Раненая страна (Том 1) - Страница 32

– Если эти Опустошители могут порабощать любого человека, то почему они не сделали этого с нами? Если мы такие важные птицы, а Лорд Фоул – коварный злодей, то почему он не догадался наслать на нас своих слуг, которые превратили бы тебя и меня в послушных марионеток?

Кавинант облегченно вздохнул и расслабился.

– К счастью, это невозможно. У него нет над нами такой силы. Он будет хитрить и расставлять ловушки. Но мы всегда можем поступить по-своему и разрушить его планы. Лорду Фоулу придется мириться с нашей свободой. Та миссия, которую он уготовил для нас, не будет иметь никакого смысла, если мы не выполним ее по собственной воле.

«Кроме того, Фоул не позволит Опустошителю завладеть моим кольцом, – подумал Кавинант. – Зачем ему слуга с такой большой и необузданной силой?»

Линден нахмурилась.

– Теперь я начинаю понимать, что делает нас такими важными фигурами. Он хочет использовать ту силу, которую мы получили в дар от Страны. Да, кстати! Я давно хотела спросить тебя… – Она глубоко вздохнула. – Почему я видела Опустошителя, а другие – нет? Неужели никто, кроме меня, не обладает такой способностью?

Ее вопрос пронзил Кавинанта болью.

– Вот это меня и пугает, – ответил он с натянутой улыбкой. – Раньше все люди были такими, как ты, но теперь они слепы и глухи.

"Как я”, – подумал он.

– Мне даже страшно подумать, что это означает. Они потеряли…

«Они потеряли вдохновение, которое учило их любви и служению Стране. Они перестали заботиться о том, что их окружает. О, Лорд Фоул, что же ты наделал, мерзавец?»

– Жители подкаменья не видят разницы между жертвой Опустошителя и нормальным человеком. Они не понимают, что могут нам доверять.

Линден поджала губы.

– Ты хочешь сказать, что они по-прежнему собираются нас убить?

Прежде чем Кавинант успел ответить, чья-то рука отдернула занавес, и в комнату вошел гравелинг.

Его глаза затуманились от горя; печаль омрачила угловатые черты. На этот раз он пришел к ним без посоха. Его неловко свисавшие руки все время находились в движении. Они бессознательно подергивались, словно им требовалось что-то держать или делать.

Гравелинг сел на корточки у входа. Не смея смотреть на пленников, он уставился на плиты пола между ними.

– Так, значит, ты и есть сын Нассиса? – спросил Кавинант.

Тот кивнул, еще ниже опустив голову. Кавинант ожидал, что он заговорит, но гравелинг смущенно молчал.

– Скажи, кто эта женщина, которая набросилась на Марида?

– Калина, дочь Аллома, когда-то бывшая супругой Нассиса, – тихо и строго ответил гравелинг. – Она моя мать. Линден быстро взглянула на Сандера.

– Как она себя чувствует?

– Отдыхает. Но ее рана очень серьезна, а мы мало что понимаем в таких ожогах. Скорее всего, ее придется принести в жертву.

Линден хотела предложить свою помощь, однако Кавинант, догадавшись об этом, опередил ее новым вопросом:

– Ты говоришь о жертвоприношении?

– Кровь матери принадлежит подкаменью Мифиль. – Голос Сандера дрожал от горя. – Мы не можем тратить ее впустую. Только Нассис, мой отец, не принимал законов Солнечного Яда. Поэтому его и изгнали… – Запнувшись, Сандер натужно откашлялся. – К счастью, он не знал, что гравелингом подкаменья являюсь я. Именно мне приходится выполнять ритуалы жертвоприношений. Линден отшатнулась.

– Неужели ты собираешься принести в жертву собственную мать? – спросил ошеломленный Кавинант.

– Да! – прохрипел Сандер. – Ради жизни подкаменья! Все, что мы имеем, дается нам ценой крови. – Усилием воли он подавил свои чувства. – Вы тоже скоро примете смерть. Жители подкаменья вынесли свое решение. Мы принесем вас в жертву на восходе солнца.

Кавинант с удивлением посмотрел на гравелинга и, преодолевая боль в голове, спросил:

– Почему вы хотите нас убить?

– В общем-то я и пришел, чтобы ответить на этот вопрос.

Оправдания Сандера и его опущенные глаза еще раз убедили Кавинанта в том, что гравелинг ненавидел свою работу. Однако он не мог уклониться от возложенных на него обязанностей.

