Раненая страна (Том 1) - Страница 27

Какое-то время Линден молчала, собираясь с силами. Затем решительно направилась к двери.

– В дорогу, Кавинант!

Он не колебался. Смерть Нассиса взывала к мщению. Рука об руку они шагнули в ночь.

Несмотря на твердую решимость, Кавинант не торопился. Он не желал бросаться напролом в темноту, чтобы затем проклинать себя за свою опрометчивость. Скудный свет звезд едва освещал окрестности и скользкую от грязи землю. Путь в подкаменье таил немало опасностей.

Дойдя до ручья, он и Линден спустились по нему в небольшую расщелину и начали пробираться между высокими отвесными скалами. Через некоторое время они протиснулись в трещину, которая вела наверх под прямым углом к расщелине.

Этот отрезок пути, когда над головой виднелась лишь узкая полоска неба, оказался, пожалуй, самым трудным. Чуть позже трещина расширилась и начала резко спускаться. Внезапно скалы разбежались в стороны. Сделав дюжину шагов, путники вышли на крутой обрыв с восточного края Мифильской низины.

Долина, лежащая перед ними, расширялась к северу и сливалась вдалеке с бескрайней равниной. От гор и до горизонта ее рассекала черная линия, которая выглядела как река. Рядом с ней, на правой стороне, сияла гроздь огней.

– Подкаменье Мифиль, – прошептал Кавинант.

Головокружение заставило его отойти от обрыва. Они свернули налево и пошли по едва заметной тропе. Кавинант невольно вспомнил о Лене.

Линден Эвери еще не знала о его преступлении и о том, кем он был на самом деле. Она ошибалась в своем отношении к нему и Стране. Эту ситуацию требовалось исправить. Он нуждался в ее поддержке и силе. Старый нищий не зря послал их вместе.

Сырость сгустилась в прохладном воздухе, и, чтобы согреться, они перешли на быстрый шаг. Тропа, спускаясь в долину, становилась все более ровной и менее трудной. Когда из-за горных пиков появилась луна, Кавинант отбросил последние предосторожности. Он готовил себя к серьезному разговору и почти не замечал того, что происходило вокруг.

Вскоре тропа изогнулась и, сделав зигзаг, побежала по берегу реки. Время от времени Кавинант поглядывал на Линден, удивляясь ее выдержке и той безрассудной глупости, из-за которой она попала в его компанию и в Страну. Он хотел понять, откуда она берет свои силы, – исходит ли ее строгость от каких-то убеждений или просто от страха. Его удивляло, что Линден не верила в существование материального зла. Все это вело к единственному решению: он должен был рассказать ей о Лене.

Пересилив смущение, Кавинант коснулся ее руки и замедлил шаг. Взглянув на него, она остановилась. В лунном свете Линден казалась гипсовой скульптурой – бледной, холодной и ужасно далекой. Губы Кавинанта задрожали.

– Прежде чем мы двинемся дальше, я должен тебе кое-что рассказать.

Его лицо походило на старый гранит. Боль в груди превратила голос в колючий шепот.

– Когда я впервые попал сюда, мне встретилась девушка, которую звали Леной. Без нее я сошел бы с ума на Смотровой Площадке Кевина и, скорее всего, упал бы в пропасть от страха. Но она помогла мне как другу.

Его душа, уставшая от одиночества, молила прервать это фатальное разоблачение.

– Лена вылечила меня от проказы. А потом.., я изнасиловал ее.

Линден резко вскинула голову. “Ты? Изнасиловал? – беззвучно шептали ее губы. – О Боже!” Кавинант понимал, что в ее глазах он превращался в гнусного мерзавца.

В тот же миг над ними промелькнула темная тень. Крепкая сеть опутала их со всех сторон, и из мрака ночи выбежали какие-то люди. Один из нападавших бросил им в лицо что-то липкое и зловонное, напоминавшее сгнившую дыню.

Едкий запах ударил в ноздри Кавинанта, лишая рассудка и способности дышать. Он и Линден упали друг к другу в объятия и повалились на мокрую землю.

