Рандеву с замком - Страница 6

Внутри «линкольн» больше походил на шикарный будуар, нежели на транспортное средство. Я была в таком состоянии от чар «кузена», что, если бы он захотел близости прямо сейчас, в линкольне, я бы не возражала! Но он просто улыбался и молчал. Заговорить первой? Я набрала в грудь побольше воздуху.

— Наверное, все старшеклассники поголовно влюблены в тебя? — в тот же момент спросил он. — Тяжело учить детишек? — И опять улыбался, наклонив голову набок, смотрел мне в глаза.

Я чувствовала, как горят мои щеки, и не только щеки… Нет, так дальше нельзя. Сейчас я все-таки скажу, что я вовсе не учу никаких детишек, а занимаюсь юриспруденцией, что, вероятно, в компьютерной базе мадам Марамбель произошла какая-то ошибка, что в пять часов в отеле «Павильон де ля Рен»…

— Мсье, — обратился в переговорное устройство шофер, — вас устраивает салон Диора или поедем к Шанель?

— Что скажешь, кузина?

— Может быть, в другой раз? — Ох, ну как бы хоть намекнуть про мою деловую встречу? До нее же меньше часа!

— Хочешь к Сен-Лорану? Ну скажи, не стесняйся! — Он смотрел на меня и сочувственно улыбался.

— Нет! Нет! Только Диор! Это именно то, о чем я всю жизнь мечтала, честное слово! — торопливо заверила я.

Весь персонал салона был явно потрясен, что клиентка не застряла в примерочной навечно, как следовало бы нормальной даме, а буквально через десять минут выпорхнула оттуда, переодетая с головы до ног. Уличный шелковисто-хлопчатый костюм почти белый, но с легким оттенком бирюзы, с прямой юбкой «итальянской длины» — ровно до середины колена — и молочно-белые туфли на высоком каблуке. К удовольствию мсье с часами от «Улисс Нардан», персонал старательно восхищался северным типом красоты его спутницы, натуральными белокурыми волосами, глазами изумрудного цвета и особенно ее женственной фигурой. Хорошо хоть, что у персонала хватило такта не сказать ничего по поводу цвета моего лица. Оно было багровым…

— Не стесняйся, Эле, купи еще что-нибудь. — Мой «жених» постучал «платиновой» карточкой по стойке.

— Лучше в другой раз, — сказала я и машинально посмотрела на свою «Серену».

Неожиданно «жених» хлопнул себя ладонью по лбу, взглянул на «Галилея».

— Половина пятого! Умница, Эле! Как ты вовремя напомнила. Все же нас ждут к пяти!

В моей пылающей голове забродили туманные обрывки соображений, но никак не могли сформироваться окончательно.

В холл «Павильона де ля Рен», невзирая на протесты шофера, «кузен» собственноручно доставил чемодан с картиной, подошел к стойке за ключом, назвал номер своих апартаментов, и я поняла, что номер Брунсберри — соседний. Удача или нет? Но в моих мозгах по-прежнему царил хаос. Как бы там ни было, теперь все равно нужно наконец решиться и объяснить все. Но в следующую секунду портье, показав носильщику на чемодан в руках «моего кузена», затараторил:

— Позвольте заметить, мсье Уоллер, ключ с вашего позволения забрал мсье Брунсберри. Он сказал, что вы, мсье Уоллер, не будете возражать, если ваши гости подождут вас в вашем номере. Да, мсье Уоллер, они уже больше часа здесь, мсье Уоллер. Их встретил мсье Брунсберри и проводил в ваш номер, мсье Уоллер…

А носильщик уже выхватил чемодан из рук мсье Уоллера и волок его к лифту.

Мне перестало хватать воздуха, в глазах потемнело. Это же никакой не «жених» от брачной конторы, а мой клиент, мистер Уоллер! И в аэропорту он встречал вовсе не «невесту» ЭЛЕн, а ХЭЛЕэнлинну Крийспулайнен!