– Причин для казни много. Ты сам сказал, что, если мы отпустим вас, вы отправитесь в другую деревню.

– Я ищу друзей! – вскричал Кавинант. – Если мы не найдем их в этом подкаменье, то попытаем счастье где-нибудь еще!

– Нет, – огорченно ответил гравелинг. – Любая деревня поступила бы с вами так же, как и мы. Узнав, что вы пришли из нашего подкаменья, они приняли бы вас за своих врагов. Кроме того, ты объявил себя другом на-Морэма – другом того, кто отнимает у нас кровь!

Кавинант недоуменно покачал головой. Обвинения Сандера сложились в головоломку, которую он пока не мог разгадать.

– Я не знаю никакого на-Морэма. Морэм, с которым я дружил, скончался около трех тысяч лет назад.

– Это невозможно. Ты выглядишь лет на сорок. Впрочем, дело не в Морэме, а в Заповедях Верных.

Сандер говорил, не поднимая головы. Его руки подергивались в незавершенных жестах.

– Мы ненавидим Всадников, но верим в их знание и силу. Они предсказали твое появление, и вот ты действительно здесь. Всадники уже в пути. Они едут сюда, чтобы укрепить волю Верных. Их слову нельзя перечить, поскольку кара за непослушание превратит подкаменье в пыль. Если мы прольем вашу кровь, они уменьшат подать. Возможно, нам даже не придется отдавать им своих людей.

– Подожди! – воскликнул Кавинант. – Давай по порядку. – К боли в голове прибавилось раздражение. – Три тысячи лет назад человек, обладавший кольцом из белого золота, спас Страну от злобных полчищ Серого Убийцы. Неужели все это забыто? Неужели никто из вас не помнит истории своего народа?

Гравелинг смущенно пожал плечами:

– Наверное, я единственный в подкаменье, кто слышал такие сказки. Мне рассказывал их отец. Но Нассис был сумасшедшим. Он потерял рассудок, как Джюс и Прассан. Его кровь пожертвовали бы на благо деревне, если бы я и его жена Калина не воспротивились этому.

Нежность в голосе Сандера стала откровением для Кавинанта. Он понял суть конфликта, которым терзалась душа гравелинга. Сандер разрывался между убеждениями отца и тем, во что верили обитатели подкаменья. Умом он жил по законам своего народа, но рассказы полубезумного Нассиса подрывали его уверенность в догмах, навязанных Верными. Он враждовал с самим собой, Раздражение Кавинанта утихло. Он интуитивно чувствовал какую-то надежду, связанную с Сандером, и теперь пытался нащупать ее.

– Ладно, оставим прошлое в покое. Скажи, каким образом наша смерть поможет подкаменью Мифиль?

– Я гравелинг. Используя кровь, опытный мастер может воплощать Солнечный Яд в различные формы.

Желваки появлялись и исчезали на его скулах без ритма и каких-либо определенных причин.

– Сегодня мы живем под пустынным солнцем, которое продлится как минимум три дня. Вчера закончилось дождевое солнце, а перед этим было чумное. Наши стада нуждаются в корме; нам нужен новый урожай. С помощью вашей крови я добуду воду из пересохшей земли. Возможно, мне удастся оросить целый акр или даже два для травы и посевов. Это продлит жизнь нашего подкаменья, пока не вернется плодородное солнце.

Кавинант ничего не понимал. Нащупывая нить истины, он осторожно спросил:

– А почему вы не берете воду из реки?

– Потому что в ней нет воды.

– Как это – нет воды? – удивленно воскликнула Линден. Слова гравелинга пробудили ее недоверие. – Бред какой-то! Вчера во время бури мы едва не потонули в горных потоках!

– Я же говорил, что мы сейчас живем под пустынным солнцем! – сердито огрызнулся Сандер. – Неужели ты сама этого не заметила?

Потрясенный Кавинант повернулся к Линден:

– Он говорит правду?

Сандер резко поднял голову. Его взгляд заметался между Кавинантом и Линден.

– Да, – сквозь зубы ответила она. – Это правда. Кавинант доверял ее обостренным чувствам. Повернувшись к гравелингу, он примирительно сказал:

– Теперь мы знаем, что вы нуждаетесь в воде. Но давай это тоже оставим. – Он успокоился, собрав последние остатки сил. Дрожащий голос напоминал о беспомощности, но Кавинанта это не смущало. – Расскажи, как тебе удается использовать Солнечный Яд? Каким образом ты воплощаешь его в различные формы?