Он проснулся оттого, что мерзкая удушливая пленка на его лице начала стягивать кожу. Кавинант хотел убрать эту дрянь с лица, но его руки оказались связанными за спиной. Какое-то время он беспомощно задыхался от тошнотворного запаха. К счастью, откуда-то потянуло сквозняком, и он с жадностью вдохнул сухой прохладный воздух. В груди закололо. К горлу медленно подступала тошнота. За его спиной послышался тихий шепот Линден:

– Все нормально, Кавинант. Они усыпили нас каким-то анестезирующим веществом. Тошнота и слабость скоро пройдут. Можешь считать, что ты надышался эфира.

Потеревшись лицом о холодный камень, он перекатился на спину и сел. Путы на руках затрудняли каждое движение. Волна головокружительной слабости ударила в голову, но прохладный воздух подкрепил его силы.

– Вот тебе и друзья, – прошептал он в ответ. – А ведь Нассис нас предупреждал.

– Да, он был прав насчет своих сородичей, – эхом отозвалась Линден.

Они находились в небольшой комнате, похожей на клетку. Тяжелый занавес закрывал дверной проем, а напротив входа имелось окно с железной решеткой, через которую проникала мутная серость рассвета.

Линден сидела рядом. Ее руки тоже были связаны за спиной. Однако ей удалось очистить лицо от липкой зловонной массы. Куски белой пленки виднелись на ее плечах и коленях.

Скосив глаза, он осмотрел свой нос и скулы. Засохшая масса отслаивалась от кожи, как короста прокаженного.

Кавинант согнул ноги и оперся спиной о стену. Жесткие веревки врезались в запястья. Закрыв глаза от боли и печальных мыслей, он попытался оценить ситуацию. Итак, их заманили в западню. Нассиса убили только для того, чтобы заставить Кавинанта и Линден спуститься ночью в подкаменье Ми-филь. Кто-то устроил им засаду, и они попали в плен. Однако он не понимал, чего добивался Фоул. Красноватая мгла за закрытыми веками хранила молчание и не давала ответов. Быть может. Презирающий хотел втянуть их в схватку с жителями деревни?

– Зачем тебе это понадобилось? – холодно спросила Линден. – Почему ты рассказал мне о той несчастной девушке?

Кавинант открыл глаза и повернулся к ней. В тусклом свете ее лицо казалось белым овалом. Он мог бы ответить, что сейчас не время говорить о таких вещах, но Линден была права, стараясь выяснить правду.

– Мне хочется честных отношений между нами. – От мрачных воспоминаний у него заболел живот. – Мои прежние поступки могут повлиять на наше нынешнее положение. Лорд Фоул – коварный противник, и я боюсь… – Он запнулся, поймав себя на отговорке. – Ты могла довериться мне, не зная, какой я на самом деле. Мои слова разочаровали тебя, по пусть это случится сейчас, чем позже. Я не хочу создавать иллюзий.

Она молчала. Ее темные глаза не выражали никаких эмоций. Кавинант почувствовал внезапную злость. Из уст его полились печальные признания:

– Узнав о проказе, Джоан покинула меня. Я прожил без женщины целый год, постепенно превращаясь в импотента. Попав сюда, я не мог понять, что со мной происходит. Страна излечила меня. Она вернула мне забытые чувства, и когда Лена… – Угрызения совести разъедали его сердце, как кислота. – Я до сих пор вижу кошмары об этом. Ее прекрасное тело притягивало меня, как магнит. Той первой ночью… Желание превратилось в безумную страсть. И почему я тогда не остался прокаженным!

Линден хотела что-то сказать, но он оборвал ее на полуслове, продолжая выплескивать поток признаний:

– Каждый платит за свое преступление. И я тоже не ушел от возмездия. Мое насилие породило цепь несчастий, которые преследуют меня до сих пор. Мать Лены покончила жизнь самоубийством. Ее отец зачах от горя, а жених навсегда потерял любовь и покой. Лена сошла с ума – ее разум распался на части.

Я стал причиной гибели прекрасных людей. Смерть настигала каждого, кто дарил мне дружбу и помощь. Из-за меня погибла моя дочь Елена, а бедную Лену убили, когда она пыталась спасти мне жизнь. Тем не менее все, даже те, кому я приносил несчастья, считали меня Береком Полуруким – великим героем древности, который пришел спасти Страну. Ах, Лена, Лена! Что же я тогда наделал!

Линден неподвижно сидела в углу. На фоне темной стены она выглядела холодной каменной статуей, которую не задевало раскаяние Кавинанта. Ее плотно сжатые колени были прижаты к груди.