Только почему он считает эту финку своей «кузиной»? Допустим, потому что она тоже наследница Кэролайн Уоллер, как и он, — мои расслабившиеся мозги получили заслуженную встряску, вспомнив финское имя, и сразу заработали как часы этого самого «Улисса Нардана»: Уоллер придумал название «кузина» не сразу, я это подметила точно. И вел он себя со мной именно так, как если бы я была его настоящей, хотя и не виданной прежде родственницей, а не просто некой странной наследницей из Финляндии. И еще, помнится, он упоминал о том, что некто «застрял пробка». Стало быть, встречать «кузину» должен был кто-то другой, или же Уоллер должен был встречать не один, а скажем, с поверенным покойной миссис Уоллер — мистером Брунсберри! Вы умница, Элен Пленьи.

Уоллер почти подтащил меня к лифту, потому что только мои мозги работали на полную катушку, а вовсе не нижние конечности.

— Я правильно понял, Эле? — по-английски спросил он. — Портье сказал, что мой гость уже в моем номере? Он говорил очень быстро, я плохо понимаю, когда говорят так быстро. — Мы вошли в лифт, носильщик шагнул за нами. — А ты хорошо понимаешь французскую скороговорку?

Вот уж теперь я просто обязана немедленно сообщить Уоллеру, кто я! И что портье сказал «гости», а не «гость», потому что наверняка «гости» — это Брунсберри — поверенный покойной миссис Уоллер, и эта самая Хэлеэнлинна Крийспулайнен! Ваша истинная «кузина», мистер «кузен»… Но здесь носильщик. Вдруг он понимает по-английски? Носильщиками нередко подрабатывают студенты не только ради денег, но и для практики в иностранном языке. Я опять оказалась права: видя мою заминку и толкуя ее по-своему, носильщик ответил вместо меня:

— Да, сэр, патрон сказал именно «гости».

Уоллер снисходительным кивком поблагодарил парня и принялся рассуждать, глядя исключительно на «кузину»:

— Кроме твоего приятеля Брунара, кто же это может быть еще? Как ты думаешь, Эле? Эксперт по живописи? Или торговец недвижимостью? Брунсберри толковал что-то про надежного агента от Брунара. Но я пока не собираюсь продавать замок. Я его еще не видел! — И, наклонив голову, заглянул в мои глаза. — Не продадим мы никому замок, кузина, а?

— Э-э-э… — было единственным, что смогла выдавить я.

И не из-за идиотской путаницы, не из-за присутствия носильщика, не из-за того, что Брунара — шестидесятидвухлетнего поверенного первой владелицы замка и ярого женоненавистника к тому же — трудно назвать моим приятелем, да и с финкой у него по той же самой причине вряд ли могли быть приятельские отношения, а потому, что кузинам, даже очень дальним, кузены никогда так не смотрят в глаза! Впрочем, говорят, что и между кузенами случаются браки. Браки?! Боже, о чем я! Уоллер — мой клиент, и точка. Господи, только как же сказать ему об этом? Но самое главное — когда? Через считанные минуты мы будем в номере, там — вся остальная компания. Ох, ну и миленькая получится сценка…

Лифт остановился, мы вышли. Уоллер продолжал рассуждать, явно не особенно нуждаясь в ответах «кузины».

— Между нами говоря, Эле, твой приятель Брунар лезет не в свое дело. Ты, пожалуйста, не передавай ему впрямую, а аккуратно намекни, что, мол, мы больше в его услугах не нуждаемся!

Я судорожно кусала губы и молила Небеса о том, чтобы в номере чудесным образом не оказалось никого, или уж пусть там будет Брунсберри, с которым мы общались исключительно по телефону, но только не Брунар! Он знает мэтра Ванвэ сто лет и уж наверняка постарается устроить все так, чтобы я лишилась работы даже в случае благополучного разрешения этой путаницы. Брунар ведь наверняка спросит, что я делала в аэропорту, да еще с частью наследства — этой самой распроклятущей и неподъемной картиной. А уж сюжетец!..

Изнутри дверной проем был плотно задернут портьерами, бордово-багровыми с золотом — весь «Павильон де ля Рен» тяжеловесно декорирован а-ля якобы барокко, и Уоллер галантно отодвинул штору, пропуская меня вперед.

Первое, что я увидела, это кресло в глубине комнаты и — сидящего в нем Брунара. Мгновенное изумление на его лице сменилось вежливой улыбкой, и он начал подниматься.

— Проходи, проходи, Эле, — ободрил меня Уоллер, посильнее распахивая портьеру, но я не могла сделать ни шага, видя, как Брунар, уже встав с кресла, идет к нам…

И тут портьера вместе с карнизом грузно рухнула вниз!