Рандеву с замком - Страница 11

— Слушай, Эле. — Он отстранился, разглядывая меня, как неодушевленную статую, но не выпуская из своей руки мое запястье. — Тебе идет волноваться. Так красиво вдыхаешь и выдыхаешь. — Свободной рукой он погладил и похлопал мою грудь, как хозяин — сытую собаку. — Давай, давай, рассказывай. Ну, детка, не моргай ресничками. Заплачешь, носик покраснеет, будешь такой мокренькой, сопливенькой, некрасивенькой, — противным тоном засюсюкал он, сильнее сдавливая мою грудь.

— Прекратите! Я закричу!

— Сколько угодно, дорогуша. Сюда могут ворваться все твои братья изо всех комнат с револьверами и гаубицами. Только они не посмеют мне сделать ничего. Понимаешь? — Он резко дернул меня на себя. — Не по-сме-ют! Эй, братцы! Где же вы?!

— Это омерзительно!

— Не очень, Эле. — Уоллер выпустил меня, встал и заходил по комнате. — Рассказывайте, мисс Пленьи, — неожиданно устало добавил он. — Я уже давно очень многое сам понял.

— Что? Что? Что вы поняли?

— Давай все по порядку, Эле. — Он опять сел рядом и погладил меня по плечу, как если бы он был терпеливым наставником, а я — маленькой капризной девочкой. — Брунсберри вместе с Брунаром должны были встретить мою финскую кузину в аэропорту сегодня около трех часов дня под расписанием рейсов, устроить ее в гостиницу и все такое. Я собирался прилететь только завтра. У меня есть в Париже и более важные дела, чем передавать кузинам картины. Есть, есть, ты уж поверь мне, Эле. Но так случилось, что я прилетел сегодня. Я плохо переношу разницу во времени, была возможность вырваться, я и прилетел заранее, чтобы, прости за интимную подробность, выспаться. Прилетел и звоню Брунсберри: мол, я уже в Париже. Брунсберри тут и сообщает мне, что уже битый час торчит в пробке, а встречать финку он отправил Брунара одного, дескать, тот лучше ориентируется в парижском транспорте, но, раз уж мистер Уоллер все равно в аэропорту, не желает ли он самостоятельно встретить мисс Финляндию? Думаю, ладно. Тем более что как-то мне сразу не понравилась идея Брунсберри отправить этого самого Брунара, — о котором я услышал впервые! — одного на такую ответственную рандевушку. Хотя, честно признаться, Эле, зная запредельную лень бабушкиного фаворита, я не особенно удивился, но потом, когда увидел тебя… — Майкл замолчал, хмыкнул, встал и опять заходил по комнате. — Я честный человек, Эле. — Он остановился и прямо посмотрел мне в глаза. — Когда я увидел тебя, я обрадовался этой самой пробке и даже лени Брунсберри! Я возблагодарил Небеса! Ты потрясающая красавица, Эле! Но… Но это не меняет ничего, мисс Пленьи. Это только усугубляет и вашу вину, и в целом всю ситуацию.

— Мою вину?

— Чья это затея, Эле? Брунара или Брунсберри?

— То есть?

— Все-таки я уверен, идея принадлежит Брунсберри. Какая идея? Выдать тебя за мою кузину в аэропорту независимо от того, что настоящую кузину встретит этот сомнительный мистер Брунар. Впрочем, и его кузина сомнительная… Не смотри на меня так, Эле, лучше честно расскажи мне все, как есть на самом деле. Ну совершенно не хочется приплетать сюда полицию!

— Полицию?

— Ты запредельно красивая женщина, Эле! И я с большим удовольствием завалил бы тебя сейчас на этой кровати, чем продолжать по-джентльменски расспрашивать тебя! Проклятье! — Уоллер сжал кулаки и ударил по своим коленям. — Проклятье! — повторил он. — У меня на носу предвыборная кампания, и я не хочу светиться ни в какой полиции! Пусть тысячу раз прав я! Тысячу раз! Этот чертов карниз должен был свалиться на меня!

— Боже… Кажется, я начинаю понимать…

— Ты фиговая актриса, Эле! Красивая, но бездарная, как все красивые бабы! Рассказывай! Рассказывай! — Он схватил меня за плечи и затряс. — Иначе я!.. Иначе я!.. — И вдруг начал рвать на мне одежду. — Я больше не могу, Эле! Я хочу тебя! Пусть это будет стоить мне жизни, но я хочу тебя!

— Нет! Нет!!! — из последних сил заорала я, стремясь остановить не столько Майкла, сколько себя. — Никогда!

