Раннее (сборник) - Страница 3
Изменить размер шрифта:
–
Солнышко пригреет – не гребём, лежим.
Лодку сносит тихо, мы себе зубрим –
Снова диамат, латынь и древний Рим.
Купим яблок, тут их мерят на ведро,
И грызём, и дремлем… Всё б у нас добро,
Только ни брезента, ни плаща –
И на небо часто смотрим, трепеща.
От грозы, дождя мы беззащитны.
Как нам стал понятен первобытный
Ужас перед силою богов:
Только что покинули мы крыши
Наших равнодушных городов –
И уже иначе видим, слышим,
Туча наплывёт – мы сжались, мы не дышим,
Ветер кажется – злопамятный, живой,
«Завтра я…» – не скажем, верим в глаз дурной.
Завтра день – смотри ещё какой!..
На недели тучами затянет
Небо. Будет Волга холодна,
Заколышется, волною спорной станет
Глину выворачивать со дна.
Попадись тогда на волнобое!
Повернись бортом! –
Пляшет, мечется седое, водяное
То на этом, то на том!
Берег в брызгах. Чёрно дышат трубы.
Грязь на пристанях. И дождь – безугомонь.
Шутки грузчиков и ругань дерзко грубы,
Но и труд их стоит этой ругани.
Экую ворочают махину!
В сорок рук вздымают! Ну как рухнет?..
«Э – э – эх, ду – би – на!..
Ух – нем!!
Зелёная! Сама пойдёт! Сама пойдёт!
Подёрнем! Подёрнем!»
Вымахали с покриком задорным –
Там, голубушка! – и с паром, хрипом, храпом
Сыпят, топают, валят на берег трапом.
Те мешки подкинули, те бочки катят ловко…
Третьяковка??
Обогнали Англию в лебёдках, кранах, планах, –
Так откуда ж этих дьяволов-то рваных?!.
–
Дождь и дождь. Уж нам не плыть сегодня.
Подгребаем к дебаркадеру под сходни –
Всё же крыша, хоть и брызжет из щелей –
И идём в черёд порыскать чаю.
Новодевичье в лаптях тебя встречает
И в азямах рваных Сенгилей.
Райпартпрос, Райком и Райкомол,
Райуполминзаг и Райзаготконтора.
И районный юродивый, полугол,
Смуглогрудый, клянчит у забора.
Чаю мне! – продрог на сумрачной воде.
Раймилиция. Райплан. И РайНКВД.
Мокнет «Правда» на витринке. С тёмно-хмурых
Сеет мелкий-мелкий дождь с небес.
Райтюрьма, Райсуд и Райпрокуратура,
Райсоцстрах, Райздрав и Райсобес.
Там, где, дети горя и отваги,
Бурлаки под бичевой тянулись в напряге, –
Закрывая полки голые, в Раймаге
Продают физическую карту… Африки…
На столбах бубнят колхозные частушки
Близ Райклуба громкоговорители,
Под забором рубят головы косушкам
Жители.
Нет теперь ни кабаков на Волге,
Ни Николки нет, ни монополки,
Ни в церквях колен не гнёт никто, –
«Эй, молодка!
Литру водки!
Два по двести!.. Три по сто!»
Пар одежд сырых и сизый дым махры,
Окна мутные, спиртовые пары.
Густо-густо вкруг некрашеных столов –
«Нам салатику! – вопят, рыдают, – огурцов!»
Вот охотник смяк, склонясь к дробовику,
Ловит блох борзая под столом.
«Будьте так любезны! Дайте мне чайку!»
– «Ча-ай?? Не подаём!»
Над столами русский чин трисловьями порхает,
Лица смотрят масляно, слепо.
И ревут «Златые горы», оглашая
Чайную Райпо.
И лохматый грузчик, мой сосед,
Дядя Миша, мужичина-глыба:
«Чаю зря ты, малый, просишь. Чаю нет.
На сто грамм перцовки».
– «Я не пью. Спасибо».
– «Ах, культуриш руссиш!.. Ну, кажи свой ум.
Ну, скажи, что водка – это а-пи-ум…»
– «Хвастать тоже нечем. Лёгкие и печень…»
– «Хо! Ты – тюря! Печень! Этим душу лечим!
К-комсомолец! Пожалел!.. А дать тебе винтовку,
Да – на вышку?.. Ну, не зявься, выпей
стограммовку.
И мои б такие были… Пей, не брезгуй».
– «Где ж они?»
– «Сопрели. Под сосной карельской».
– «Отчего ж?»
– «А это очень просто мы:
В тундру высадили голыми да босыми,
Ну, а в тундре и волкам не рай.
Рыбу пальцами словить сумеешь – ешь.
Ягоду найдёшь дикую – собирай!
Хочешь если, так друг дружку режь.
Хочешь – помирай…»
– «Но простите, но за что же вас?»
– «Ты – с луны? В тридцатом-то?
Не знаешь, что да как?
Потому что был сочтён кулак,
Ну и… Ликвидировать. Как класс.
…Я за землю, парень, да за волю,
Да за эту грёбаную власть
Шёл на Колчака…
Землю дали – тёр, дурак, мозоли,
А они меня – ша-расть
В кулака!
Да кого ж она, земля, не богатит,
Если только вкалывать здоров?
Государство! Что ему претит,
Если у крестьян да по три пары лошадёв?»
–
Юность верит. И она права.
…Но прошло-то года, слушай, двадцать два!
До каких же пор мы будем зря
Сваливать на бедного царя?
Зафиксируем: в раймаге – ни черта?
Это – нищета?
Тише! Тише! Склонность к выводам
поспешным.
Никакой прогресс не может быть безгрешным.
Отклоненья, исключенья – кто же говорит?
Ведь писал Истории законы не Эвклид!
Роют трудно, роют по-кротовьи,
А оглянешься – и мир уже не тот.
Жестоко? Приходится и кровью
Заплатить за тяжкий путь вперёд.
Мы не только что не против –
мы оправдываем даже:
Ликвидировать? Конкретно – как? Куда ж их?
В тундру. В дикий лес.
Dura lex, sed lex.
Трудно мы живём. Дай время, будет лучше.
Внуки примут жизнь, не зная, как далась…