лежит. Потом до меня медленно, со скрипом, дошло. Философский камень Николаса Фламеля. Обмякнув, я осела обратно, сжав его в руке. Получилось. Волдеморт не вернется. Не сможет… Не сможет… Надо пойти, найти ребят… Вот только посижу тут немного… Не открывая глаз, я уже знала, где нахожусь. Пахло целебными зельями и чистотой, хотя поверх всего этого в умопомрачительный аромат смешивались знакомые земляника, яблоко, шоколад, апельсин и корица. Значит, с ребятами все хорошо, они, наверное, тоже здесь. – Будь их воля, они бы здесь и ночевали, – прервал мои размышления спокойный голос, – но мадам Помфри непреклонна и выгоняет отсюда всех, даже меня. – Вы же директор, сэр, – отозвалась я, приподнимаясь на локтях и щурясь от света лампы, стоявшей на прикроватной тумбочке вместе с рядом настоек. Нашарив очки там же, я поспешно нацепила их на нос, отмечая, что ни одной трещинки на них нет и в помине. Профессор Дамблдор сидел в изящного вида кресле, сложив пальцы домиком и лукаво глядя на меня из-за своих очков-половинок. – Увы, для нее это не аргумент, – чуть улыбнулся он, подмигнув мне. – Здравствуй, Кейт. Я кивнула, замечая в ногах кровати странное обилие сверкающих оберток, коробок, открыток и еще каких-то безделушек. – От твоих поклонников, – кивнул Дамблдор, заметив, куда я смотрю. – Поклонников, сэр? – непонимающе переспросила я, но тут в голове замелькали картинки произошедшего. Зеркало, Квиррелл, Волдеморт в его голове, ожоги, камень… – Философский камень! Я… – Успокойся, успокойся, Кейт, – все еще улыбаясь, проговорил Дамблдор. – Ты спасла камень, а все, что произошло между тобой и профессором Квирреллом – является строго засекреченной тайной. Так что вполне естественно, что об этом знает вся школа, отсюда и подарки. Думаю, ты рада будешь узнать, что все твои друзья пребывают в полном здравии, и всего лишь полчаса назад мадам Помфри вынудила их покинуть лазарет. Я облегченно вздохнула, услышав, что никто не пострадал. – Сэр, а сколько я уже здесь? – Три дня, – ответил Дамблдор. – Но это ведь не самый интересующий тебя вопрос? – Их слишком много, сэр, – чуть смутилась я, не зная, с чего начать и не понимая, откуда Дамблдор знает, о чем я думаю. – Тогда, давай по порядку, – пожал плечами директор, откидываясь на спинку кресла. – Что произошло? – наконец, оформила я вопрос, как мне показалось, включающий в себя все. Дамблдор кивнул. – Сова, отосланная мне мисс Грейнджер… Должен сказать, твоя Букля, весьма скорая птица, принесла мне письмо в тот самый момент, когда сам я долетел до Лондона. Словом, применив особое волшебство, я вернулся в Хогвартс, к месту событий, столкнувшись у самых дверей с профессором Снейпом. – С профессором Снейпом? – удивленно спросила я. – Мисс Грейнджер рассказала, что едва ты вошла в зал с заданием профессора Снейпа, как к ней и мистеру Рональду Уизли подоспели мистер Нотт вместе с мистерами Фредом и Джорджем Уизли. Они выбрались из подземелий, где наткнулись на патрулирующего в ту ночь коридоры профессора Снейпа. Разумеется, тот сразу понял, что произошло, и отправил твоих друзей к мадам Помфри, а сам поспешил вниз… Я не выдержала и захихикала, представив выражение лица Нотта и всех остальных, когда они наткнулись на своего главного «подозреваемого». Жаль, я этого не видела! Готова поспорить, зрелище было то еще! – Простите, сэр, – поспешно извинилась я, затыкая себя. – Просто мы с Теобальдом долгое время спорили о личности «вора»… – Понимаю, – кивнул Дамблдор, улыбнувшись в бороду, и что-то мне подсказывало, что он действительно знал суть наших с Тео размолвок. – Итак… Когда мы нашли тебя, ты была без сознания, сжимая в руке философский