— Дура, — сказал Уоллер и моментально обмяк. — Дура… Сколько он пообещал тебе?

— Кто?

— Да откуда я знаю кто? Тот, на кого ты работаешь!

— Я работаю на мэтра Ванвэ.

— Рассказывай! Даже в Америке знают, что у вашего мэтра Ванвэ в его хваленой конторе нет женщин! Я не пожалею денег, я найму частного сыщика и он выведет Брунсберри на чистую воду! Это он составил моей бабушке это идиотское завещание!

— В случае вашей смерти замок отходит мисс Крийспулайнен? — пролепетала я, потому что мои мысли судорожно распихивали одна другую, заставляя мой несчастный мозг работать.

Уоллер громко хмыкнул и до хруста сплел свои пальцы.

— Ну! Этой мисс из ванной! Только лично я сильно сомневаюсь, что она и есть Крийспулайнен.

— Да… Учительница из Финляндии, впервые попавшая в Париж, вряд ли бы стремглав полезла в ванную.

— Эле! — взмолился Уоллер. — Ну давай, давай, сдавай ты своих подельщиков! Клянусь, никакой полиции не будет! Кто ты на самом деле? Чья это квартира?

— Я Элен Пленьи. Я действительно работаю в «Гранд Жюст». И это наша с братом квартира.

— Да в «Гранд Жюст» одни мужчины! И квартиру ты сняла нарочно рядом с «Павильон де ля Рен», чтобы выманить меня и прикончить, если не пройдет номер с карнизом! Ну давай, убивай! Чего ты тянешь?

— Вы сошли с ума, — медленно и очень отчетливо произнесла я, но он не слышал меня.

— Или ты должна приготовить кофе, чтобы дать знак своему сообщнику? Ага, я понял! Он войдет, когда мы будем заниматься любовью! В газетах напишут: «Труп Уоллера был обнаружен в одном парижском притоне. В порыве ревности его убил сожитель некой красотки, известной под кличкой»…

— Прекрати! Прекрати, Майкл! Я сейчас принесу тебе воды!

— Воды? А что, интересно, ты в нее подсыплешь? — У него были совершенно безумные глаза. — Или уже все подсыпано? А? Ты хоть скажи, не крысиный яд? Хотелось бы чего-нибудь поприличнее! А то заголовок: «Вскрытие показало крысиный яд»…

— Заткнись! У тебя паранойя!

Он вдруг закрыл лицо руками и словно окаменел.

— Мистер Уоллер, Майкл, — медленно заговорила я, его неподвижная поза и тишина становились невыносимыми. — Мы можем прямо сейчас позвонить мэтру Ванвэ, и он подтвердит, что я работаю у него. Мы с ним в некоторой степени родственники — он отец жены моего брата.

Майкл оторвал руки от своего лица и смотрел на меня. В его глазах было отчаяние.

— Правда, Майкл. — Я робко погладила его по руке. Почему-то я чувствовала себя очень виноватой. — Хочешь, я могу показать тебе их свадебные фотографии. Там есть и я, и мэтр Ванвэ.

— Допустим. — Майкл кивнул, наблюдая, как мои пальцы гладят его кисть. — Но что ты делала в аэропорту?

— Это чистое недоразумение, Майкл, честное слово! Видишь ли, мой брат работает на телевидении, и однажды он писал монолог героини для детской познавательной передачи про животных…

— В аэропорту, Эле! — перебил Уоллер.

— Сейчас расскажу, но ты не поймешь, если не будешь знать всей истории по порядку.

— Итак, мой брат Виктор писал монолог ведущей — маленькой Парижанки, которая любит природу. Мол, Парижанка очень любит животных, у нее дома живут кролики и белая пантера, но все боятся пантеру и никто не хочет с ней дружить. А еще у нее на балконе цветут кентерберийские колокольчики, и от них так много меда, что он заливает соседский балкон, и поэтому пришлось завести малалелукских пчел, чтобы собирать мед. А вслед за пчелами прилетели пеликаны и фламинго, и, вероятно, многие видели не раз, как на рассвете к Сене на водопой спешат лани и буйволы, так вот, это тоже ее питомцы.

Писал Виктор, естественно, ночью, потом отправил творение своему патрону мсье Рейно по электронной почте и лег спать. А утром выясняется, что Рейно не получил ничего. Видимо, от усталости Виктор неправильно набрал его адрес. Не долго думая, Виктор исправил адрес и послал монолог туда, куда надо. А вечером, ожидая уже текстов от других привлеченных авторов, Виктор вошел в сеть и обнаружил странное послание.