камень. Борьба с Квирреллом едва не убила тебя, нам с Северусом пришлось изрядно попотеть, прежде чем передать тебя в заботливые руки нашей мадам Помфри. Что до камня, то он уничтожен. – Что? – опешила я. – А как же ваш друг, Николас Фламель? – Ты знаешь о Николасе? – искренне удивился Дамблдор, похоже, не ожидая такого. – Разобралась во всем? – Ну… я была не одна, ребята во всем мне помогали… – Конечно, – кивнул старый волшебник, погладив свою серебристую бороду. – Мы с Николасом побеседовали и решили, что так будет лучше. – Но ведь теперь он и его жена умрут? – нахмурилась я. – У них еще есть Эликсир, чтобы привести свои дела в порядок, а потом, совершенно верно, они умрут. Не стоит печалиться, Кейт, для Николаса и Пернеллы это будет как сон после долгого утомительного дня. К тому же, для столь взрослых и зрелых волшебников смерть воспринимается скорее как еще одно приключение. Впрочем, так к ней относится любой высокоорганизованный ум. Высокоорганизованный ум. Вряд ли это про меня. Задумавшись над словами Дамблдора, я неосознанно потянулась к воротнику пижамы, отыскивая брошь (я всегда цепляла львицу к воротнику), которой, естественно, не было. Надеюсь, я не потеряла ее в подземельях… – Сэр… а Волде…то есть Сами-Знаете-Кто… – Нет-нет, Кейт, называй его по имени. Всегда нужно называть вещи своими именами. Страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит. – Гм, да, – признала я правоту Дамблдора, наконец-то найдя хоть кого-то, кто думал так же, как и я. – Так вот, теперь, когда камня больше нет, значит ли это, что Волдеморт больше не вернется? Директор тяжело вздохнул, выпрямляясь в своем кресле: – Боюсь, что нет, Кейт. В мире много путей, которыми он может воспользоваться. Сейчас он, скорее всего, ищет себе новое тело. Тебе удалось отсрочить возвращение Волдеморта, но не убить его, ибо он не по-настоящему жив. Безжалостный властолюбивый разум с большими амбициями без оболочки, вот что он собою представляет ныне, однако это не делает его менее опасным. Рано или поздно он вернется с новой битвой. – Значит, нужно сделать так, чтобы и ее он проиграл, – сморщилась я, чувствуя холодок по спине от слов Дамблдора о бестелесном разуме и вспоминая красные, полные ненависти глаза. – Верно, Кейт, – кивнул директор, похлопав ладонями по подлокотникам своего кресла. – Необходимо, чтобы Волдеморт проигрывал снова и снова, и снова, и тогда, может быть, ему не удастся вернуться к власти. Я закусила губу, удерживая на языке один из самых важных для меня вопросов, прокручивающийся в голове едва ли не с тех пор, как я узнала свою настоящую историю, а не байки Дурслей. Посмотрев на Дамблдора исподлобья, я все же решилась. – Сэр… Я хотела спросить… Зачем одиннадцать лет назад Волдеморту потребовалось убивать меня? До разговора с ним я думала, что он пришел тогда за моими родителями, а не за мной, но он сказал, что оставил бы маму в живых, если бы она отошла… Дамблдор тяжело вздохнул, серьезно посмотрев на меня: – К сожалению, Кейт, ты действительно еще очень мала, чтобы услышать ответ. Мы поговорим с тобой об этом, когда ты подрастешь, а пока я вынужден промолчать. – Хорошо, сэр, – несколько разочарованно согласилась я. – Тогда у меня еще один вопрос: почему мои прикосновения обожгли профессора Квиррелла? Я же не применяла никакого волшебства, даже палочку на него не направляла. – На свете есть одна вещь, которую Волдеморту никогда не понять, Кейт. Любовь. Твоя мама отдала жизнь, спасая тебя, и ее материнская любовь стала тебе самой лучшей защитой. Для Квиррелла, разделившего одну душу с Волдемортом, исполненного зависти и злобы, оказалось самоубийственным коснуться нечто столь светлого и прекрасного. В носу защипало, и я поспешно стала массировать кончик носа, делая вид, что у меня тут жуткий зуд. Дамблдор притворился, что все в порядке, став внимательно рассматривать присланные мне «поклонниками» сладости, давая мне прийти в себя и успокоиться, за что я была ему благодарна. – Сэр, это ведь вы прислали мне мантию-невидимку на Рождество? – снова заговорила я, почувствовав, что смогу. – Верно, Кейт, – Дамблдор перевел взгляд на меня. – Незадолго до своей смерти твой отец одолжил ее мне, а вернуть я так и не успел. Поэтому подумал, что ты сможешь найти ей применение. Джеймс, помнится, в бытности учеником, использовал ее для всяческих проказ и воровства пирожков со школьной кухни. Я улыбнулась, припоминая рассказы тети Тир. Она тоже говорила, что отец с друзьями был тем еще шутником, правда, добавляла, что на его учебе это никак не отражалось. – Сэр, а профессор Снейп и вправду дружил с моей мамой? – Да, до пятого курса своей дружбой они удивляли всю школу. Слизеринец и гриффиндорка, было над чем голову поломать, – склонил голову Дамблдор. – Ты очень похожа на свою маму, Кейт. Она была замечательным человеком, впрочем, как и твой отец. Прекрасные храбрые люди, никогда бы не прошедшие мимо несправедливости. Я жадно впитывала эти крохи о родителях, отдаленно понимая, что будто и знаю, и не знаю их. – Еще кое-что, сэр. Как у меня получилось достать камень из зеркала? – неожиданно вспомнила я еще одну интересующую меня вещь. – А вот это отличный вопрос, Кейт! – воодушевился директор школы чародейства и волшебства. – Осмелюсь заметить, это одна из моих самых блестящих идей, и это еще мягко сказано! Видишь ли, камень мог достать лишь тот, кто искренне хотел его найти, но не воспользоваться. Я недоверчиво посмотрела на него. Как это найти и не воспользоваться? А зачем тогда искать? Впрочем, у меня-то так и получилось. Мне важно было просто найти его и сберечь от Волдеморта… Вот это задачку Дамблдор поставил… – Сэр, последний вопрос… В июле, вы послали за мной Хагрида и Теобальда… Но ведь Тео было не обязательно приходить, разве нет? Дамблдор улыбнулся, кивая: – И снова верно, Кейт. Удивительно, но для своего возраста ты весьма проницательна. Я видел, как тяжело приходится мистеру Нотту на Гриффиндоре, мальчику необходим был друг… В чем-то ваши истории с ним схожи, поэтому я подумал, что вы бы отлично поладили, и, как видно, не ошибся. В то же время, мистер Нотт присматривал за тобой, помогая во всех начинаниях, взять хотя бы ваши уроки на опушке у Запретного Леса… Я приоткрыла рот, не зная, чего сейчас ждать. Похоже, Дамблдор знает обо всем, что происходит на территории Хогвартса… – Сэр, извините за любопытство, наверное, это не мое дело, но зачем вы вызываете Теобальда к себе по несколько раз каждый месяц? – О, все просто, – он лукаво посмотрел на меня из-за очков половинок. – Я помогаю Теобальду кое-чему научиться, не без разрешения его тети, разумеется. А теперь, думаю, тебе нужно отдохнуть. Кстати, не возражаешь, если я попробую одну конфетку? – Дамблдор указал на упаковку Берти Ботс, и я быстро закачала головой. – В молодости мне не повезло, я съел одну, оказавшуюся со вкусом рвоты, что отбило всю охоту к этому лакомству… Но, думаю, ничего страшного не случится, если я попробую вот эту золотистую… Дамблдор закинул в рот конфетку, раскусил, после чего печально вздохнул: – И снова нет. Ушная сера. Ну что же, отдыхай, Кейт, приятных снов. Дамблдор вышел, а следом за ним растаяло и наколдованное кресло. Устроившись на боку, я погасила лампу, тут же проваливаясь в сон, решив обдумать весь разговор с директором потом, когда голова не будет так болеть.